Любовь не предает, стр. 48

– Не смей меня в чем-то обвинять! – гневно прошептала Катрин. – Я не собираюсь давать тебе какие-то объяснения. Можешь думать, что хочешь, я ничего тебе больше не скажу. Убирайся отсюда, оставь меня одну!

Она попыталась обойти его, чтобы выйти из комнаты, но он снова преградил ей путь. Его синие глаза метали молнии, руки были сжаты в кулаки, словно он едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее.

– Куда ты так торопишься, Катрин? – с сарказмом процедил Джейсон. – Хочешь поймать своего любовника, пока он не уехал отсюда, и попросить прощения?

– Это тебе следует просить у меня прощения, за то, что ты опять ни за что оскорбил меня. – Катрин чувствовала, что вот-вот разрыдается прямо у него на глазах. – Прошу тебя, Джейсон, оставь меня сейчас, сколько же можно меня мучить?

Казалось, ее слова смутили графа. Взгляд его больше не был жестоким, а сам Джейсон выглядел усталым. Он посмотрел на жену и хотел что-то сказать, но вдруг судорожно вздохнул, молча повернулся и вышел из комнаты.

Оставшись одна, Катрин в отчаянии опустилась на диван и закрыла руками лицо, не зная, что делать дальше.

Ее вывел из этого состояния громкий смех, раздавшийся в соседней комнате. Вспомнив, что находится в чужом доме, Катрин встала, поправила перед зеркалом прическу и покинула гостиную. Нельзя бездействовать в такой момент, нужно что-то срочно предпринять, чтобы предотвратить этот безумный поединок. Может быть, ей еще удастся убедить Джейсона, чтобы он отказался от дуэли, объяснить ему, что он заблуждается насчет ее чувств к Савиньи. Или попытаться поговорить с Жоржем – ведь он так отходчив и на самом деле совсем не ревнив.

Однако исполнить задуманное оказалось совершенно невозможно: Катрин обошла все комнаты, но ни Джейсона, ни Савиньи уже не было в особняке. Вместо них она внезапно столкнулась с Луизой, выходившей из игорной комнаты в приподнятом состоянии духа. Заметив подругу, мадам Берсель обрадованно схватила ее за руку и весело затараторила:

– Дорогая моя Катрин! Куда же ты пропала и где потеряла капитана Нодье? Ты только представь себе – я выиграла целых десять золотых луидоров на те деньги, что дал мне Бертран! Мы можем найти наших кавалеров и поехать развлекаться до самого утра; как тебе такое предложение?

– О нет, дорогая, только не сегодня! – испуганно отнекивалась Катрин. – Ради Бога, прости меня, но я в самом деле не могу сейчас никуда ехать. Скажи мне: ты случайно не видела Жоржа? Мне… мне очень нужно его найти.

– Вряд ли мы его теперь найдем! Должно быть, он сильно проигрался и поехал к кому-нибудь из друзей заливать горе. В самом деле, я не видела его чуть ли не с начала вечера… Ну, так и оставь его в покое. Мы поедем с тобой в Пале-Рояль одни и там отыщем подходящую компанию!

– Нет, Луиза, это совершенно невозможно. Я должна немедленно уехать домой. Дело в том, что… у меня внезапно началось женское недомогание, – мгновенно нашла она отговорку.

Мадам Берсель всплеснула руками и сочувственно взглянула на подругу.

– Надо же, какая досада! У меня самой это всегда случается неожиданно и, как назло, в самый неподходящий момент. Ну, тогда ты действительно должна поспешить домой. Идем, я тебя провожу до кареты!

Катрин позволила Луизе вывести себя из зала и усадить в экипаж, выслушав при этом немало сочувственных напутствий. Наконец карета тронулась с места, и девушка смогла остаться в желанном одиночестве. А оно было ей сейчас просто необходимо, чтобы все спокойно обдумать.

Глава 10

Приехав в Люксембургский дворец, Катрин тотчас поднялась к себе и велела горничной сварить крепкого кофе, чтобы немного взбодриться. Сбросив с усталых ног туфли, она босиком расхаживала по комнате, пытаясь собраться с мыслями.

Итак, положение хуже некуда. Джейсон решительно настроен драться с Савиньи. А о том, чтобы Жорж сам отказался от дуэли, нечего было и думать. Он чувствует себя оскорбленным, и ему не терпится смыть это оскорбление кровью. Возможно, если бы ей удалось с ним поговорить, он и изменил бы свое намерение, но Катрин была уверена, что не застанет его дома. Наверняка сейчас Савиньи находится в компании своих друзей и будет пировать до самого утра. До утра… Почему, собственно, до утра? А вдруг они уже сейчас дерутся, решив не откладывать дело даже на короткий срок?

