По зову сердца, стр. 93

– Данке! – поклонилась Вера, за ней последовали и все остальные. Эти справки давали возможность двигаться без страха в любом направлении.

Получив справку, Степан далеко не пошел, а, поджидая Веру, сел на скамеечку в саду сгоревшей усадьбы.

– Степан, ну как? – подсела к нему Вера.

– Хочу, Юлия Петровна, податься к своим. Чтоб по-настоящему схватиться с этим фашистским зверем. Душа горит, а рука меча просит.

– И куда решил податься?

– В болота Осинторфа. Там всю войну наши партизаны властвовали. Да и я по ним соскучился.

– Хороший ты, Степан Глебыч, человек, но и прекрасный разведчик. У тебя все здорово получается. Так что давай. – Вера хлопнула его по плечу. – Разведка – это тоже разящий меч! Ну как?

– Дай подумать.

– Думать некогда. Сегодня в ночь надо уходить. А без тебя мне будет тяжело.

– Я тебя понимаю. Не столь тяжел груз, как опасен путь. А знаешь что? Пойду с тобой, а дорогой все обдумаем и решим.

– До вечера! – Вера пошла к себе собираться. Но ее остановил грохот движения, шедший от моста. Она не была бы разведчицей, если бы не поинтересовалась, что там. И куда все это движется? Огородами она пробралась к мосту. Через него тянулась от Чижовки длиннющая колонна тяжелой артиллерии. Вера пошла к развилке дорог. Не доходя ее, остановилась, так как отсюда было хорошо видно, как артиллерия тянулась по большаку на Ленино. Из болтовни солдат установила, что это артиллерия 39-го танкового корпуса.

– Гут. Аллес! – сказала сама себе, завернула в огород и околицей пошла обратно.

Как только все улеглись спать, ни с кем не прощаясь, Вера и Устинья с узелками незаметно вышли из избы в огород. Навстречу Вере выскочил Степан и прижал ее к стене, и в этот миг по их спинам проскользнул луч фонаря.

– Слава богу, пронесло. Побежали! – Степан шлепнул Веру по спине.

Они вскочили и вмиг оказались в кустах.

– Вот мои кунды-мунды, – Степан показал на мешки. – Оставайся, а я помчался за Устиньей. – Закопавшуюся в соломе Устинью он еле нашел.

Вера их встретила у кустов.

– По большаку только что прошел патруль. Так что, пока они не вернулись, нам надо перейти Чижовский большак. Большак переваливаем все разом… Идем кустами приднепровской стежкой. Я впереди, ты, Степан Глебыч, так в шагах двадцати за мной. На таком же расстоянии за тобой – тетя Стеша. Идем в сторону Андреевщины. Если что, сбор в лесу в километре южнее этого села. Вопросы есть?

– Вопросов нет, – ответил Степан.

– Тогда двинулись. – Но тут же Вера остановилась, а за ней и ее товарищи: со стороны станции Хлюстино замелькали волчьи глазки фар.

– Зенитчики. Видимо, тоже туда, – сказала Вера и стала считать проходившие орудия. – Друзья, помните, двадцать семь среднего калибра. А теперь, бегом! – И они перемахнули большак.

Потом, обойдя селение Заднепровье, к предрассветным сумеркам они перемахнули главную рокаду врага – шоссе Витебск – Орша и углубились в лес. Уже серел рассвет, когда группа набрела на большую яму, похожую по выложенным стенам на обвалившуюся землянку. Это место и стало их убежищем. Тут Вера отошла в сторонку, села на пенек и, пока поправляли землянку, стала писать донесение.

Смастерив на скорую руку навес, они сели завтракать.

– Степан Глебыч, ну, как ты решил? – спросила Вера.

– Решил податься к своим. Конечно, ради Родины можно и с поросятами возиться, но мне, – и Степан с силой вонзил нож в консервную банку, – сподручнее, Юлия Петровна, фашистов бить!

– Ну что ж, мы в своем деле, Степан Глебыч, не неволим, – сказала Вера. – Но напоследок прошу тебя еще раз помочь.

– Всегда готов!

– В сторону Витебска, отсюда километра полтора, должно быть село Андреевщина. Там, во втором доме по правой стороне, спросишь Григория Ивановича.

– Деда Гришу? – перебил ее Степан. – Так это ж наш партизан.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Вера и вручила ему радиограмму. – Передай это деду Грише. А дальше что делать, он тебе скажет.

– Так давай собирайся, и пойдем все вместе.

– Нет, без указания деда Гриши мне туда идти нельзя.

– Без указания деда Гриши нельзя? – удивился Степан, так как в их бригаде дед Гриша был всего-навсего связным «Дяди Вани». – Он что, твой начальник?

– У нас, Степан Глебыч, о начальнике узнают тогда, когда пожелает этого сам начальник. На сегодня у нас начальник – дедушка Григорий. Ну, с богом! – улыбнулась Вера и проводила его до лесной дороги.

