«Гостья из будущего». Сценарий фильма, стр. 14
– Да, – говорит Мария Павловна.- Этот мерзавец, нарушивший клятву Гиппократа, этот так называемый врач, Александр Борисович, снова полез в палату в сопровож- дении твоего папочки.
– А вам не показалось? – спрашивает Алиса.
Мария Павловна протягивает из-за спины руку. В ней – черный ботинок.
– А это мне тоже показалось?
– Похоже на ботинок Алика Борисовича, – говорит Юлька.
– Вот именно. И я вам должна сказать: ваше счастье, что я перевела вас в дру- гую палату, а бандиты этого не знали. Завтра утром я подниму на ноги не только милицию, но и медицинскую общественность.
– А они не вернутся? – спрашивает Юлька.
– По крайней мере, до завтра они обезврежены, – говорит Мария Павловна. – А ты, Алиса, уверена, что это не твой папа?
– Кому такой нужен?
– К сожалению, родителей мы не выбираем.
– Нет, честное слово, нет. Мой папа профессор.
– Этот не производит впечатление профессора.
Она закрывает за собои дверь.
– Нам повезло, – говорит Юлька. – Что нас перевели в другую палату и они не знали, куда.
– Но покоя не будет, – говорит Алиса. – Надо уходить.
И тут из коридора раздается снова крик, грохот, вой…
Алиса вскакивает, зажигает свет.
– А говорила, что они больше не вернутся, – говорит Юлька.
По коридору, преследуемый Марией Павловной, бежит Алик Борисович. Она лупит его сразу и шваброй, и его же собственным ботинком. Правда, на ногах у него уже два ботинка, так что тот, что в руке Марии Павловны – лишний.
Юлька закрывает спиной Алису.
Алик Борисович видит Юльку, кидается к ней, умудряется втиснуться в дверь, которую держит Юлька, и наваливается животом, чтобы не пропустить Марию Павлов- ну.
– Сдавайся, лжедоктор! – кричит Мария Павловна, стуча в дверь ботинком. – Я все равно вызову милицию! Тебя арестуют. И дети твои будут напрасно оплакивать свою сиротскую жизнь.
– Мария Павловна! – умоляющим голосом говорит Алик Борисович. – Это какое-то недоразумение. Мне позвонил ночной дежурный и сказал, что кто-то под моим име- нем…
– Что же, я вас не знаю, что ли! Оставьте ребенка в покое! Она и так травми- рована троллейбусом!
– Я был в это время в кино! Клянусь вам! Шурочка может подтвердить!
– Шурочка что хочешь подтвердит, – говорит Мария Павловна. – Она в вас влюб- лена.
– Чепуха! Мы просто дружим!
Юлька подняла вазу с цветами и занесла над головой, чтобы ударить Алика Бори- совича, который увлечен разговором.
– Погоди! – говорит Алиса. – Он настоящий.
– Что? – Алик Борисович оборачивается, видит, что Юлька готова его ударить, закрывает голову руками и садится на койку.
Мария Павловна врывается в дверь.
– Он настоящий! Он не виноват! – Алиса пытается закрыть собой Алика Борисови- ча.
– Настоящий? – сурово говорит Юлька, не выпуская вазы. – А ты смотри на его ботинки.
Все смотрят на ботинки Алика Борисовича.
Они надеты наоборот.
– Ну простите, простите, – говорит Алик Борисович, нагибаясь, чтобы снять бо- тинки. – Я уже раздевался, когда позвонили. И очень спешил.
Он снимает ботинки и начинает их переодевать.
– Вроде другой, – говорит неуверенно Мария Павловна, опуская швабру. – Но очень похож.
– А это что? – спрашивает Алик Борисович, глядя на третий ботинок в руке Ма- рии Павловны.
– Ваш третий ботинок, – говорит Мария Павловна.
– У меня нет третьей ноги. Пошли в ординаторскую, – говорит Алик Борисович строго, – и вы меня введете в курс дела.
– Правильно, – соглашается Мария Павловна, – девочкам давно пора спать.
– Спокойной ночи, – говорит Алик Борисович. – Поставь вазу на место, Юлька.
Юлька все еще держит вазу над головой.
Они уходят.
– Придется бежать, – говорит Алиса. – Только еще не знаю, куда.
– Я знаю, – говорит Юлька и ставит вазу на место.
Камера наезжает на вазу.
Стоп-кадр.
Руки фокусника разрезают вазу пополам и разводят обе половинки в разные сто- роны.