От этого предположения Катрин стало дурно. Нет, этого не должно произойти сейчас, ведь насчет дуэлей существуют определенные правила, и нарушать их – не в традициях парижан. Но что это за правила, ведь она их совершенно не знает!

Вошла горничная с дымящимся кофейником и вазочкой печенья. Спросив, не нужно ли чего-то еще мадемуазель Ля-Феррон, девушка бесшумно вышла в коридор. Придвинув к себе фарфоровую чашку, Катрин сделала пару глотков и внезапно замерла: ей пришла в голову очень дельная мысль.

Второпях вскочив из-за маленького столика, Катрин осторожно выглянула в коридор, прошла до скрытой за поворотом лестницы и обрадованно вздохнула. Молодой офицер, дежуривший у лестницы, обернулся, услышав шаги, и вопросительно посмотрел на женщину.

– Добрый вечер, господин офицер, – сладким голосом проворковала Катрин. – Простите, но я не помню ваше имя…

– Лейтенант Берни, мадемуазель, – с легким поклоном ответил он. – Мы с вами часто встречаемся во дворце, но вы обычно возвращаетесь к себе усталой и не смотрите по сторонам.

– Какой ужас! Если мужчина замечает следы усталости на лице женщины, значит, она плохо следит за собой. Лейтенант Берни! Я хочу пригласить вас к себе на чашечку кофе. Пожалуйста, оставьте ненадолго свой пост, я просто не в состоянии ужинать в одиночестве.

– Спасибо, мадемуазель Ля-Феррон, я с удовольствием приму ваше предложение. Только… – лейтенант с опаской огляделся по сторонам, – я не должен покидать надолго свой пост. Минут на десять, не больше. Увы, во дворце довольно строгие порядки.

Улыбнувшись, Катрин направилась к своей комнате, и лейтенант последовал за ней. Усадив Берни за маленький столик и дождавшись, пока пройдет его смятение, она незаметно перевела разговор на нужную тему.

– Лейтенант Берни, – лукаво спросила девушка, – вы выглядите очень мужественно, хотя и довольно молоды? Скажите, вам приходилось бывать в походах?

– Увы, сударыня, – он слегка покраснел, – мне еще только исполнилось восемнадцать, и я не успел повоевать.

– Но зато наверняка уже успели скрестить с кем-нибудь шпаги на дуэли? Я вижу у вас на щеке небольшой шрам. Откуда он?

– Вы очень наблюдательны. Да, действительно, совсем недавно мне пришлось… защищать честь одной дамы… Но я не могу назвать ее имя, простите меня, мадемуазель Ля-Феррон.

– Вы правильно поступаете, скромность всегда украшает мужчину. Но расскажите мне, как все происходило. Вы дрались сразу после ссоры?

– О нет, мадемуазель, так не принято. Дуэли обычно назначаются на раннее утро – часов в шесть или семь. Перед этим секунданты обсуждают условия поединка и выбор оружия. Сейчас в основном стреляются на пистолетах, но иногда в ход идут и шпаги.

– А что опаснее?

– Трудно сказать. Лично я предпочитаю шпаги, здесь больше зависит от собственного умения, чем от воли случая.

– Да, вы правы. – Катрин тревожно нахмурилась, вспомнив, что не знает, какое оружие выбрали Джейсон и Жорж. – А где происходят подобные поединки? Есть какое-то определенное место?

– Нет, определенного места для этого не существует. Однако большинство дуэлянтов предпочитают отдаленные уголки Булонского или Венсенского леса.

– Но тогда получается, что, если полиция решит предотвратить поединок, это окажется невозможным? Ведь дуэлянтов попросту не смогут найти?

Лейтенант Берни снисходительно улыбнулся.

– Но ведь сами дуэлянты и заинтересованы в том, чтобы им не смогли помешать. В противном случае это уже будет комедия, а не поединок!

Катрин заговорила о другом, и вскоре лейтенант откланялся. Оставшись одна, девушка снова принялась расхаживать из угла в угол, обдумывая услышанное. Стрелки часов еще только приближались к двум. Но это мало утешало. Ведь она все равно не сможет переубедить Джейсона, потому что даже не знает, где он проживает в Париже.