Чужая невеста, стр. 10
Глава 6
Тетя Надя заявила, что ей глубоко плевать на садистский приказ Марка не кормить народ перед ужином в ресторане, и они втроем, не считая Буксира, прекрасно просидели за поздним обедом почти до пяти часов.
— Ешь, ешь, — поощряла тетя Надя то одного, то другого, сама уминая все подряд с завидным аппетитом. — Еще неизвестно, что там подадут. Я слышала, что китайцы даже червяков жарят.
— Да нет, — успокаивал Алексей. — Это не червяки, это трепанги.
— Ужас какой-то! — с Ксюшкиной интонацией пугалась тетя Надя. — Одно название чего стоит… трепанги. Что хоть это такое?
— То же самое, только в море живут.
— Да не слушайте вы его, это он так шутит, — вмешалась Ксюшка, увидев, как вытягивается лицо тети Нади. — Леш, хватит людей дразнить. И вообще уже одеваться пора.
…Алексей при полном параде сидел в плетеном кресле на веранде и прислушивался к голосам в доме. В общем-то, прислушиваться было особо не к чему — Ксюшка и тетя Надя, насколько он понимал, не обменялись за последние полчаса и десятком слов. Зато процедура одевания сопровождалась непрерывным смехом: то коротким, внезапным, страшно заразительным смешком Ксюшки, то ехидным, тоненьким хихиканьем тети Нади, то дружным дуэтом хохота. Алексей прислушивался и улыбался, представляя, что могло вызвать такое веселье. Тетя Надя в Ксюшкином костюме — это уже класс. Марк хлопнется в обморок. А Ксюшка в бабушкином платье. Свадебном. Интересно. Что бы это могло быть? Алексей попытался представить, как могло выглядеть свадебное платье Ксюшкиной бабушки, но ничего, кроме кринолина, не представлялось. Нет, кринолин — это вряд ли. Это, кажется, из прошлого века. Или позапрошлого? Ну, все равно, Марк хлопнется в обморок дважды. За его спиной скрипнула дверь, и голос тети Нади чопорно произнес:
— Прошу прощения, месье, вам пришлось ждать…
Алексей оглянулся и тут же вскочил, шаркнул ножкой, со всей доступной ему элегантностью кланяясь и восторженно закатывая глаза:
— Мадам! Я потрясен. Позвольте ручку…
— Не хватай, — строго сказала тетя Надя, отводя в стороны руки с растопыренными пальцами. — У меня маникюр, не видишь, что ли? Еще не высох.
Тетя Надя была великолепна. Тяжелый мерцающий шелк свободными складками драпировал ее маленькую тощенькую фигурку, рукава пиджака были закатаны почти до локтей, открывая тонкие загорелые руки с тяжелыми широкими браслетами, сплетенными из мелкого жемчуга, длинные нитки таких же жемчужин служили серьгами, такие же жемчужины поблескивали в густом пучке волос на затылке. И все это — шелк, украшения, узкие золотистые туфельки без каблука, даже совершенно непривычный бледно-розовый лак на коротко остриженных ногтях, — все это очень ей шло. Тетка Надька, безусловно, была красавицей. Жаль, что Ксюшка не надела этот костюм.
— Знай наших, — довольным голосом сказала тетя Надя, насладившись произведенным эффектом. — Это ты еще Ксюшку не видал. Ксюш! Скоро ты там?
— Сейчас-сейчас-сейчас, — запела Ксюшка из-за двери. — Я резинку не могу найти. Теть Надь, вы не знаете, куда я белую сумку дела?
Дверь опять скрипнула, чуть приоткрылась, и в щель вылетели Ксюшкины тапочки. Алексей машинально наклонился, подобрал их и поставил в угол. А когда выпрямился и увидел Ксюшку, то не сразу вспомнил, что пора бы и вдохнуть. Это и есть бабушкино платье?.. Это было что-то вроде кольчужки, сплетенной из перламутровой нити, оставляющей открытыми руки и шею, мягко обхватывающей безупречную фигурку маленькой дриады. Рисунок плетения больше всего напоминал морозный узор на стекле, плотный вверху и постепенно переходящий в ажур к подолу сильно расширенной юбки чуть выше колен. Впечатление усиливали белые кружевные туфли на невысоком тонком каблуке.
— Значит, бабушкино платье, — по возможности спокойно сказал Алексей. — Ну-ну.
— Ну да… — Ксюшка покружилась перед ним, широкий ажурный подол заструился, обнимая ее ноги, взметнулась пышная грива неровно выгоревших кудрей, и Алексей опять забыл дышать. — Это бабушка мне связала. Для свадьбы. Правда, здорово?
