Брачный приз, стр. 8
— Нет уж, спасибо, — заупрямилась девушка. — Иди лучше есть, а то все места займут.
После ухода служанки Розамонд задержалась еще ненадолго, а потом неспешно спустилась в зал, пытаясь сообразить, каким образом избежать обязательного ужина за высоким столом, рядом с де Лейберном.
«Если лорд Эдуард будет настаивать, ничего не поделаешь, но я по крайней мере заставлю их ждать, а мой наряд подскажет Роджеру де Лейберну, что я не намереваюсь соблазнять его или ублажать!» — подумала она.
Розамонд еще никогда не видела, чтобы зал был так переполнен. Пока она искала место, слуги пробегали мимо с полными подносами, едва не отталкивая ее с дороги. Ни один оруженосец или паж не выступил вперед, чтобы помочь ей. Девушка подняла глаза на высокий стол, где ужинала прошлой ночью. Там ярко горели факелы и восковые свечи, заливая сиянием великолепные одежды и драгоценности почетных гостей Кенилуорта.
Оказалось, что лорд Эдуард не подумал приберечь для нее место. Он и не заметил ее, занятый разговором с графом Симоном и Ричардом де Кларом. Рядом с мужем величественно восседала леди Элеонора, озаренная синим блеском сапфиров. Демуазель выглядела как принцесса из сказки, и Гилберт де Клар не сводил с нее восторженного взгляда.
Розамонд заметила своего кузена Гарри Олмейна, тоже забывшего о ней. Пропади пропадом этот негодник! Сидит как ни в чем не бывало, потягивает вино и смеется над каким-то замечанием сидящей рядом леди.
И тут Розамонд потрясение охнула. Да это Алиса де Клар! А ее внимательным соседом с другого бока был не кто иной, как сэр Роджер де Лейберн! Бесстыдница дерзко флиртовала со смуглым дьяволом, призывно улыбаясь, игриво хлопая его по руке и что-то шепча на ухо.
На память пришли слова Гарри: «Он может получить любую женщину, какую только пожелает, и совсем не обязан довольствоваться одной тобой, Розамонд».
Пресвятая Дева, эта женщина сидит на ее месте, кокетничая с ее нареченным, и в добавление ко всем оскорблениям напялила ярко-зеленый наряд!
Розамонд с тоской окинула взглядом свою тунику и попятилась к выходу. Никогда еще она не чувствовала себя столь непривлекательной, незначительной, нежеланной, никогда еще так горько не жалела себя. Похоже, никто в зале так и не заметил ее отсутствия.
Глава 3
Алиса де Клар по праву могла гордиться черными как ночь волосами, ниспадающими до плеч, белоснежной кожей и темными глазами, которые казались еще больше и глубже благодаря искусной подводке сурьмой, привезенной из Египта за большие деньги. Она уже успела изучить все тонкости флирта и пыталась соблазнить всех знакомых мужчин, кроме собственного мужа.
Сейчас ей был двадцать один год, но даже в шестнадцать, только прибыв из Ангулема, она ухитрилась обвести своего дядюшку короля Генриха вокруг пальца и заставить его плясать под свою дудку. Король в приступе великодушия выдал ее замуж за богатого наследника семьи де Клар. Алиса, поняв свою выгоду, и не подумала возражать, хотя Гилберту в то время было всего десять лет. В один прекрасный день ему предстояло стать графом Глостером. Отцу Гилберта Ричарду де Клару льстил союз с родственницей короля, но многие бароны открыто выражали недовольство тем, что еще одной чужеземной авантюристке удалось запустить алчные руки в английские сундуки.
Алиса опустила пальчик в кубок с вином и, многозначительно взглянув на соседа по столу, принялась посасывать.
— М-м-м… восхитительно!
Роджер де Лейберн вопросительно приподнял бровь:
— Тебе известно, что это мое вино?
— Разумеется! Что за удовольствие мочить палец в собственной… чаше?!
— Ты прирожденная кокетка, и к тому же ненасытная, — проворчал Род.
— И сгораю от нетерпения, — добавила она, дразня его розовым язычком.
Род с веселой снисходительностью покачал головой:
— Держи это во рту!
— О, бьюсь об заклад, ты говоришь это каждой женщине, которую удастся затащить в постель!
— Мне нет нужды долго их убеждать, — ухмыльнулся Род.
— Род… Род… В твоем имени есть что-то такое… волнующее. Я его просто обожаю. Такое греховное и манящее.
