Желанная, стр. 74

— Не обманывай себя, Брайенна, — тихо сказал он.

— Не смей испытывать на мне свои чары! — отчаянно вскричала девушка.

Глаза Хоксблада превратились в сверкающие осколки аквамарина.

— Ах, леди, это ты волшебница и околдовала меня!

Кровь Хоксблада зажглась при виде нее, тело загорелось желанием. Он сжал кулаки, едва удерживаясь, чтобы не подхватить Брайенну и не унести в ночь. Только долгие годы упорных тренировок и самовоспитания помогли заглушить порыв и спасли Брайенну от немедленного похищения.

— Чего ты хочешь? — невольно вырвалось у нее.

«Все!» — подумал Хоксблад.

— Ничего, — тихо ответил он вслух. — Я всего-навсего посланник. Принц Эдуард просит леди Джоан встретиться с ним в новой Круглой Башне на верхней площадке лестницы. Пожалуйста, умоляю передать эти слова леди Джоан. Его высочество будет вашим вечным должником, леди Бедфорд.

Кровь бросилась в лицо девушке. Он подошел к ней только по просьбе принца!

Брайенна присела в вежливом реверансе и, опустив ресницы, пробормотала:

— Я все передам, милорд.

Когда она снова осмелилась поднять глаза, Хоксблад исчез. Брайенна вернулась в зал в поисках подруги.

Поднимаясь на верхнюю, сотую ступеньку лестницы в новой Башне, Джоан тяжело дышала, и не только от усталости. Когда принц Эдуард выступил из тени и протянул руки, девушка с тихим криком радости бросилась в его объятия.

— Милая, милая, — шептал он, зарывшись лицом в душистые волосы, но Джоан подняла голову, страстно желая почувствовать вкус его жестких губ на своих, ощутить силу его мускулистых рук и упругого тела, прижимающегося к ее телу, нежному и слабому.

— Мы можем побыть вместе только до рассвета, — хрипло выдохнул он.

И Джоан, неожиданно смутившись, не смогла открыть свою тайну! Им отпущено так мало времени, зачем омрачать короткое свидание!

Эдуард увлек Джоан в комнату, где стоял великолепный резной стол, заказанный королем для Ордена Рыцарства. И, хотя стол был освещен только лунными лучами, его красоту нельзя было не заметить.

Эдуард без колебаний поднял Джоан и поставил на стол так, что их лица оказались почти на одном уровне Серебристые волосы рассыпались по плечам и груди, огромные глаза с благоговением взирали на принца

— Я не должна здесь стоять… Разве это не значит, что мы оскверняем стол?

Эдуард тихо рассмеялся, слишком возбужденный, чтобы заботиться о приличиях.

— Мы собираемся не только встать, но и лечь на него. И не осквернить, а освятить… любовью

Огромный величественный стол в Круглой Башне действительно стал свидетелем страстных объятий, что усилило остроту ощущений. Когда Джоан, обнаженная, откинулась на твердую поверхность, казалось, оба они выполняют жертвенный ритуал на священном алтаре

Эдуард обожал минуты, когда она льнула к нем, заставляя принца чувствовать себя всемогущим Джоан казалась такой изящно-хрупкой, что Эдуард поклялся быть всегда нежным с ней. И, по правде говоря, он питал к крошке Жанетт скорее любовь, чем просто вожделение.

Утолив первую жажду, Эдуард прижал девушку к сердцу, нежно погладил по волосам.

— Когда я вернусь из Шотландии, повезу тебя во Францию. Ты ведь хотела сопровождать Изабел, не так ли?

— Конечно. Я только и мечтала о том, чтобы оказаться ближе к тебе.

Принц нагнул голову, чтобы коснуться розовых бутонов ее грудей, и почувствовал их сладость.

— Ты мой идеальный рыцарь с золочеными шпорами, — вздохнула она, переполненная любовью и гордостью.

— А ты моя сказочная принцесса с золотыми локонами.

Неожиданно до них донесся крик ночной цапли, и Эдуард, вскочив, начал поспешно натягивать платье на Джоан.

— Что случилось? — встревожилась она.

— Кто-то идет. Кристиан подал сигнал. Не хватало еще, чтобы отец нас снова застал.

Они быстро оделись, и Эдуард повел Джоан к выходу.

— До встречи, любимая. Я вернусь из Шотландии, как только мы прогоним проклятых дикарей.

