Социальная философия: Учебное пособие, стр. 43

И, наконец, еще одна особенность современной культуры, которая также активно участвует в образовании глобального коммуникационного пространства и которая также (как и все в системе человеческой культуры) носит неоднозначный характер. Речь идет о рыночных отношениях и о том, насколько можно все измерить такого рода отношениями и насколько устанавливаемая рынком цена может выражать действительную ценность объекта культуры.

Можно, конечно, занять морализирующую позицию и с порога отвергнуть даже саму возможность рыночной оценки, например, произведений искусства. Но ведь реально это осуществляется. Более того, мы вполне реально тратим на это свои деньги, которые, по Марксу, являются определенным эквивалентом части нашей жизни. Тратя деньги, мы отдаем часть своей жизни, до этого затраченной на зарабатывание этих самых денег. Кроме того, все произведения искусства в нынешнем мире, нравится нам или нет, оценены и расположены в масштабах некой оценочной шкалы. Следовательно, встает проблема – кто и как ее определяет и можно ли выработать некий объективный критерий для этого.

Мастерство написанной художником картины мы определяем согласно нашему вкусу, который, в свою очередь, воспитывается некой культурной системой. Но является ли оценка работы мастера в некую цену оценкой его мастерства или времени, затраченного на работу? Ни то ни другое. Критерием оценки выступает общественное мнение, или общество. Именно оно задает планку этой оценки. Более того, цена произведения искусства очень редко понижается и, как правило, растет. "Каждое великое произведение искусства представляет собой как бы купюру определенного достоинства" ^[149]. Но если общество это допускает, то не является ли такая шкала ценностей достаточно объективной? Значит, в основе оценки такого рода лежит не только затраченная работа (ибо гениальное может быть создано в кратчайший срок), а нечто духовное, соединенное с материальным. «Слава и цена обусловливают друг друга и влияют друг на друга; взаимодействуя между собой, они образуют как бы источник развития, лежащий в основе механизма самовозрастающей стоимости» ^[150]. И, как справедливо отмечает Г. Матюшов, цена, определяемая рынком и модой, и слава, как достигнутое состояние мастера, заинтересованы в собственном единстве. Слава (не всегда связанная с талантом) определяет цену. Цена, в свою очередь, далее определяет славу. Рост цены может поднять славу художника. А это, в свою очередь, поднимет цену на его произведения. В период локальных культур данная диалектика была весьма гармонична, а вот в ситуации диспропорции культуры, когда ее массовый характер, ее низовая часть довлеет над высокой, осуществляется и диспропорция оценок славы и цены произведений. Цена, как и все остальное, становится предметом «раскрутки», и полное собрание произведений Платона будет на рынке стоить меньше носового платка Джона Леннона. «Вещи поп-звезд начинают приравнивать к высшим произведениям искусства. Так оскорблять культуру не решались даже самые варварские эпохи» ^[151]. Это уже действительный признак изменения культуры как таковой.

Глава VI

ФИЛОСОФИЯ ТЕХНИКИ

Основы философии техники были заложены еще несколько веков тому назад, когда техника стала осмысливаться с мировоззренческо-философских позиций. Развертывание же подобных исследований относится ко второй половине XIX столетия, а формирование соответствующей дисциплины (как специфического междисциплинарного знания, тесно связанного с социальной философией, гносеологией, общей методологией и этикой) – к последним десятилетиям XX века. В одной из книг, посвященных философии техники (1997), дается следующая ее характеристика. В фокусе этой дисциплины стоят феномен и сущность техники. Как феномен техника выступает в виде машин и орудий, но сегодня также – как технические сооружения и даже техническая среда. К феноменальным чертам техники относятся также знания, используемые в технике, и различные культурные «тексты», в которых обсуждается техника и техническое поведение людей. В отличие от феноменальных описаний, используемых в философии техники как эмпирический материал, анализ сущности техники – это ответ на такие фундаментальные вопросы, как: в чем природа техники, как техника относится к другим сферам человеческой деятельности – науке, искусству, инженерии, проектированию, практической деятельности, когда техника возникает и какие этапы проходит в своем развитии, каково влияние техники на человека и природу, каковы перспективы развития и изменения техники. Разумеется, обозначенный перечень вопросов следовало бы, с нашей точки зрения, расширить, например, отметить специфику формирования теоретического уровня технического знания, включить вопрос о философских основаниях этого знания. Однако этот круг проблем в целом дает общее представление о философии техники.

Мы рассмотрим сначала вопрос о технике.

"Техника, – пишет К. Ясперс, – это совокупность действий знающего человека, направленных на господство над природой; цель их – придать жизни человека такой облик, который позволил бы ему снять с себя бремя нужды и обрести нужную ему форму окружающей среды" ^[152]. В этой трактовке техники на первом плане цель, которую преследует человек. Имеются истолкования (или определения) техники, лишенные указания на эту цель и, наоборот, сфокусированные на самих компонентах техники. Так, по А. Г. Спиркину, «под техникой понимается система созданных средств и орудий производства, а также приемы и операции, умение и искусство осуществления трудового процесса» ^[153]. Правда, далее автор указывает, что благодаря технике человек преобразует природу, но это указание находится уже за рамками его определения; необходима же минимальная полнота исходного понятия «техника». Она имеется, на наш взгляд, в статье А. И. Ракитова ^[154]. Техника (от греч. techne – искусство, мастерство) в качестве понятия, по А. И. Ракитову, имеет два смысла. В первом она обозначает орудия и инструменты труда и любые искусственные устройства (артефакты), созданные человеком и используемые для преобразования окружающей среды, выступающие как средства труда для создания других средств производства и предметов, необходимых для удовлетворения различных потребностей, во втором – систему навыков, уровень мастерства в реализации того или иного вида деятельности. Философия техники преимущественно оперирует первым смыслом. Технические артефакты реализуют две функции: 1) изменения вещественного, энергетического или информационного состояния предмета труда; 2) изменения совокупности производственных операций, приемов и навыков, необходимых для реализации технической деятельности. Поэтому модификация и прогресс техники изменяют предметную область производительной деятельности человека и вместе с тем трансформируют структуру производства и трудовой активности. Техника в этом смысле выступает посредником между человеком и природой и является важнейшим звеном во взаимодействии человека с окружающей средой. Следуя за А. И. Ракитовым, будем различать также два вида технологии: традиционную и современную. В традиционном плане технология охватывает набор и последовательность операций, выполняемых с помощью данной техники в каждом данном определенном производственном процессе. В современном смысле, осознание которого начинается в 70-е годы XX века, технология представляет собой сложную развивающуюся систему артефактов, производственных операций и процессов, ресурсных источников, подсистем социальных последствий информации, управления, финансирования и взаимодействия с другими технологиями. Современная технология развивается не изолированно, а как сумма или суперсистема отдельных технологий. Так, информационная технология занимает стержневое место в этой системе. Чем выше уровень современной технологии, тем большую роль в ней играет информационная технология (примером могут служить биотехнология, генная инженерия, телематика и т. п.). Системно-иерархический характер современных технологий делает их аккумулятором и генератором ряда гносеологенных и социогенных процессов. Специфической чертой современных высоких технологий является уменьшение материалоемкости и увеличение наукоемкости и капиталоемкости. В этом смысле они выступают как центральный механизм и главный индикатор научно-технологического прогресса.