Паутина, стр. 129

— Как у вас дела с Майклом?

Роза усмехнулась:

— Ой, не знаю. Он то ревнует к каждому столбу, то извиняется, что ведет себя глупо. Он действительно ведет себя глупо. Но он же Майкл… — она мило улыбнулась, поправляя одеяло на ногах Лили. — Думаю, все наладится… Он сердится, потому что у меня сейчас много дополнительных занятий, и мы редко можем побыть наедине… А как у тебя с Малфоем? Думаешь, что сумеешь его приручить?

— Думаешь, нет? — Лили чуть испуганно воззрилась на кузину.

— Я не знаю. Никогда не думала, что такой человек, как Малфой, сможет заинтересоваться тобой… Я имею в виду не то, что ты неинтересна… Нет. Но вы слишком… разные… Даже из разных миров…

— Джеймс и Скорпиус тоже из разных миров! — немного обидевшись, произнесла Лили.

— Но они из одного теста сделаны. Двое легкомысленных, вечно мечтающих совершить очередную глупость мальчишек. А ты… ты слишком ранимая, слишком впечатлительная, слишком… другая…

— Роза, что ты хочешь сказать мне? — насторожилась Лили. Ей вдруг показалось, что Роза пришла именно из-за этого, об этом хотела поговорить.

— Только то, чтобы ты не торопилась в отношениях с Малфоем… Романтика, плакаты, прогулки под руку — это все здорово, и, я уверена, действует на тебя безотказно, но, Лили, не забывай, что он Малфой, ему семнадцать… Он знает, как добиться того, что ему нужно… А ты уверена, что знаешь, что ему точно от тебя нужно?

Лили тяжело дышала. Казалось, что слова Розы медленно разбивают тот розовый мир, что создал в ней Скорпиус Малфой.

— Роза, ты не знаешь его, он не такой, каким кажется…

— Значит, ты считаешь, что знаешь его? — девушка поднялась с кровати. — Я беспокоюсь за тебя, Лили. Малфой — жестокий человек, как бы вы с Джеймсом его не обеляли. Может, Джеймс и знает это, да просто воспринимает, как что-то нормальное. Да вы сами меняетесь рядом с ним! Становитесь более легкомысленными, более эгоистичными. Другими… Джеймс — ладно, с него, что с гуся вода. Но ты, Лил… ты такая наивная и добрая… Он может разбить тебя, твое сердце, твой мир… Разве ты к этому готова?

— Зачем ты это говоришь? — Лили рассердилась на слова Розы.

— Чтобы ты была осторожна. Я не хочу, чтобы тебе снова было больно.

— Ты знаешь что-то? — с подозрением, едва не теряя голос, спросила Лили.

— Присциллу и Фрица Забини кто-то этой ночью мучил Круцио, они оба в больнице…

— Откуда ты знаешь?!

— Домовики на кухне это обсуждали, — Роза смотрела прямо на Лили.

— При чем тут я и Малфой?

— Потому что Малфои никогда и никому не прощают причиненный их собственности вред, — заметила Роза. — А, судя по тому, что рассказал Джеймс про Малфой-Мэнор…

— Это секрет.

— Я не собираюсь никому об этом говорить. Так вот, Лили, будь осторожна. Если ты решила влюбиться в него по уши, то будь готова к тому, что увидишь не только его романтические жесты, но и темную сторону… Потому что Шляпа никогда не ошибается. Она отправила его на Слизерин.

— Роза, мне кажется, ты просто драматизируешь…

— Может быть… Я бы хотела ошибаться.

Лили промолчала, потому что не хотелось думать о сказанном Розой.

— Прости.

Роза вышла, оставив Лили в смятении. Зачем она приходила? Зачем все это говорила? Зачем?! Ведь все это лишь страхи кузины, она никогда не понимала ни Джеймса, ни Скорпиуса.

Лили свернулась клубочком, зажмурившись, пытаясь вернуть себя в серебряную безмятежность леса, но слова кузины не шли из головы. Особенно о Забини… И о собственности Малфоев, которую они не дают в обиду.

Не буду об этом думать. Не буду! Не буду!!!

Но почему-то вспомнились его слова в лесу, когда он обнял ее. «Моя Лили». Моя.