Ах, да. Свадьба. Проклятье. Ничего, разберемся.
— Жених не должен заранее видеть платье невесты, — чужим голосом сказал Алексей. — Плохая примета.
— Наплевать и забыть, — жизнерадостно сказала тетка Надька.
— Тем более что Марк ни за что не согласится на такое платье, — так же жизнерадостно сказала Ксюшка, стягивая волосы резинкой в пышный кудрявый хвост.
— А его что, кто-нибудь заставляет это платье надевать? — спросил Алексей, и они втроем принялись хохотать, и хохотали несколько минут подряд, до тех пор, пока не приехал Марк.
Ни в какой обморок Марк, конечно, не хлопнулся. Слишком хорошо они о нем думали. Правда, глаза его слегка остекленели и холеное красивое лицо пошло красными пятнами, когда он узнал в изысканной даме тетку Надьку, а в кудрявой дриаде — Оксану. Но видимым усилием воли он справился с потрясением и даже сказал какой-то вымученный комплимент тете Наде до того, как та пошла к соседке, — предупредить, что все уходят и Буксира спустили с цепи. Но как только за тетей Надей хлопнула калитка, Марк повернулся к Алексею и выдал с откровенным раздражением:
— Леший, ты когда-нибудь изменишься, а? Ты что, назло мне или как?
— Ты о чем? — невинно захлопал глазами Алексей. — Тебе что, мой галстук не нравится? — Он нежно погладил свой галстук с багровым кленовым листом на золотисто-коричневом фоне. — По-моему, он очень гармонирует с… э-э… ботинками.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! — Марк дернул щекой и хрустнул пальцами. — Кстати, твой галстук мне тоже не нравится. Но, знаешь, это дело вкуса… или отсутствия вкуса. Но что касается тети Нади — это, знаешь… я просто слов не могу найти!
— Точно, — согласился Алексей. — Я сам обалдел, когда увидел. Классная тетка, скажи?
— Да при чем тут… — Марк опять дернул щекой и торопливо прижал ее ладонью. — Я согласен, тетя Надя выглядит неплохо. Но, знаешь, мы все-таки не на маскарад собрались. Я на ужин солидного клиента пригласил, из Англии. А ты — тетю Надю. Ну, знаешь…
— Ничего, тетя Надя не обидится, — лучезарно улыбнулся Алексей в белые от злости глаза Марка. — Тетя Надя у нас широкой души человек. Она, если надо, и англичанина за столом потерпит.
Пару секунд ему казалось, что Марк сорвется в истерику. Но тут Ксюшка произнесла ровным тихим голосом:
— Леший, а давай дома поужинаем? Ну его на фиг, этот китайский кабак.
Марк дернулся, будто его шилом кольнули, и стремительно обернулся к ней:
— Оксана! Что это за лексика? И потом, я же столик заказал! Людей специально пригласил! Мистера Фокса с супругой! Они хотели с тобой познакомиться!
— Ну? Кто бы мог подумать, — равнодушно сказала Ксюшка. — А зачем?
— Что значит — зачем? — удивился Марк. — Если мы будем партнерами, нам придется и семьями встречаться. Это часть бизнеса, это же понятно. И почему ты сделала такую прическу? Хвост какой-то, даже странно!
Оксана резко рванула стягивающую волосы резинку и встряхнула освобожденной кудрявой копной. Голос стал еще тише и спокойнее:
— Так лучше?
— Господи, конечно, нет! — все-таки Марк, похоже, хлопнется сегодня в обморок. — Ты же не можешь в таком виде показываться на люди! Причешись как-нибудь, пучок завяжи… У тебя же всегда была вполне приличная прическа! И помаду посветлей надо выбирать. Яркая косметика — это, знаешь, вульгарно.
Оксана молча смотрела на Марка спокойным непроницаемым взглядом. Алексей вздохнул и сказал с откровенной жалостью:
— Маркуша, ты не понял. На Ксюшке никакой косметики. Она свежеумытая.
— Что? — Марк повернулся к Алексею и опять раздраженно хрустнул пальцами. — Умытая? Ну, так надо было накраситься как-нибудь, чтобы, знаешь, все это в глаза не бросалось…
— Ну, мы едем или как? — закричала от калитки тетя Надя. — Сколько мне еще вас ждать?
— Ну, мы едем или как? — Алексей глянул на Ксюшку и, не выдержав, хитро подмигнул ей. На ее каменно неподвижном лице мелькнула слабая тень улыбки, но ответила она тем же ровным безжизненным голосом: