Выходи за меня!, стр. 60
Ему стало не по себе. Слова отца не давали ему покоя: «В тот день, когда мне объявили приговор, я потерял: больше, чем свободу. Я потерял сына». Правильно ли теперь устраниться и упустить свой шанс стать счастливым, соединить свою судьбу с женщиной, которую любишь, дать шанс своему будущему сыну?
Чейз вытащил из бумажника холостяцкую клятву и уставился на листок. Руки его дрожали.
– Сегодня у нас в гостях Джеффри Оглторп, один из самых известных банкиров Саванны. Мистер Оглторп, расскажите, пожалуйста, почему вы решили прийти на наше шоу.
Оглторп выступил вперед. Его безупречный костюм, прическа, маникюр – все это наверняка завоюет женскую часть аудитории. Прошлое Оглторпа тоже безупречно – ни мрачных тайн, ни призраков, с которыми приходится сражаться.
И он ни разу не спал с Мэдди.
Оглторп нацепил на лицо обворожительную улыбку.
– Я хотел бы обратиться к одной из зрительниц. Мэдди Саммерс, выйди сюда, пожалуйста!
Луч света выхватил Мэдди из зала. Чейз видел, как она встала и медленно направилась к сцене, прижав к бокам дрожащие руки. Выглядела она просто сногсшибательно – сияющее синее платье, облегающее фигуру, длинные пышные вьющиеся волосы, обрамляющие лицо. И черт подери, сквозь платье просвечивают трусики, на которые и уставился банковский хлыщ.
Оглторп взял Мэдди за руку.
– Мэдди, несколько недель назад ты сделала мне сюрприз и привела на это щоу в День святого Валентина. Я был потрясен, ошеломлен и повел себя не так, как следовало бы. С тех пор я многое осознал и понял, что совершил ужасную ошибку...
– Джефф, зря ты это затеял, – сдавленно пробормотала Мэдди.
– Нет, не зря. – Оглторп расправил плечи. – Позволь мне закончить. Я не хочу тебя потерять, Мэдди.
Чейз всегда считал Оглторпа трусом, а на самом деле трусом оказался он сам. Он побоялся открыто бороться за то, что ему необходимо как воздух. И теперь у него не осталось никаких сомнений, что нужна ему именно Мэдди.
Она для него важнее, чем дружба с ее братьями.
И если они считают, что Оглторп Мэдди подходит, они просто не знают свою сестру так хорошо, как он.
Каждый изгиб ее тела он выучил наизусть. И хочет быть ее единственным мужчиной – на всю жизнь.
И если ему придется что-то спеть или станцевать, чтобы это доказать ей, он так и сделает.
Оглторп опустился на одно колено.
– Мэдди, прости меня, я вел себя как последний дурак. Я хотел бы...
– Нет, Мэдди, прости меня, дурака! – Чейз вскочил, и луч софита выхватил его из полумрака. Зрители ахнули.
– Чейз? – прошептала Мэдди.
Луч софита вновь метнулся к Оглторпу, который задрожал, балансируя на одном колене.
– Холлоуэй?
Лаке и Рид повскакали со своих мест.
– Мэдди!
Софи бросилась на авансцену, чтобы разрядить обстановку, но Мэдди остановила ее.
– Нет, постойте! И вы двое, тоже не вмешивайтесь! – Мэдди вскинула руку и посмотрела на Чейза долгим внимательным взглядом. В зале наступила напряженная тишина. Наконец Мэдди вздохнула и тихо произнесла: – Я хотела бы послушать, что скажет мистер Холлоуэй.
«Мистер Холлоуэй»? Чейз сглотнул, набираясь храбрости.
– Это возмутительно! – воскликнул Оглторп. – Для нас это такой ответственный момент. Не позволяй ему все испортить.
– Заткнись, Джефф, – прошипела Мэдди.
– Нет, послушай меня, прошу тебя. – Джефф протянул Мэдди кольцо с огромным бриллиантом. – Выходи за меня, Мэдди.
Чейз тоже плюхнулся на одно колено.
– Нет, Мэдди, выходи за меня! Прожектор осветил Чейза.
– Что ты сказал? – осипшим голосом переспросила Мэдди.
– Я сказал, выходи за меня, Мэдди. Пожалуйста. – Голос его дрогнул.
– Чейз, почему ты... почему ты просишь меня об этом? – Она покосилась на братьев, и в ее влажных глазах мелькнуло подозрение. – Это они заставили тебя?
– Нет, я давно уже ни во что не вмешиваюсь, – заявил Ланс, покачиваясь на каблуках с глупой ухмылкой. Рид уставился на Чейза, как на инопланетянина.
– Чейз?