— Пусть Бог хранит тебя для меня, Эдуард.

К тому времени, как король успел одолеть половину ступенек, Эдуард уже подбегал к отцу.

— Эдуард! Ты сумел опередить меня! — приветствовал король. — Ну что, круглый стол так великолепен, как я хотел?

— У меня просто дух захватило, отец.

— Пойдем обратно. Зажги факелы. Как ты мог любоваться такой вещью в темноте?

— Мне удалось оценить его лучшие стороны, — ответил Эдуард, усмехаясь собственной шутке.

Радость короля в связи с Круглой Башней из бедфордширского камня и установленного в ней на много веков такого же круглого и величественного стола не знали границ. Принцу чуть не силой удалось увести отца из башни.

— Послушай, завтра нам придется весь день провести в седле! Эта Башня простоит еще долго после того, как мы упокоимся в могилах.

— Ах, Эдуард, я так мечтал о ней! Почему вы, молодые люди, вечно стремитесь полжизни провести в постелях!?

Войдя в спальню, король увидел, что королева уже легла, но еще не спит. Филиппа хотела поговорить с мужем вовсе не о башнях и войнах — она думала о предстоящей свадьбе.

— Эдуард, я так довольна, что Изабел помолвлена с Луи Фландрским! Прочный союз между Англией и Фландрией будет способствовать процветанию обоих государств! И торговля оживится, вот увидишь! Шерсть, которую выделывают фламандские ткачи, можно ввозить из Англии, а они в свою очередь станут посылать нам то, что производят. — Филиппа показала на новый полог для кровати: — Эта прекрасная прозрачная материя соткана в Генте. Все мои фрейлины покупают ее на ночные сорочки. Эта новая мода распространилась по всей Англии и возмутила духовенство. Священники заявляют, что такая ткань возбуждает похоть, благочестивые дамы с таким же успехом могли бы спать обнаженными.

Филиппа не рассказала мужу, как была разочарована Изабел, узнав, что Луи — всего лишь граф. Король, со своей стороны, тоже не был вполне откровенен. Луи медлил с согласием жениться на английской принцессе, его не воодушевляла эта перспектива. Отец его погиб при Креси от английской стрелы, и Луи страстно возненавидел всех англичан. Его министры, отчаянно нуждавшиеся в союзе с Англией, выставили стражу вокруг дворца, чтобы граф Луи не мог скрыться и сбежать к королю Франции,

— Мне жаль покидать тебя так скоро, дорогая, но этим чертовым северным варварам нужен хороший урок. Обещаю вернуться с победой и как можно скорее, а пока готовься к отъезду во Францию. Я сам буду сопровождать тебя. Надеюсь, ты достаточно хорошо чувствуешь себя, чтобы перенести дорогу?

— Ты же знаешь, Эдуард, я фламандка! Разве мы не славимся чистокровными кобылами? Я всегда чувствую себя превосходно, когда в животе брыкается очередной длинноногий Плантагенет.

Король подумал, что его супруга, как настоящая мать-Земля: женившись, он сделал правильный выбор! Они произвели на свет династию.

— Надеюсь, тяготы правления государством, пока я был во Франции, не слишком тебя обременили?

— Любовь моя, тебя не было всего месяц. Не так уж много произошло за время твоего отсутствия, если не считать того, что Папа прислал ордонанс [53] относительно двух претендентов на руку Джоан Кент. Он, в своей мудрости, решил дело в пользу сэра Джона Холланда. Я еще ничего не сказала Кэтрин де Монтекьют, — мило добавила королева. — Поскольку думала, что ты предпочтешь сообщить ей об этом сам.

Король всегда считал себя бесстрашным человеком, но в это мгновение единственный раз в жизни повел себя, как последний трус.

— Пусть лучше ей об этом скажет мой друг Уильям де Монтекьют. Его освобождение стоило мне войны с шотландцами. Пусть это послужит ей утешением.

— Надеюсь, молодой Уильям де Монтекьют не будет слишком разочарован.

Король мог предположить, что тот будет вне себя от отчаяния, но промолчал.

Начав раздеваться, он шепнул:

— Дорогая, давай сегодня думать только о себе.

Глава 27

Три дня ушло у короля и его войска, чтобы покрыть расстояние в сто семьдесят миль до Йорка. Принц Эдуард и Кристиан Хоксблад, однако, не покидали седла сутками и затратили на путешествие только половину этого времени.