Огонь в крови, стр. 68
— Ну уж что касается меня, это и вполовину не так отвратительно, как омерзительный скандал, который мы вынуждены наблюдать весь вечер, — эта потаскушка Джейкобсон выставляет напоказ своего дикаря, да еще в одежде респектабельного ранчеро! — злобно процедила Луэлла Уоттсон.
— Да уж, — немедленно перебила Джулия, — при всех своих недостатках, Брюстер, по крайней мере, хотя бы белый!
— Не говоря уже о том ублюдке, которого выродила Лисса Джейкобсон — будто мы все не в состоянии подсчитать месяца? Деллия, конечно, дура набитая, но по крайней мере порядочна! Богобоязненная девушка строгой нравственности! — кипя праведным негодованием, добавила Луэлла.
— Белый или нет, мне все равно невыносимо видеть, как ничтожество использует женщину, чтобы заполучить землю ее отца, — раздался зычный голос судьи Спрэга.
Джесс, вернувшись с шалью Лиссы, молча стоял за спиной жены, слушая змеино-злобные реплики, заставившие ее замереть у стены. Наконец он, по-прежнему безмолвно, закутал ее в мягкий шелк, словно желая и не умея защитить ее от жестокости.
Он привык иметь дело с оружием и людьми, не останавливавшимися перед насилием, но как справиться с мерзкими ведьмами и напыщенными стариками?!
— Порядочное общество — тот враг, с которым я никогда не смогу бороться, Лисса. Ни ради себя, ни даже ради тебя, — пробормотал он.
Лисса нервно сглотнула и высоко подняла голову: Дай мне руку, Джесс. Покажем этим гнусным старым лицемерам, что нас не так-то просто сломить, пусть сдохнут от зависти!
Пожалуйста, не позволяй им разлучить нас!
Джесс сделал, как просила жена, и они оба завернули за угол. Маленькая группа сплетников немедленно рассеялась при виде входящих в зал людей. Некоторые гости, как и Роббинсы, собирались уезжать.
Лисса намеренно пренебрежительным взглядом окинула Уоттсонов. Кридов и, наконец, старого судью Спрэга, чье морщинистое лицо от смущения пошло красными пятнами. Хорэйс Уоттсон нервно заерзал, когда наемник со сверкающими серебристыми глазами подошел ближе, но Джесс не удостоил его ни малейшим вниманием to подвел Лиссу к широкой лестнице.
В этот момент на площадке появился высокий мужчина, за ним бежали два запыхавшихся швейцара. Несколько женщин охнули при виде Янси Брюстера, в грязной порванной одежде, с распухшим, покрытым синяками лицом — очевидно, люди Сая Иверса неплохо потрудились над ним.
— По-моему, все-таки ковбои Иверса довели дело не до конца, — шепнул Джесс, инстинктивно поняв, на кого обратится ярость Брюстера. Тот, стряхнув с себя одного из швейцаров, направился к чете Роббинсов. Джесс толкнул Лиссу себе за спину.
— Ну и ну! Поглядите-ка на эту разряженную обезьяну, одетую совсем как белый, — ощерился Брюстер.
Джесс, стоявший в десяти шагах, ощутил резкий запах виски:
— Тебе стоило уехать этим поездом, Янси, — бросил он, не сводя взгляда с руки Брюстера, потянувшейся к армейскому кольту.
— И оставить все, ради чего я трудился?! Позволить продолжать грязнить Лиссу твоим прикосновением так, что ни один белый не захочет ее?! Дерьмо! А мне пришлось довольствоваться этой пучеглазой сучкой Иверса!
— Заткнись, Брюстер, у тебя всегда был грязный язык, — бросил Джесс, стараясь подобраться ближе к пьяному и попытаться обезоружить его, прежде чем случайная пуля ранит кого-нибудь из собравшихся.
— Деллия мне ни к чему, но, черт возьми, «Даймонд Е» почти ничем не хуже «Джей Бар».
Нагло прищурившись, он взглянул на Лиссу.
— А тут ты подвернулся, любовничек-мексикашка! Разинул свою пасть и протрепался старому Иверсу! Испортил еще и это! Не хватает того, что ты трахаешь…
— Достаточно, Брюстер!
Голос Джесса зазвенел, словно осколки разбитого стекла. Он подошел достаточно близко к взбешенному Брюстеру, и окружающие, привлеченные шумом, поспешно отхлынули назад.
— Роббинс безоружен, — громко сказал кто-то, перекрывая тихий гул голосов.
— Такие, как он, всегда могут позаботиться о себе, — ответил другой.
Сайрус Ивере, стоявший в дальнем конце бального зала протолкнулся через толпу.
