Завещание рыцаря, стр. 42

ГЛАВА 26.

У меня страшно болели руки. Плечи ныли тупой болью, а запястья резало, словно ножами. Кроме того, почему-то не получалось достать ногами до земли. Запах дыма забивал ноздри, горло схватывало спазмами. Что со мной прои-зошло?

Помню, что со своей "удочкой" я спустился к речушке, прошёл метров сто по течению. В заливчике наклонился в воде посмотреться, понял, почему так плохо вижу - из тёмного зеркала на меня глянула опухшая, перемазанная кровью харя вурдалака. Глаза заплыли. Ндас, комары…

А вот потом? Что было потом? Наклонился. Посмотрелся. И?…

Я открыл глаза. И тут же захотел закрыть их снова, чтобы вернуться назад - в любой, самый жуткий момент нашего путешествия. Хоть обратно в ночной лес.Но закрывать глаза было уже бесполезно - насмешливый голос поинтересовался:

- Очнулись, молодой человек?

Дымом тянуло от костра - предосторожность от комаров, в огонь были умело положены сухие и сырые веточки вперемешку, костёр не потухал, но дымил здорово. Скрестив ноги,около него сидел и жрал правой рукой жареную рыбу Витёк. Левой он помочь себе не мог - запястье покрывал уже несвежий бинт. Бедный подонок вряд ли когда-нибудь ещё сможет пользоваться этой рукой в полную силу - мягкая пистолетная пуля наверняка порвала сухожилия и раздробила кость. Витёк и сейчас кривился - и явно не от косточек в рыбе. От запаха, пробившегося сквозь пелену дыма, у меня свело живот голодной судорогой.

Сергеич стоял около дерева, скрестив на груди руки и рассматривая меня с насмешливым интересом. Третьего их сообщника я не видел - наверное, охранял лагерь. Около большого вяза лежали рюкзаки.

А на втором дереве - кажется, тоже вязе - на толстом коротком сучке, висле я. Сучок проходил между скрученных в запястьях рук, от моих ног до травы под ними было полметра. Солнце припекало тихий лес, вокруг было зелено и красиво, а я висел в бандитском лагере совершенно голый и абсолютно беспомощный.

И от мысли о моей беспомощности мне сделалось страшно.

Попробуйте себе представить, что вы в руках человека, о котором совершенно точно знаете, что он бандит и убийца. Добавьте к этому свою полную невозможность сопротивляться. Приплюсуйте сюда мысль, что надеяться на помощь нельзя - никто о вас ничего не знает. И - для полноты картины! - ожидание и мысли о том, что с вами сделают. Ну как? От страха по всему телу у меня выступил липкий пот, и Сергеич это заметил:

- Да ты не бойся… Лучше "здравствуй", скажи, давно ведь не виделись, не разговаривали…

- Ну и слава богу… - выдавил я. - Я бы и дальше обошёлся…

- Да ты что, злишься? - почти искренне удивился Сергеич. - Это ты брось. Ты меня картечью чуть не ухлопал, я же не злюсь… Ну перехитрили мы вас. Ну догадались, что к кургану пойдёте, даже если тебе этого англичанина на себе нести придётся - вы же упорные ребята…

Несмотря на ужас ситуации мне стало смешно. И досадно одновременно. Если бы этот паразит знал, что мы сюда забрели случайно, а вовсе не от упорства - он бы вообще заплясал от радости!

- Нету здесь клада, - сказал я и не удержал стона - боль в руках росла.

- А где он? - вкрадчиво поинтересовался Сергеич.

- Вообще нету его! - зло (от боли) крикнул я. И непроизвольно добавил: - Да снимите же! Больно!

- Повиси пока, - улыбнулся Сергеич. А Витёк пробурчал, глядя на меня тупыми глазками:

- А ежли его нету, чего вы сюда припёрлись? Комаров кормить?! Говори, где второй щенок, морда эта иностранная!

Он сказал не "морда", нго ругательство я пропустил мимо ушей, потому что изумился до такой степени, что забыл про боль. Они не нашли Энтони?! Неужели были настолько тупы, что не поднялись на курган?!

- Нам только с ним поговорить надо, - снова начал Сергеич. - Ты скажи, где его оставил, когда рыбку ловить пошёл - и гуляй. Сразу отпустим. А если не скажешь. - он улыбнулся, - мы ведь тебя пытать будем. Больно и долго…

Казалось, собственные слова доставляют Сергеичу удовольствие. И я понял, что меня они не отпустят НИ В КАКОМ СЛУЧАЕ. Речь может идти лишь о двух разновидностях смерти - либо они меня замучают, либо быстренько пустят пулю в затылок.

