Однажды, стр. 16
Затем девушка принялась поддразнивать напрягшиеся соски, поглаживая их кончиками пальцев нежными, неторопливыми движениями, и Том ощутил напряжение в собственном теле, кровь устремилась к средоточию его желаний, так что впервые со времени болезни член отвердел и увеличился в размерах, мускулы живота и паха болезненно напряглись. Молодой человек не стыдился, наслаждаясь столь интимной сценой, — его чувства находились в слишком большом беспорядке, а очарование казалось непреодолимым. Возможно, осознание вины придет позже, но, несмотря на это, эротизм данного момента настолько захватывал, что ему невозможно было сопротивляться.
Девушка продолжала одной рукой нежно терзать и поглаживать мягкую плоть вокруг крохотных темных вершинок, погружая внутрь соски изящными пальцами, постанывая от удовольствия, ее тело вздрагивало. Другая рука скользила по слабой выпуклости живота, спускаясь ниже, ниже, блуждая от одного нежно очерченного бедра до другого, как будто каждая частица ее тела нуждалась в ласке, в прикосновении, в возбуждении. Затем рука спустилась еще ниже, к лишенному волос — лишенному, а не выбритому, поскольку оно было столь же безупречно-белым — месту между бедрами, где ее длинные пальцы помедлили, успокаивая, лаская, перед погружением в раскрывшуюся щель; средний палец, самый длинный, скрылся в складке плоти ее расселины и вновь появился, блестящий от смазки. Ноги раздвинулись, давление руки, нежное вначале, возросло и стало более настойчивым и решительным, начали выделяться внутренние соки, увлажняя гладкую поверхность бедер и ясно различимый участок, на котором должны были расти завитки светлых волос. Рука скрылась вновь, в это время два пальца приблизились к месту вокруг слегка приподнятого выступа, который доставляет столько наслаждения, если его ласкают бережно и любовно...
...Крохотные огоньки обезумели, словно разделяли ее экстаз, их высокие звуки перешли в новую тональность, цвета почти ослепляли...
...Она издала слабый стон, запрокинув голову так, что солнце покрыло пятнами ее щеки, позолотило кончики волос и осветило опущенные веки...
...Пока безумное световое шоу продолжало бушевать вокруг нее, несколько сияющих искорок разместились на белоснежной поверхности кожи, где своими стремительными крылышками принялись ласкать ее нежными, ритмичными прикосновениями. Некоторые огоньки направились к набухшим соскам, чтобы еще сильнее возбудить их...
...Рука ее покинула груди, чтобы присоединиться к своей партнерше, резвящейся между ног. Стоны сменились долгими вздохами, маленький язычок просунулся между безупречно белых и чуть-чуть острых зубов, чтобы увлажнить губы перед отступлением, сопровождавшимся новым стоном, прозвучавшим для Тома нежной музыкой...
Теперь он мог ясно рассмотреть летающих созданий, поскольку от возбуждения их форма сделалась более отчетливой, менее расплывчатой: внутри светящегося ореола они оказались крошечными человечками, которые, сами по себе тоже как-то светились. Том смог разглядеть крохотные конечности, но их головы были слишком маленькими, чтобы различить чьи-нибудь отдельные черты. Невольный зритель не стал изучать их слишком долго, поскольку было трудно оторвать взгляд от девушки, чья возросшая страсть заставляла ее кричать от наслаждения.
Возраст девушки, как и ее рост, остался для него неясен. Том был уверен, что она не очень высокая, вероятно, ниже пяти футов. И несмотря на то, что таинственная красавица демонстрировала отсутствие лобковых волос, в ней чувствовалось что-то такое — отнюдь не похоть, — убеждавшее его, что перед ним не ребенок. Конечно, она была юной, поскольку ее молочно-белую кожу не испещряли морщины и пятна, и что-то в выражении ее лица, несмотря на счастливое блаженство, явно свидетельствовало о ее невинности...
...Теперь пальцы обеих рук проникли в тело, дабы увеличить наслаждение, их движения ускорились, они проникали вглубь и вновь появлялись, успокаивая, умиротворяя и вновь приводя в экстаз. Искорки вокруг нее мерцали так ярко, что создавали вибрирующую ауру, явственное сияние, которое пульсировало и заряжало само себя какой-то неземной энергией...
