Желанная, стр. 112

— Жанетт, повинуйся мне!

— Но почему? — полушутливо воскликнула она, поднимаясь и резко ныряя вниз.

— Потому что я больше тебя, — задохнулся Эдуард.

— Ммм, это я заметила. Величественный и прекрасный. Но иногда тебе придется слушаться меня!

— Но почему? — повторил он ее игривые слова.

— Потому что я старше тебя.

Эдуард невольно рассмеялся. Он был таким закаленным воином и чувствовал себя достаточно старым, чтобы годиться ей в отцы. Однако Джоан говорила правду. Она действительно была старше, и с самого детства невыносимо помыкала Эдуардом, еще когда ей было десять, а ему всего-навсего… девять лет.

— Но зато ты с годами стала значительно лучше!

Следующие два часа они провели в спорах о том, кто должен быть главным в любовных играх. Окончательный счет получился три к двум в пользу Эдуарда, именно на этом настояла Джоан. Лежа в его объятиях, светящаяся счастьем удовлетворенного желания, она неожиданно стала серьезной.

— Эдуард, пожалуйста, никому не говори о своем решении жениться на мне, пока не получим известий от Папы.

— Милая, я никому не позволю помешать мне сделать тебя своей женой!

Но Джоан хорошо знала силу монархов.

— Пожалуйста, Эдуард, ради меня!

— Я склоняюсь перед твоим желанием. Но только потому, что ты старше и, возможно, мудрее во многом, — добавил он, прижимаясь губами к виску любимой.

Возраст и безжалостная болезнь сделали свое дело — Уоррик хотя и выжил, но шатался от слабости. Он совершенно не привык к подобному состоянию, и Брайенна старалась не оставлять его. Вот и сейчас она разговаривала с ним, в то же время без устали рисуя буквы и красочные иллюстрации.

Он лежал, опираясь на валик, не сводя с невестки аквамариновых глаз.

— Я знаю, вам должно быть трудно говорить о Роберте. Мне тоже было нелегко разобраться во всем самой, но я хотела бы, чтобы вы подтвердили некоторые мои предположения.

— Зови меня Гаем. Что ты хочешь знать?

— Я долго раздумывала, и сердце подсказало, что не Кристиан убил Роберта. Это был принц Эдуард, не так ли?

Гай де Бошем кивнул.

— Роберт замышлял посадить на трон Лайонела. Кристиан и Эдуард поменялись доспехами, потому что юный Рэндел Грей подслушал, как сговариваются убить наследника в общей схватке. Но мой сын и я дали королю слово, что будем молчать. У нас с королем одна беда и одна радость — проклятие в младших сыновьях и благословение в старших.

— Я не обману вашего доверия, Гай. Даже Кристиану ничего не скажу. Стыжусь признаться, но было время, когда я считала Кристиана убийцей брата и думала, что он совершил преступление ради того, чтобы унаследовать ваш титул и замки.

— Его мать и я были мужем и женой по закону. Он был бы моим наследником, даже останься Роберт в живых. Кристиану не нужны мои замки. Недаром он носит титул принца.

— Принц Драккар, — улыбнулась Брайенна, наслаждаясь звуками этого имени. — Где и как вы встретились со своей принцессой?

Взгляд Гая стал задумчиво-отрешенным.

— Мой дед отправился с Эдуардом I в крестовый поход. У нас было много земли около Акры. Отец часто ездил туда, налаживая торговые отношения между Западом и Востоком. К тому времени, как я вырос, мы потеряли большую часть наших владений на Востоке, Орден рыцарей-тамплиеров был запрещен. Я захотел спасти хотя бы то, что осталось от наших, торговых связей и предприятий. Я встретил Шарон в летнем дворце ее отца, турецкого султана. Порт Хайфа на Средиземном море — волшебный город золоченых куполов и минаретов. В моем молодом воображении он представлялся мне Царствием Небесным, и там я увидел ангела.

Это была любовь с первого взгляда. Я увидел прекрасный, экзотический, как орхидея, к тому же с властным характером, цветок, и я навсегда отдал ей свое сердце. Я так и не узнаю, что она нашла во мне. Норманнский рыцарь не мог не остаться чужаком в Аравии. Безумная любовь лишила меня рассудка. Она не отдалась бы мне без женитьбы, и я, несчастный дурак, согласился на все ее условия. Все произошло в обстановке строжайшей секретности. Если бы о нашем браке узнали, вероятнее всего, приговорили бы обоих к смерти.