Часа через три Степан вернулся с дедом Гришей.

– Григорий Иванович, здравствуйте. – Вера взяла его под руку и повела в убежище. – Как вы там, рассказывайте.

– Рассказ потом, а сейчас садитесь обедать, – дед Гриша вытащил из кошелки завернутую в платок кастрюльку, развернул, и из нее приятно потянуло жареным салом и луком.

– Такой запах, Григорий Иванович, нас демаскирует, так что надо поскорее эту предательскую прелесть ликвидировать. Тетя Стеша, давай подналяжем. – И Вера первая подхватила ложкой лоснящуюся салом картофелину. – Вот это да! – зацепила она вторую. Кастрюлька мгновенно опустела. – Вот теперь бы, товарищи, чайку.

– А это мы в один момент, – и Степан шагнул было к котелку, но Вера его остановила:

– Пока, Степан Глебыч, нам костров разводить нельзя. Удовольствуемся хладной водицей. Ну, Григорий Иванович, рассказывай, а я попью.

– Мой сказ короткий. Идемте! Дорогой поговорим.

– А Степан Глебыч? Ведь он решил уходить.

– Степан? Куда он денется? Теперь до следующего наступления наших он и я – с вами.

Шли цепочкой все время по стежке лесом. Первым шагал дед Гриша, за ним Устинья, потом Степан с рацией и замыкала цепочку Вера.

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

Разместились в избе деда Гриши. Он обосновался у равного по годам деда Михася, служившего на станции.

Женщины сразу же стали готовить ужин. Пришел Михаил Макарович. Поставил на стол поллитровку и миску квашеной капусты.

– Давайте, друзья сделаем так, – подошел он к Устинье. – Сейчас караулите ты и Юля. Мы наскоро закусим, и на смену вам выйдут деды Гриша и Михась. Ступайте! Здесь мы распорядимся сами.

Действительно, все получилось по-быстрому. Михаил Макарович поднял свою чарку и тихо начал:

– Боевые товарищи! Сегодня наше радио сообщило радостную весть. Наши войска вновь развернули наступательные бои по всему фронту от Витебска до Таманского полуострова. Вдумайтесь – от Витебска до Таманского полуострова! Это, друзья, на полуторатысячном пространстве идет сражение за освобождение нашей Отчизны. На Кубани взят город Тамань, на Днепре – Переяславль, на полоцком направлении – Невель. Наш Западный и его соседи Калининский, Брянский сражаются уже на белорусской земле и штурмуют Лиозно, Ленино, от Дрибины до Гомеля вышли на Проню и Сож и наступают на Гомель. Это, соратники, уже победа! Так выпьем же за доблесть и героизм Красной Армии и партизан и за славные дела бесстрашных разведчиков!

– Спасибо тебе, Петр Кузьмич, за такую весть. – Дед Михась утер ладонью заслезившиеся глаза. – Дай бог, чтобы после войны мы встретились бы вот так за моим столом.

– Обязательно встретимся, Михась Ничипорович. А сейчас прошу вас и Григория Ивановича сменить женщин.

– Поужинаешь, – протягивая ломоть хлеба, наставлял Веру Михаил Макарович, – тебя дед Гриша спрячет в надежном месте.

– Чего это так таинственно? – поинтересовалась Вера.

– Видишь ли, все наши знают тебя, как жену Кудюмова, и еще то, что она то ли умерла от зверских побоев карателей, то ли, находясь в Рославльской больнице на смертном одре, попала к красным. Так считает и полиция. Теперь – я вдовец, – усмехнулся Михаил Макарович. – Ясно?

– Ясно, овдовевший супруг.

– Раз ясно, так садись, слушай и запоминай. – Михаил Макарович положил на стол ученическую карту, где были только такие города, как Витебск, Орша, Могилев, Гомель, ярко-синим обозначен Днепр и тонюсенькой ниточкой – Сож.

– Наш Западный фронт, – показывал он острием ножа на дорогу между Смоленском и Витебском, деля ее пополам, – начинается отсюда, от Рудни, а идет, – повел он нож на юг, немного скашивая его на запад, – на Ляды, Ленино, Дрибин, Чаусы и так до Пропойска. Противник витебское направление прикрывает 6-м армейским корпусом. Где его штаб – не знаю. Связи у меня с тем флангом нет. На днях наше командование перебросило к нам молодого паренька-радиста. Парень мне понравился. Звать его Алесь Федорович, белорус. Прекрасно владеет немецким языком. Оршанское направление прикрывает 39-й танковый. Здесь я сам веду наблюдение. На Могилевском – 12-й армейский, за ним наблюдают Василий и Аня. Колонна Василия перебазировалась на Могилев, и он и Аня хорошо там устроились. Алеся Федоровича пока что переправил в Гапонское лесничество к леснику. Ты с ним там встретишься и посмотришь, как он на рации работает. Лесник – наш человек – связной партизан. Он постепенно всех вас переправит в Богушевск.