...И все это время Том наблюдал в благоговейном ужасе, полный соблазна и возбуждения, однако не вполне уверенный, что не находится во власти галлюцинации...
...Необыкновенно чувственная женщина извивалась, издавая стоны и вздохи, на уединенной, залитой солнцем полянке, ее увлажнившиеся золотые локоны упали на лицо, изящные кончики волос прикасались к крохотным грудкам, гладкий живот вздымался от возбуждения и удовольствия, неясные бедра сжимались и разжимались вокруг ее рук. Подбородок опустился, она закусила нижнюю губу, дыхание стало прерывистым, мускулы напряглись...
...Голова ее металась из стороны в сторону, волосы упали на полуприкрытые глаза, виднелись только белки, зрачки скрывались за опущенными веками. Множество огоньков присоединилось к другим на ее плоти; используя свои тонкие крылья, похожие на крылья бабочек, они щекотали и трепетали, как мягчайшие перья, усиливая своими прикосновениями чувственность...
...Ее глаза вновь закрылись в экстазе, рот широко раскрылся, шейные мускулы напряглись, в то время как пальцы работали быстрее, толчки стали не такими глубокими, внимание сосредоточилось в основном на пространстве вокруг крошечной выпуклости внутри шелковисто-влажной впадины между бедрами...
...А сам он был почти в бреду, сознание мутилось, чувства пребывали в беспорядке, желание с трудом удавалось подавить...
...Тело ее выгнулось дугой, плечи прижались к грубой коре позади. Пятки зарылись в землю, в то время как руки ускоряли движения, затем замедляли, ускоряли и замедляли, толчки становились ритмичнее, более размеренными, и все же неподвластными никакому контролю. Долгий тихий вопль исторгся из нее подобно глубинной волне, тело содрогалось, кожа блестела от пота, экстаз достиг пика...
...Спаду предшествовали содрогания и затихающие стоны...
...Яркие существа вокруг нее тихо мигали, начиная тускнеть...
...Девушка опустилась на землю между корней гигантского дерева, ее крохотные грудки с налитыми кровью сосками опускались и поднимались в приятном утомлении, следовавшем за бурным оргазмом.
Она издавала нежное мурлыканье, возбуждение спадало, тело расслаблялось. Одно колено согнуто, другая нога вытянута вперед, изящные тонкие руки прикрывают самое укромное место, исключительно для удобства, не из скромности. Глаза вновь прикрыты, лицо поднято к солнцу, дыхание замедляется, становится легче.
Том молчал, пытаясь сохранить полную неподвижность, хотя сердце продолжало колотиться и кровь, казалось, гремела в ушах. Что делать дальше? Прокрасться прочь? Дождаться, пока она уйдет?
Девушка опустила подбородок и медленно приоткрыла миндалевидные глаза Молодой человек заметил, что они отсвечивают серебром...
...И смотрят прямо на него...
9
Преследование
Тома охватил стыд — и одновременно некое странное чувство, похожее на узнавание. Но ведь это невозможно: он никогда в жизни не видел этой очаровательной девушки!
Если молодой человек думал обнаружить на ее лице выражение стыда или хотя бы смущения из-за того, что ее застали в столь необычной ситуации, то он ошибался. Обнаженная лесная красавица просто спокойно взглянула на него, и в ее раскосых глазах мелькнуло нечто тревожное, но неодолимо притягательное, слабый отблеск эмоции, не имевшей ничего общего с ее очарованием или его желанием. Затем губы изогнулись в легкой улыбке. Киндред с трудом захлопнул нелепо разинутый рот, не зная, что следует сделать или сказать в подобной ситуации — если вообще были нужны какие-то слова. Рука, придерживавшая отведенные в сторону листья, сильно дрожала, выдавая охватившее его смущение.
Девушка, чудесно раскованное создание, абсолютно лишенное стыда, рассмеялась. В негромких, нежных звуках не было насмешки или иронии, только наслаждение, и он почувствовал, что сердце его радостно забилось, а новые ощущения, охватившие его, показались гораздо более светлыми и приятными. Тело расслабилось, возбуждение полностью улеглось, осталось лишь томление, другая, более чистая, разновидность желания заняла место прежнего вожделения. Том хотел заговорить, но на мгновение лишился дара речи.