Дурная слава, стр. 8

На ее губах играла призывная улыбка, заманивая его в постель, но мужчина все стоял и смотрел, и тут она протянула руку и коснулась его лица. Маленькие пальчики пробежали по его губам, очертили хищную линию челюсти, слегка потемневшей от выступившей за день темной щетины. Затем кончики ее пальцев прошлись по иссиня-черным аркам бровей и, наконец, утонули в волнах длинных черных волос. Джори притянула рыцаря к себе, губами коснулась его губ и прошептала его имя:

– Гай…

Вожделение захлестнуло Уорика, но он обуздал его мощным усилием воли и впился в губы девушки, черпая наслаждение в упоительном ощущении ее покорности. Поцелуи Джори отдавали медом, Гай с трудом сдерживался, превозмогая желание рвануться вперед и попробовать ее целиком. Его рука скользнула по нежному изгибу горла, а жадные губы двигались следом за пальцами. Он дотронулся до ее груди, которая целиком заполнила мозолистую ладонь. Кожа груди была белой, как алебастр. Гаю оставалось только надеяться, что его грубые пальцы не оставят на ней следов. Его взгляд опустился на ее соски, похожие на юные бутоны роз. Гай накрыл один из них губами. Сосок тут же отвердел от прикосновения языка.

Мужчина стал бешено целовать все ее тело: бархатную впадинку между грудей, нежную кожу под грудью, податливую плоть впалого живота, добрался до покрытого золотистыми завитками возвышения между бедер и зарычал от наслаждения. Перед ним была самая красивая женщина из всех, кого он когда-либо видел, а не только касался или пробовал. До Гая вдруг дошло, насколько она особенная, исключительная.

– Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Я заберу тебя в Уорик.

Его слова взволновали Джори.

– Займись со мной любовью, Гай.

– Я хочу растянуть это на всю ночь, малышка. Доставь мне это удовольствие, не торопи меня.

«О небеса! Грехи мои тяжкие! Мне хочется совершить их с тобой все до единого! А потом я придумаю новые».

– Обними меня за шею и повиси так.

Джори исполнила его просьбу, а потом порывисто обхватила его еще и ногами и повисла на нем, как на стволе дерева. Гай поднялся с кровати и пронес ее по всей комнате. Джори прижалась губами к напряженным жилам на его шее, с удовольствием пробуя на вкус соленую влажность его кожи. При каждом шаге жесткие завитки волос на его груди щекотали мягкие груди девушки, превращая их в плотные нераспустившиеся бутоны, разжигая такое пламя в крови, что Джори впилась зубами в его плечо.

Уорик остановился перед полированным серебряным зеркалом.

– Хочу посмотреть, как мы вдвоем выглядим. И чтобы ты посмотрела. – Он приподнял ее и опустил на ковер, затем повернул лицом к зеркалу и поставил перед собой.

Разумеется, Джори провела множество часов перед зеркалом, укладывая волосы или разглядывая платья, но она ни разу не рассматривала себя обнаженной. Сейчас ее поразил контраст между их телами. Они были такими разными! Сравнение подчеркнуло и даже преувеличило их несходство. Сама Джори выглядела маленькой, хрупкой, бледной, женственной, беззащитной, но очень красивой.

В Уорике все было слишком большим, жестким, темным, могучим. И, пожалуй, даже слишком мужским. Его гордая манера держать голову показывала, что при определенных обстоятельствах этот человек может быть грозным и даже опасным. Джори едва сдержала возбужденный стон.

Глаза ее потемнели от желания, когда его крупные ладони появились из-за ее спины и обхватили груди. Гай словно бы взвесил их на своих ладонях. Джори содрогнулась от острого чувства, возникшего от этого прикосновения. Она заворожено следила, как склонилась его темная голова, и ощутила прикосновение языка к пульсирующей жилке на своей шее. По коже Джори побежали мурашки.

Одна рука Гая двинулась вниз, длинные пальцы скользнули по ее животу, коснулись лобка, зарылись в кольца ее волос и вдруг проникли в потайную щелку между бедер. Теперь он одной рукой удерживал грудь девушки, а второй – центр ее женского естества. В этом положении Джори ощущала себя его добычей, с которой он может делать все, что захочет. Тем не менее, у нее возникло ощущение, что ее женская власть способна одолеть его грубую силу, охотник легко может стать жертвой и выполнить любое желание своей добычи.