- Я не знаю,где он, - мне не нужно было притворяться испуганным, - честное слово, не знаю… Я сначала его тащил, а потом бросил… очень тяжело было… я думал - найду людей и вернусь… - изо всех сил я пытался разыграть мальчишку, которому очень стыдно за свой страх и который пытается оправдаться.

- Ты нам мозги не крути, - Витёк отбросил обглоданный рыбий скелет. - Ты его к кургану на себе приволок - по следам видно! Или ты мешок картошки в лесу нашёл и тащил от жадности?!- он харкнул в костёр. - Где ты его спрятал?!

Значит, осмотрели поляну?! Я изумился ещё больше. Не нашли Энтони?! Но такого просто не может быть… Или они не поднимались на курган? Бред - кругом шарили, а туда не заглянули… Но где же он тогда?!

- Больно, снимите, - вместо ответа попросил я. Было на самом деле больно. Очень. Перед глазами плавали какие-то разноцветные медузы.

- Слушай, давай договоримся, - снова послышался голос Сергеича. - Ты поможешь нам найти англичанина. Это для него же лучше. Ты думаешь, я в него простую пулю влепил? Не-ет, это пулька отравленная. Он должен был почти сразу свалиться без сознания, да она не подействовала, как надо, навылет, наверное, прошла… Только это его всё равно не спасёт. Ещё полсуток - и загнётся он от заражения крови. А мы его можем спасти, у меня препарат есть… Ты поможешь его найти, он расскажет, где клад - и вы ОБА уходите отсюда. Пойдёт?

- Нет никакого клада, поймите же! - выкрикнул я. - Не-ту!

- Не может быть, чтобы не было, - возразил Сергеич. А я вдруг понял, что они оба слегка чокнулись. Клад стал для них чем-то совершенно определённым, реально существующим - даже захоти они этого, всё равно не смогли бы поверить, что нет его.

Потому что он ДОЛЖЕН БЫТЬ. А если я молчу - значит, не хочу говорить. И всё тут.

- Не хочет говорить, - сказал Сергеич с искренним огорчением. Витёк, вставая, подал голос:

- А мы счас под ним костерок разведём - он сразу захочет… Или ещё хорошо по руке правда узнавать… - он поднёс к моей ладони кулак, и из него выпрыгнул длинный язык пламени. - Говори правду!

Я заорал - от боли и - ещё больше! - от ужаса, пронзившего меня при мысли, что это только начало.Но пламя неожиданно отодвинулось от ладони, оставив после себя свою частичку - жгучую боль. Я дышал со всхлипами - и услышал голос Сергеича:

- А ты знаешь, что мы сейчас сделаем? Мы костерок потушим и отойдём вон туда, за деревья. И ляжем отдохнуть - всю ночь наперерез вам шли, устали… А тебя оставим здесь. Мы же всё-таки не звери - мальчишку огнём пытать…

- Ты чё, Сергеич? - недовольно подал голос Витёк, но Сергеич оборвал его, заговорив громче:

- Мы костерок ХОРОШО потушим, чтобы дыма не осталось.Река тут близко, доплюнуть можно. Через полминутки тут будет половина окрестных комаров. И знаешь, что они с тобой сделают? Они тебы ВЫПЬЮТ. Понемногу, не сразу.Часов за шесть. Ну, уже часа через три ты начнёшь сознание терять, а через четыре тебя не то что мы - Склифосовского не реанимирует. Так что в пределах двух часов можешь нас будить визгом о том, что готов рассказать, где англичанин.

Витёк заржал,невероятно довольный изобретательностью шефа. А у меня от страха отнялся язык, я молча смотрел, как они гасят костёр, а потом бешено задёргался всем телом и заорал, в самом деле срываясь на визг:

- Я не знаю, где он! Правда - не знаю! Я его на кургане оставил! Да послушай-те же! Послушайте!

Сергеич, уходя, махнул рукой:

- Вспомнишь - ори.

Я и заорал - громко, без слов. Что вспоминать?! То, чего не знаю?! Мамочка, может, я сплю?! Я раньше читал книжки и всегда смеялся, когда героям приходила в критических ситуациях в голову эта дурацкая, как мне казалось, мысль. А теперь я их вполне понимал. В таком отчаяньи только и оставалось надеяться, что это сон… Только это не сон. Комарам сейчас не мешали ни камуфляж, ни даже трусы. И, продолжая орать и дёргаться, я с ужасом смотрел, как они подлетают один за другим и рассаживаются, где кому удобно. То, что я извивался, как червяк на крючке, их не колыхало - лишь бы не бил, а оста-льное ерунда…