Из вазы высыпаются вопросительные и восклицательные знаки.
III серия "НОВЕНЬКАЯ"
В обратном порядке происходит манипуляция с вазой: вопросительные и восклица- тельные знаки ссыпаются в вазу, обе ее половинки соединяются, ваза водворяется на место. Слышен шум дождя.
В кадре – зонт. По нему – дождь. Камера – вниз – и снова инструменты: контра- бас, фортепьяно, руки фокусника, манипулирующие булавами, ударные, контрабас… и т. д.
Раннее утро. Чуть моросит дождь. Зябко. На земле мокрые листья.
Спящее здание больницы. Только одно или два окошка светятся в верхних этажах. Вдруг окно на первом этаже начинает раскрываться.
Одна за другой из него осторожно вылезают Алиса и Юлька. Все тихо. Они несут- ся к кустам, прячутся там, смотрят на больницу.
Никто не заметил их бегства. Холодно. Они в тапочках и пижамах. Чуть поежива- ются.
– Надо дворами, – говорит Юлька. – А то кто увидит – тут же вернут.
– Почему?
– А как мы одеты?
– Разве каждый одевается не как хочет?
– Как принято. Погоди, может, они нас здесь подстерегают.
– А чего им не спать? – отвечает Алиса.
– После такой взбучки? Они с утра нами займутся. Вот увидишь.
– Надеюсь, не увижу.
Девочки выбираются из кустов и бегут к выходу из сада, который тянется за больницей. Останавливаются перед пустой улицей.
– Извини, что я тебя втравила в такую историю, – говорит Алиса.
– Ты не виновата. Я сама тебя к себе пригласила. А куда тебе еще деваться?
– Спасибо, – говорит Алиса.
Они выходят на улицу. Н не замечают, как из-за поворота показывается патруль- ный "Жигуленок".
– Девочки в пижамах, остановитесь, – слышен радиоголос.
Девочки оглядываются и бегут в ближайший двор. Вслед несется голос:
– Девочки в пижамах, вы простудитесь.
Алиса с Юлькой вылетают в сквер и останавливаются, радуясь освобождению от опасности. И тут же опять слышен голос:
– Грибкова, ты что тут делаешь? Ты же в больнице.
Фима Королев гуляет со своей собакой. Он в плаще, ежится от холода.
– И в таком виде!
– А, Королев, – говорит Юлька вежливым голосом, – меня, понимаешь, выписали.
– Чего? В одной пижаме? На рассвете?
– Что делать, больницу закрывают на ремонт, – говорит Юлька. – Кстати, позна- комься, моя новая подруга, Алиса. Мы с ней в одной палате лежали. Она в Москве проездом.
– Алиса, – Алиса протягивает руку.
– Как?
– А что? Мы разве раньше встречались?
– Нет, не видал. Просто редкое имя. Алиса в Стране чудес.
– Имя как имя, – говорит Юлька, – ты что, хочешь, чтобы мы совсем замерзли?
– Я бы дал вам плащ, – говорит Фима, – только моя мать сразу спросит: ты куда плащ дел?
– А ты скажешь, что отдал больной подруге.
– А вдруг она неправильно поймет? Знаете что, берите плащ, а потом ты мне его отдашь у подъезда.
Видно, как по улице бегут, накрывшись одним плащом, Юлька с Алисой. За ними Фима с собакой. В подъезде они возвращают Фиме плащ.
– А ты откуда приехала, Алиса? – спрашивает Фима, который что-то подозревает.
– Издалека, – говорит Алиса.
– Она попала в катастрофу и потеряла память, – серьезно говорит Юлька.
– В катастрофу? И ничего не помнишь?
Алиса сжигает Юльку уничтожающим взглядом.
– Вспомню, – говорит она.
– Ну и медицина, – Фима надевает плащ, – человек ничего не помнит, а его из больницы выписывают. А ты где жить будешь?
– У меня, – говорит Юлька. – Фимочка, беги домой, а то мама неправильно пой- мет.
Они поднимаются наверх.
– Первый удар я беру на себя, – говорит Юлька. – Ты стоишь и молчишь. Наше счастье, что мать с отцом в отпуске, только бабушка дома, и она в некоторых от- ношениях более прогрессивная.
И Юлька звонит в дверь. Юлькина бабушка Мария Михайловна открывает дверь. Она уже в полной форме, одета, причесана – из тех нестарых еще, деловитых бабушек, которые тянут на себе весь дом.