– Отнеси меня на кровать, Гай.

Де Бошан легко подхватил ее на руки, пронес через всю комнату к постели, раздвинул занавеси полога и опустил рядом с собой на белоснежную простыню. Затем он мощным рывком снова приподнял ее над собой, так что пряди ее волос водопадом залили его плечи и грудь, и залюбовался утонченной красотой девушки. Ее мелодичный смех еще добавил очарования, опьяняя его, почти лишая разума. Он медленно опустил Джори на себя. Она раскрыла губы, а он, теряя самообладание, ворвался ей в рот как завоеватель. Вкус ее губ и языка проник в него, как тонкий, изысканный яд, напомнил о чем-то далеком, и Гай мучительно пытался вспомнить этот аромат.

Он перекатился на кровати, подмял девушку под себя, встал на колени, резким движением раздвинул ей бедра и замер, любуясь воздушным созданием, которое пробуждало в нем неведомую прежде яростную нежность. Он склонил голову и стал целовать золотые кудри ее лона.

Джори задохнулась от наслаждения этой мучительной, запретной лаской. Голова ее закружилась, глаза застлал туман, она извивалась от чувственного возбуждения, выгибаясь навстречу этим греховным и таким прекрасным губам.

Его язык проник глубже. Девушка вскрикнула от острого наслаждения.

Внезапно Гай отстранился и навис над ней всем своим внушительным телом. Взгляд его черных глаз впился в нее с недоверием и осуждением.

– Ты девственница! – воскликнул он.

– Нет, Гай, ты ошибся.

– Я почувствовал твою девственную плеву. – Он внимательно вглядывался в ее лицо, словно увидел его впервые. Как он мог не понять очевидного? Осел! Как он мог принять эту девушку за служанку? Эти тонкие кисти, нежная красота, изысканная речь сразу выдавали в ней благородную леди. Более того, она оказалась восемнадцатилетней девственницей!

Жесткими пальцами Уорик приподнял ее подбородок и заставил Джори посмотреть ему в глаза.

– Кто ты? Я требую, чтобы ты назвала свое имя! Девушка посмотрела ему в лицо.

– Я Марджори де Варенн.

– Господь всемогущий! – Гай де Бошан соскочил с кровати, словно демон из ада подбросил его на своем вертеле.

Глава 4

– Ты Марджори де Варенн, твой брат – Линкс де Варенн, а дядя – граф Суррей? – воскликнул он.

– Да, – смущенно призналась Джори, опуская ресницы и руками прикрывая груди.

– Поздновато для этого жеста, леди Марджори, – саркастически проговорил он, наклонился, поднял с пола свой бархатный халат и набросил на нее. – Во имя чего же, о Боже, вы притворились служанкой?

Джори просунула руки в рукава халата и плотно в него завернулась.

– Я могу все вам объяснить, милорд.

Казалось, что Гай, который вдруг счел ее наготу крайне неприличной, вовсе не был смущен собственным обнаженным телом. Оба молчали. Наконец Гай резко произнес:

– Так я жду.

– Это длинная история, милорд.

– У нас впереди целая ночь. Терпение мне несвойственно, но для вас, леди Марджори, я постараюсь сделать исключение.

– Пожалуйста, не называйте меня так… Меня зовут Джори.

Он издал горлом странный рокочущий звук. Джори глубоко вздохнула и начала рассказ:

– Я – фрейлина принцессы Джоанны, а кроме того, ее подруга и доверенное лицо. Принцесса несколько месяцев сопротивлялась браку с Гилбертом де Клэром, на котором настаивал король. Но в конце концов, воля отца одержала победу. Джоанне не оставили иного выбора, кроме как выйти замуж за человека, который на тридцать лет ее старше.

Джори заметила, как нетерпеливо изогнулись губы рыцаря, но все же он промолчал.

– А теперь то же самое произойдет со мной. Граф Суррей и мой брат договорятся о моем браке, а мне не позволят возразить ни слова. Я узнала, что они уже получали предложение, но в тот раз отказали, однако вскоре последуют другие. Нынешнее собрание знатных лордов предоставляет прекрасные возможности для матримониальных переговоров.