Паутина, стр. 126
— Думаешь, нет? — Лили чуть испуганно воззрилась на кузину.
— Я не знаю. Никогда не думала, что такой человек, как Малфой, сможет заинтересоваться тобой… Я имею в виду не то, что ты неинтересна… Нет. Но вы слишком… разные… Даже из разных миров…
— Джеймс и Скорпиус тоже из разных миров! — немного обидевшись, произнесла Лили.
— Но они из одного теста сделаны. Двое легкомысленных, вечно мечтающих совершить очередную глупость мальчишек. А ты… ты слишком ранимая, слишком впечатлительная, слишком… другая…
— Роза, что ты хочешь сказать мне? — насторожилась Лили. Ей вдруг показалось, что Роза пришла именно из-за этого, об этом хотела поговорить.
— Только то, чтобы ты не торопилась в отношениях с Малфоем… Романтика, плакаты, прогулки под руку — это все здорово, и, я уверена, действует на тебя безотказно, но, Лили, не забывай, что он Малфой, ему семнадцать… Он знает, как добиться того, что ему нужно… А ты уверена, что знаешь, что ему точно от тебя нужно?
Лили тяжело дышала. Казалось, что слова Розы медленно разбивают тот розовый мир, что создал в ней Скорпиус Малфой.
— Роза, ты не знаешь его, он не такой, каким кажется…
— Значит, ты считаешь, что знаешь его? — девушка поднялась с кровати. — Я беспокоюсь за тебя, Лили. Малфой — жестокий человек, как бы вы с Джеймсом его не обеляли. Может, Джеймс и знает это, да просто воспринимает, как что-то нормальное. Да вы сами меняетесь рядом с ним! Становитесь более легкомысленными, более эгоистичными. Другими… Джеймс — ладно, с него, что с гуся вода. Но ты, Лил… ты такая наивная и добрая… Он может разбить тебя, твое сердце, твой мир… Разве ты к этому готова?
— Зачем ты это говоришь? — Лили рассердилась на слова Розы.
— Чтобы ты была осторожна. Я не хочу, чтобы тебе снова было больно.
— Ты знаешь что-то? — с подозрением, едва не теряя голос, спросила Лили.
— Присциллу и Фрица Забини кто-то этой ночью мучил Круцио, они оба в больнице…
— Откуда ты знаешь?!
— Домовики на кухне это обсуждали, — Роза смотрела прямо на Лили.
— При чем тут я и Малфой?
— Потому что Малфои никогда и никому не прощают причиненный их собственности вред, — заметила Роза. — А, судя по тому, что рассказал Джеймс про Малфой-Мэнор…
— Это секрет.
— Я не собираюсь никому об этом говорить. Так вот, Лили, будь осторожна. Если ты решила влюбиться в него по уши, то будь готова к тому, что увидишь не только его романтические жесты, но и темную сторону… Потому что Шляпа никогда не ошибается. Она отправила его на Слизерин.
— Роза, мне кажется, ты просто драматизируешь…
— Может быть… Я бы хотела ошибаться.
Лили промолчала, потому что не хотелось думать о сказанном Розой.
— Прости.
Роза вышла, оставив Лили в смятении. Зачем она приходила? Зачем все это говорила? Зачем?! Ведь все это лишь страхи кузины, она никогда не понимала ни Джеймса, ни Скорпиуса.
Лили свернулась клубочком, зажмурившись, пытаясь вернуть себя в серебряную безмятежность леса, но слова кузины не шли из головы. Особенно о Забини… И о собственности Малфоев, которую они не дают в обиду.
Не буду об этом думать. Не буду! Не буду!!!
Но почему-то вспомнились его слова в лесу, когда он обнял ее. «Моя Лили». Моя.
Глава 7. Тедди Ремус Люпин
— Тед…
— Ммм… — он зачитался одной из многочисленных книг Гермионы.
— Тед, — шептала Мари, дергая его за рукав. Люпин оторвался от книги и взглянул на девушку — она сидела рядом на диване и в упор глядела на Альбуса, который рисовал у стола. — Тед, он на меня пялится…
Люпин взглянул на Ала, потом на Мари:
— Милая, ему всего семь.
— Что не мешает ему на меня пялиться…
Тедди внимательнее посмотрел на Альбуса — тот действительно пристально глядел на девушку, держа в руке карандаш, которым он несколько минут назад рисовал мотоцикл.
— Ал, — окликнул мальчика Люпин. Альбус улыбнулся и посмотрел на крестника отца. — Ал, тебе что-то нужно?
— Нет, — он сел на пятки, водя карандашом по пергаменту. — Но, если вы хотите, я могу пойти в свою комнату…
— Зачем? — не понял Тедди.