Я тайком провел ее на свой корабль и отчалил с утренним приливом. Невозможно представить, что я пережил, когда узнал, что ночью она исчезла с корабля.

Он снова упал на подушки, все еще безутешный после стольких лет. Брайенна знала: нужно сказать что-то успокоительное, облегчить его страдания. Ей пришло в голову побрить Гая, и, подойдя к нему с тазиком и бритвой, она тихо рассмеялась.

— Гай де Бошем, вы и представления не имеете, как я боялась вас всего год назад!

Де Бошем недоуменно поднял глаза.

— Помните, когда вы пришли ко мне просить моей руки для вашего сына?

Уоррик кивнул. Тогда красота золотоволосой девушки потрясла его.

— Я подумала сначала, что вы просите меня стать вашей женой.

Бешеный Пес коротко рассмеялся. Улыбка медленно расплылась по обветренному лицу, аквамариновые глаза сверкнули, как драгоценные камни.

— И что бы ты ответила?

— Конечно, согласилась бы!

Глаза Брайенны лукаво сверкнули. Она ни за что не омрачит его радость, сказав, что не могла бы отказать ему из сострадания.

Глава 42

Король, члены Военного Совета и принц Эдуард приняли решение посоветоваться с Уорриком относительно условий мирных переговоров между англичанами и французами. Поскольку гордость не позволила графу принимать столь знатных людей в постели, Уоррик попросил Брайенну и Глинис вымыть его, одеть в лучший камзол и усадить в большое резное кресло, обитое сафьяном.

Король и дворяне перечислили, какие территории они желают получить и на чем согласны сойтись с французами. Они долго спорили насчет суммы выкупа и сроках действия мирного договора. Брайенна, сидя наверху, на открытом балконе, слушала, как они решают свою судьбу и судьбы подданных.

Черный Принц был исполнен решимости стать властителем всей Южной Франции. Слушая его, Брайенна заподозрила, что он, должно быть, дал священный обет восстановить территории, принадлежавшие предкам и потерянные королем Иоанном и его сыном Генрихом III за последние сто пятьдесят лет.

Король настаивал на том, чтобы сохранить Кале. Город достался ему дорогой ценой, и гордость правителя не позволяла отдать его французам.

Уоррик был особенно озабочен суммой выкупа, увеличил ее в десять раз и не желал ничего слушать насчет того, что французы просто не смогут собрать таких денег. Брайенна знала, что Уоррик отнюдь не корыстный человек, скорее практичный. Расточительность Плантагенетов вошла в пословицу, и казна чаще всего бывала пуста, что нисколько не заботило короля. Законы рыцарства, не говоря уже о гордости Плантагенетов, требовали, чтобы король Англии ни в чем не отказывал французскому монарху, и Уоррик мудро решил, что пленники могут, по крайней мере, хоть частично возместить затраты казны.

Наконец, обсуждались сроки мирного договора, что особенно волновало Брайенну. Она была вне себя от радости, когда спорившие сошлись на семи годах. Отсутствие Хоксблада все больше тревожило ее. Сердцем она понимала, куда и зачем он поехал, но змея ревности и сомнения время от времени все же поднимала свою уродливую голову. Как глупо и смешно было считать его бессмертным! Он мужчина из плоти и крови и подвержен всем опасностям на свете: несчастному случаю, болезни, искушению.

Рука Брайенны бережно прикоснулась к животу. Что, если она действительно, как подозревает, носит ребенка Кристиана? Молиться ли ей, чтобы это было так, или на коленях просить Бога, чтобы не позволил стать матерью ребенка, у которого не будет отца? Сердце подсказывало ответ. Она безумно хотела этого ребенка, больше всего на свете. Только так Кристиан Хоксблад сможет обрести бессмертие!

Брайенна вытерла непрошеную слезу и улыбнулась. Посчитав на пальцах месяцы, она пришла к заключению, что, если и в самом деле беременна, ребенок появится на свет до ее следующего дня рождения, который приходился на пятнадцатое июня.