– Никто не может заставить меня, Мэдди, – сказал он, с мольбой глядя на нее. Он всегда добивался своего. В детстве – кулаками в драках. Потом, в школе и колледже, – собственным умом. А теперь настало время подобрать правильные слова, чтобы убедить женщину. – Я прошу об этом, потому что люблю тебя, Мэдди. Я... – Его голос осекся, но он откашлялся и продолжал: – Я люблю тебя всем сердцем.
Охи и ахи пронеслись по залу, но радостное восклицание Мэдди перекрыло шум:
– Чейз, я тоже тебя люблю!
– Нет, это невозможно! – Оглторп махнул операторам. – Уведите его отсюда! Он все испортил!
Но вместо этого Ланс и Рид выскочили на сцену, подхватил Оглторпа под руки и потащили за кулисы. Синтия бросилась вслед за ним, чтобы его утешить.
А Мэдди уже рванулась навстречу Чейзу. Зрители приветствовали их объятия восторженными воплями.
Мэдди запечатлела на его губах такой нежный, страстный и чувственный поцелуй, что Чейз готов был тут же уложить ее на сцену и дать себе волю. Нет, позже...
В конце концов они оторвались друг от друга, и глаза Мэдди заблестели от слез.
– Ты мне так и не ответила, – сказал он. – Выйдешь за меня замуж?
Мэдди склонила голову набок, лукаво улыбнулась и взъерошила его волосы на затылке.
– А как же твоя холостяцкая клятва?
Чейз поцеловал ее в шею, потом вытащил листок бумаги и порвал его.
– Я дам клятву вечной супружеской верности, если ты примешь мое предложение.
– Да, я его принимаю. – Она снова его поцеловала. – Я твоя – отныне и навеки. – Мэдди повернулась к Софи: – Эй, Софи, у тебя среди зрителей случайно нет священника?
Глава 30
– Дамы и господа, мы снова с вами! Приглашаем вас на свадьбу Мэдди Саммерс и Чейза Холлоуэя! – Софи радостно улыбнулась, и камеры обратились в центр сцены, где за время рекламной паузы успели соорудить что-то вроде свадебного алтаря. Софи раздобыла и свадебное платье с вуалью для Мэдди и смокинг для Чейза. – А вот это сойдет за букет! – Софи схватила с импровизированного алтаря букет искусственных цветов и сунула в дрожащие руки Мэдди.
Мэдди захихикала и прошептала:
– Спасибо.
Оба брата встали рядом, чтобы повести ее к алтарю, и глаза их блестели от слез. Софи заняла свое место в качестве подружки невесты, а Ланс – друга жениха.
Мировой судья раскрыл Библию.
– Мистер Холлоуэй, прошу вас, повторяйте за мной... – Чейз сжал руку Мэдди.
– Я хотел бы произнести собственную клятву, если можно.
Судья перевел взгляд на Мэдди, и она одобрительно кивнула.
На загорелом лице Чейза вспыхнул румянец, но он твердо смотрел в глаза Мэдди.
– Мэдди, я встретил тебя, когда ты была еще совсем маленькой девочкой и повсюду ковыляла за старшими братьями на своих маленьких ножках. Потом ты превратилась в задиристую девочку-подростка.
Мэдди негромко рассмеялась, заметив, что братья и зрители тоже усмехаются.
– А потом вдруг на моих глазах расцвела и превратилась в потрясающую красавицу. – Чейз помолчал немного и продолжал дрогнувшим голосом: – Почти всю свою жизнь я привязан к вашему дому. Мне хотелось стать частью семьи Саммерсов, но я чувствовал, что не заслужил такой чести. И не достоин тебя.
У Мэдди задрожал подбородок, и она вытерла слезы, струившиеся по щекам.
– Но с тобой я впервые понял, что нужен кому-то, что я любим. – Чейз убрал локон с ее щеки. – Ты подарила мне свет, когда вокруг меня все погрузилось во мрак. Ты наполнила мое сердце любовью и надеждой и обещанием счастья, о котором я не мог даже мечтать... – Он откашлялся и продолжал: – Романтик из меня никудышный. Не припомню, чтобы я дарил тебе цветы и конфеты, но знай, Мэдди... – Чейз взял ее руки в свои и прижал к груди. – Я люблю тебя и буду любить всегда.
Мэдди всхлипнула, поднесла его руку к губам и поцеловала в ладонь.
– Чейз, ты до сих пор не понял, что без тебя в моей душе темно. Без тебя семья Саммерсов никогда не будет полной, потому что ты нужен нам так же, как и мы тебе. – Она глубоко вздохнула, сердце ее переполнилось любовью. – Я восхищаюсь тобой, Чейз, твоей силой воли, целеустремленностью и талантом. Тебе удалось преодолеть все трудности на своем пути. – Она прижала его руки к своему сердцу. – Чейз Холлоуэй, забудь про розы и подарки. Мне нужен только ты. Я влюбилась в тебя, когда ты был еще озорным мальчишкой, потом хулиганом-подростком, и с каждым днем я люблю тебя все сильнее. И буду любить всегда.