— А по-моему, это относится скорее к тебе, Алиса.
— Да, у нас немало общего.
— Именно, дорогая, — согласился он, поднимая кубок и лукаво подмигивая. — Но прошу тебя потерпеть еще немного и вести себя прилично.
Алиса подала знак Гриффину, оруженосцу сэра Роджера, убрать со стола и постучала по столу длинными ногтями.
— Говорят, предвкушение только укрепляет удовольствие, да?
— Усиливает, — поправил Род, — хотя, пожалуй, первое более справедливо.
Алиса с трудом отвела взгляд от красивого лица Роджера и обернулась к Гилберту.
— Перестань жевать, — прошипела она, хлопнув его по руке, — иначе мы никогда отсюда не уйдем.
— Просто у всех разные аппетиты. Кое-кому не терпится набить живот, — смеясь, пояснил Род.
Зато у Розамонд аппетит исчез совершенно — ей было безразлично, что подавали на ужин. Смахнув с головы уродливый плат, она заметалась по комнате, пытаясь сорвать гнев на тех, кто безжалостно нарушил ее покой. Перед глазами стояла Алиса, с ее прекрасными волосами, модным нарядом, красивая, неотразимо влекущая.
— Ну почему она так чертовски изящна? — вопрошала Розамонд, хотя никто не мог ее услышать. — И почему заявилась в Кенилуорт? — И тут же громко, отчаянно громко ответила: — Да потому, что тут полно мужчин, а Алиса жить без них не может!
Что ж, пусть она их получит! Всех! Розамонд была вполне довольна жизнью, пока сюда не прибыли лорд Эдуард со своим похотливым управителем, чтобы напомнить о помолвке и напрочь уничтожить ее тихий мирок.
В мыслях Розамонд Алису сменил Роджер де Лейберн, смуглый красавец, неотразимый рыцарь, и она вдруг отчетливо поняла, почему жена Гилберта примчалась в замок.
— О Боже! Да ведь этот зеленоглазый дьявол спит с замужней женщиной, хотя связан клятвой со мной!
Еще через несколько мгновений Розамонд осознала, что это поможет ей избавиться от нежеланного жениха. Она пойдет к нему и прямо попросит освободить от данного слова. При сложившихся обстоятельствах он вряд ли откажет, особенно если она застанет его с Алисой.
Розамонд даже не знала, какие покои отвели принцу Эдуарду и его рыцарям, но именитые гости наверняка поселились в одной из пяти основных башен Кенилуорта. Неприступная башня Цезаря остается царством Элеоноры и Симона, они с Деми живут в Женской башне. Скорее всего молодые дворяне расположились в башне Уорвика, которая была больше остальных и к тому же находилась ближе к купальне.
Розамонд порылась в сундуке и разыскала плащ с капюшоном, полностью скрывшим ее золотистые волосы. Проходы и коридоры замка в этот час почти не освещались, но она не хотела, чтобы ее увидели вблизи рыцарских покоев, а волосы непременно ее выдадут.
Накинув темно-фиолетовый плащ, она старательно убрала каждую прядь в капюшон. Снизу, из зала, доносилась музыка. Значит, у нее хватит времени подняться на стену замка до того, как закончатся вечерние развлечения.
Обогнув караульную и держась в тени, Розамонд сумела проскользнуть незамеченной мимо ночной стражи и добралась до башни Уорвика. Там она взобралась на парапет, откуда можно было наблюдать за происходящим сквозь амбразуру, и, поплотнее завернувшись в плащ, стала ждать.
Прошло немало времени, прежде чем лорд Эдуард поднялся по каменным ступенькам в сопровождении своих друзей, среди которых был и Роджер де Лейберн. Розамонд заметила, что он занимал комнату по соседству с принцем. Оставалось набраться терпения и подождать, пока оруженосцы и слуги выполнят последние распоряжения молодых дворян. Когда все наконец стихло, Розамонд засомневалась, стоило ли ей приходить сюда. Разве какая-нибудь леди отважится проникнуть в этот оплот мужской силы в столь поздний час? Сама Розамонд до этого вечера никогда не осмеливалась так поздно выходить из замка. Судя по всему, полночь уже близка.
И тут она увидела ее. Дама накинула плащ, но прикрыть волосы забыла, так что ошибки быть не могло — именно Алиса де Клар спешила на свидание. Темноволосая ведьма дважды постучала в дверь Роджера де Лейберна и в мгновение ока исчезла внутри.