Часть десятая: Сеть кельтов. [5]

Глава 1. Джеймс Поттер

— Слушай, так и не понял, какого черта они еще и в голове ковырялись, — возмущался Скорпиус, когда они с Джеймсом покинули больничное крыло. Слизеринец старательно приглаживал волосы, пока они медленно шли по коридору к классу Заклинаний, где у них сейчас шли занятия. Но друзья не спешили.

— Отец сказал, что того мракоборца, что всех сдал, укусили за голову, и при осмотре никто не догадался заглянуть в волосы, — Джеймс застегнул последний крючок на мантии. — Представляешь, как девчонок осматривали? Все прически, наверное, попортились…

Скорпиус лишь хмыкнул, он вообще был малоразговорчивым после того, как побывал в родных пенатах. Джеймс списал это все на разговор, который, скорее всего, состоялся между слизеринцем и его отцом.

— Представляешь, что теперь будет? Хогсмид отменили, на территории — мракоборцы, у ворот чуть ли не дракона посадили, Филч по ночам шаркает по коридорам… Кстати, интересно, а днем он дрыхнет?

— Поттер, ты словесным поносом заразился? — Малфой остановился у дверей в класс Заклинаний.

— Если только от тебя, — ответил гриффиндорец, тоже не спеша на занятия. Всех студентов проверили еще вчера утром на наличие следов контакта с оборотнями, но двое друзей почти весь день проспали, и их не стали будить после всех их приключений.

— Ты бы чего-нибудь стоящее от меня перенял, — Малфой с насмешкой смотрел на друга. — Манеры, например…

— Чтобы меня потом называли манерным индюком?

— Кто это меня так называл?

— Да так, было дело, — отмахнулся Джеймс, ухмыляясь.

— Дай угадаю! Уизли, в ее стиле, наша мисс «я и книга — и в мире больше нет ничего стоящего», — передразнил Розу слизеринец. — Все, пойдем, через десять минут колокол прозвенит, самое время, чтобы завизировать свое присутствие…

Джеймс кивнул, и они вошли в немного шумный класс, где семикурсники тренировали заклинания. Странно, хотя заклинания уже давно были невербальными, в кабинете все равно стоял гомон, а Флитвику казалось, что все так и должно быть. По крайней мере, он с благодушным видом прогуливался между партами.

— Проходите скорее, мальчики, вы еще успеете потренироваться, — пропищал профессор. Джеймс и Скорпиус заняли свою парту и даже сделали вид, что что-то делают палочками.

— Эй, Поттер, видел? — к ним обернулся Ричард Графф, гриффиндорец, и незаметно передал номер «Еженедельного Пророка».

Скорпиус и Джеймс склонились над газетой, последний с некоторым волнением. Неужели отец не сдержал обещания, и здесь промелькнула фамилия Малфоев? Рядом облегченно вздохнул слизеринец — наверное, он тоже немного этого боялся.

Нет, на первой полосе был Министр, возвещавший о «великой опасности, нависшей над волшебным обществом». Вся статья рассказывала, без особых подробностей, о стае оборотней, которые рыщут вокруг и имеют тенденцию превращаться в любое время дня и ночи, кусать волшебников и подчинять их себе. Потом были долгие перечисления техники безопасности, примет известных злоумышленников и прочее, и прочее.

— Ой, Поттер, смотри, а ведь у журналистов нюх есть… — Малфой ткнул в статью на второй странице — под заголовком «Мальчик, Который Выжил, снова под ударом: вся правда о смерти Джиневры Поттер».

— Черт, — прошипел Джеймс, глядя на фотографию своей собственной семьи, наверное, двухлетней давности. — Бедный отец…

В статье было довольно много достоверных фактов — про смерть мамы, про укушенного дядю Рона, про преследование Поттеров оборотнями. Джеймс в сердцах скомкал газету и превратил ее в перо.

— Замечательно, мистер Поттер, — проверещал рядом Флитвик, отчего оба друга подпрыгнули. — Но вы ведь на занятиях по Чарам, а не по Трансфигурации. Поэтому давайте вы попробуете сосредоточиться на задании…

Джеймс подождал, пока профессор отойдет, и пробурчал:

— Сосредоточился бы, если бы знал это ваше задание!

Малфой в это время рвал на кусочки свиток пергамента, лежавший на парте.

— Ну, и чем тебе не угодила бумага? — поинтересовался гриффиндорец, с насмешкой глядя на друга. — Сердишься, что в газете нет объявления о присвоении тебе Ордена Мерлина за спасение утопающего?