Было раннее воскресное утро, они только позавтракали и ждали, когда, наконец, вернется Гарри. Вчера крестный лишь прислал сову, сообщив, что с Лили все в порядке и что сам он вернется, когда освободится. Мари появилась около часа назад, заявив, что если еда не идет к фестралу, то фестрал сам идет к ней.
Альбус опять лишь улыбнулся, послав Мари довольный взгляд. Та подняла брови, сложив на груди руки.
— Тед, зачем он смотрит мне в глаза? — прошептала Мари-Виктуар, чуть наклонившись к молодому человеку. Ее волосы щекотали ему шею.
— Черт, — Люпин поднялся и встал между столом и диваном так, чтобы Альбус не мог видеть Мари. — Альбус, ты знаешь, что это неправильно?
— Что? — мальчик поднял на Тедди зеленый взгляд, полный довольного благодушия.
— Неправильно лезть в голову людям, когда тебе этого захочется, — Люпин был практически уверен, что мальчик только что развлекался легилименцией, которую открыл в себе на рандеву с оборотнем.
— Я нечаянно, — честно ответил Альбус, откладывая карандаш. — Я просто хотел знать, почему Мари такая сердитая…
— С чего ты взял, что я сердитая? — девушка передвинулась на диване так, чтобы видеть кузена. Брови ее недобро сошлись на переносице.
— Я чувствую, — просто ответил Альбус, разворачивая к взрослым свой рисунок. — Как вам мой мотоцикл?
Люпин лишь мельком взглянул на то, что должно было быть мотоциклом, а потом обернулся к Мари-Виктуар. Та лишь мило ему улыбнулась, хотя скрещенные на груди руки и блеск глаз говорил скорее в пользу версии Альбуса. Как же он сразу этого не заметил? Наверное, слишком сильно переживал за Гарри и его детей, раз был впервые так невнимателен к любимой девушке. Или не впервые?
— Альбус, ты не должен больше так делать, — серьезно сказал Тедди, снова взглянув на мальчика.
— Почему? Разве это плохо — знать, чего хотят другие или почему они сердятся? — Ал поднялся на ноги и стал складывать свои карандаши. — Ведь тогда можно помочь… Разве нет? Или сделать так, как хочет человек, и тогда он не будет сердиться…
Тедди тяжело вздохнул, не представляя, как объяснить Альбусу простые вещи. Наверное, стоит оставить Гарри эту миссию.
— Ты выбираешь слишком легкий для себя путь, Ал, это неправильно. Тем более что каждый человек имеет право скрыть от других свои мысли и чувства, — Люпин поднял упавший на пол зеленый карандаш, почти полностью уже сточенный.
— Но я же не разбалтываю их, правда? — Ал забрал карандаш и убрал в нагрудный карман свитера. — Я посижу в своей комнате…
Мальчик взял конфеты из вазы и пошаркал к лестнице. Его рисунок остался на столе.
— Я ничего не поняла из вашего разговора, так что, Люпин, я надеюсь, что ты растолкуешь мне, что Ал такого сделал неправильного? — Мари с подозрением смотрела на молодого человека.
Тедди обошел столик и сел рядом с любимой девушкой, положив руку на спинку дивана.
— Ты уверена, что хочешь это знать?
— Люпин, перестань кокетничать, тебе это не идет, — попросила Мари-Виктуар, чуть отодвигаясь. — Очередной секрет Гарри Поттера?
— Что-то в этом духе, — Тедди мягко улыбнулся, понимая, что Альбус был прав — Мари сердилась. И он вполне понимал, за что.
— Безумно рада, что ты хранишь чужие секреты, — она была очень недовольна, и, наверное, ее мучило любопытство. Но Люпин надеялся, что и на этот раз его Мари все поймет.
— На что ты сердилась, когда пришла?
— Не меняй тему, тебе это не поможет, — фыркнула она очень мило, поправляя складочки своей юбки. — А, в принципе, делай, что хочешь, я не ссориться с тобой пришла в воскресенье утром…
— А для чего? — Тедди усмехнулся, ощущая волну благодарности к Мари. Она всегда его понимала лучше всех и принимала таким, какой он есть. В вечных заботах о других.
— Чтобы хотя бы в воскресенье увидеть своего жениха, постоянно играющего роль то душевного консультанта, то телохранителя, то няньки для крестного, — она встала и подошла к столу, на котором были разбросаны свежие газеты. Ими уже давно никто не интересовался. — Мне вот интересно, если в день нашей свадьбы что-то случится у дяди Гарри, ты и на собственную свадьбу прийти не сможешь?