— Янси, сукин сын! — заорал он. — Я убью тебя за это!
Но Брюстер был целиком поглощен Джессом Роббинсом, с одержимостью пьяного, помешанного на мести.
— Держитесь подальше, Ивере, — предупредил Джесс, когда старик наконец вырвался на открытое пространство.
Брюстер мерзко выругался и выхватил револьвер, но, прежде чем успел нажать на курок, карманный кольт Джесса отрывисто пролаял дважды. Обе пули вонзились в грудь здоровяка. Оружие выпало из ослабевших пальцев Брюстера, обмякшее тело рухнуло на пол, покатилось по пологим ступенькам и, гротескно изогнутое, осталось неподвижно лежать у подножия лестницы.
Лисса, дрожа, прильнула к мужу, наблюдая за приближающимся Лемюэлом Мэтисом и Сайрусом Иверсом.
— Крайне обязан, Роббинс, — мрачно сказал Сайрус.
— Я послал за начальником полиции, — самодовольно объявил Мэтис.
— Ну что же, объясните все сами, когда он появится. Мне нужно увести жену от всего этого.
Обняв Лиссу, Джесс направился к боковой лестнице, ведущей к выходу на Хилл-стрит.
Глава 24
По дороге в отель оба молчали. Лисса вцепилась в руку Джесса, все еще видя искаженное безумной ненавистью лицо Брюстера. Что произошло бы, отговори она Джесса взять с собой оружие?! Именно он лежал бы сейчас мертвый на полу оперного зала. От одной мысли об этом Лисса вздрогнула.
Джесс всем существом ощущал немое отчаяние жены.
Проклятье, он ведь знал, что сделал ошибку, вернувшись в ее постель и позволив надеяться на совместное будущее. И вот теперь мало было гнусной сцены во время танцев, когда они остались одни на площадке, а потом услышанных злобных сплетен, так еще пришлось убить помешанного на насилии пьяницу. В такой неразберихе Брюстер мог ранить Лиссу! Представив себе ужасную сцену, Джесс похолодел.
Если учесть общую «любовь» к нему всего города и в особенности Лемюэла Мэтиса, у него, пожалуй, все шансы — попасть в тюрьму, под любым предлогом, изобретенным начальником полиции.
Возможно, правда, Сай Ивере достаточно порядочен, чтобы постараться полностью обелить Джесса, но скандал еще больше запачкает Лиссу и Джонни и оставит их в полнейшей изоляции.
Кабриолет остановился у отеля. Джесс проводил Лиссу наверх. Как только она окажетесь в безопасности вместе с сыном, он уладит дела с шерифом и наконец-то сможет напиться в салуне.
Сквозь дверь донесся тихий плач, и Лисса робко улыбнулась.
— Проголодался!
С сияющими любовью глазами она устремилась было к номеру Клер, но тут же обернулась к Джессу:
— Я принесу Джонни в нашу комнату, покормить, — тихо пообещала она, зная, как муж любит наблюдать за ними обоими.
Но Джесс чувствовал себя недостойным их, словно вымазанным грязью. Он только сейчас убил человека, одного из многих, так же, как Янси Брюстер, заслуживающих пули.
— На моих руках кровь. Море крови, Лисса. Подобное наследство вряд ли кто-то захочет передать своему сыну. Покорми Джонни и ложись спать. Мне нужно побыть одному.
— Ты слишком долго оставался один, Джесс. В этом вся беда…
— Нет, беда в том, что я потащил Джонни и тебя за собой, в пропасть.
— Прекрати, Джесс, — сказала она задохнувшись, протягивая к нему руки.
Он отстранил Лиссу и решительно отступил;
— Если не думаешь о себе, подумай о сыне! Слышала, что мололи эти ведьмы и их мужья! Они никогда не позволят забыть, что Джонни был зачат вне брака! И ему не позволят особенно когда станет достаточно взрослым, чтобы все понять. Словно недостаточно того, что в жилах парня течет индейская и мексиканская кровь, он к тому же еще и ублюдок!
Лисса побелела и замерла.
— Почему ты говоришь такие ужасные вещи?!
— Пожалей Джонни, Лисса, не себя и меня! Погляди хорошенько на сына. Он только на одну восьмую индеец. Там, на Востоке, никому не известны ни обстоятельства его рождения, ни кто его отец. Ты можешь сказать, что недавно овдовела. Черт, да просто объясни, что твой покойный муж — испанский дворянин. Никто ничего не узнает. Все почитают это даже романтичным! Прошу… только подумай об этом, Лисса. Мне нужно идти. Вернусь поздно.