Невеста на продажу, стр. 56

Удивленный Рис вскинул голову и расхохотался:

— Ох, девочка, я люблю тебя, — воскликнул он и запечатлел на ее улыбающихся губах сочный поцелуй.

Но то, что началось, как спонтанное проявление взаимного влечения, переросло в страсть. Через несколько мгновений Рис отступил назад и позвал:

— Иди ко мне, дорогая! — Он опустил ее тело в воду и прижал к себе. — Теперь обхвати ногами мою талию. — Она послушалась, а он начал гладить ее спину и ягодицы. — Поцелуй меня, Тори, — уговаривал он, продолжая мягко, медленно гладить ее, прикасаясь к ней всем телом, возбуждая ее.

Тори крепко держалась за его шею, но не подняла голову, когда он попросил ее. Рис нежно потянул ее за волосы, пока ее лицо не поднялось, и их глаза не встретились. Прерывисто всхлипнув, она послушалась его, напряглась, потянулась к его губам и слилась с ним в поцелуе.

После затяжного, возбуждающего поцелуя с привкусом соленой воды он прошептал, не отнимая от нее своих губ:

— На этот раз наша встреча в воде проходит гораздо приятнее.

Сказав это, он крепко взял ее за талию и понес на более мелкое место. Когда ее ноги достали до дна, он медленно отпустил ее, чтобы она нашла опору на мягком травянистом дне. Рис вытянулся в воде возле самого берега, частично погрузившись в воду на глубине всего в фут. Он притянул ее и положил рядом с собой, нежно снимая ее волосы с шеи и лица, потом поднял массу золотистых волос из-за ее спины.

— Давай по порядку, — прошептал Рис, горячо и вместе с тем нежно целуя ее, прижимая к себе, их руки и ноги переплелись в страстном объятии. — Подержи, — сказал он, направляя ее руку к своему члену и гладя его ее рукой по всей длине.

Он отпустил ее руку, и своей рукой начал гладить пучок шелковистых волос, потом продвинул руку дальше, вызвав у нее стон. Он остановился и подождал, пока она молча извивалась. Он опять начал ее гладить, очень нежно притрагиваясь к ее разгоряченному телу. Потом вновь замер, почувствовав, как раздвинулись ее ноги. Рис лег на спину, приподнял ее за бедра и посадил на себя.

Вокруг них заплескалась вода, когда он выгнувшись вошел в нее, регулируя своими руками ритм движения. Когда она вошла в неторопливый ритм, он нагнул к себе ее голову и поцеловал ее, усилив еще больше страсть, охватившую их в мягкой, теплой, плещущейся воде. Тори ощущала, как ее тело становится все горячее и горячее, но самое жаркое место находилось в низу ее живота, там, где она соединилась с ним, пульсируя в такт их движениям. Он поднимал и опускал ее, необыкновенно глубоко проникая в нее. Это должно было бы причинить ей боль — или, по меньшей мере, сильно смутить ее из-за того, что она оседлала его таким распутным способом, но она ничего подобного не испытывала. Тори уже не могла думать, могла лишь ощущать и двигаться все быстрее и быстрее.

Теперь, после стольких ночей в объятиях Риса, она знала, к чему они идут, и страстно к этому стремилась. Ощутив вспышку восторга, она поднялась на нем и почувствовала, как его руки скользят по ее талии, приподнимают ее груди к сверкающему солнцу, словно совершая языческий ритуал. Она изогнулась, вскрикнула и откинула голову назад так, что тяжелыми золотистыми волосами накрыла его до бедер. Рас взирал на свое золотистое совершенство и излил себя в ослепляющем взрыве экстаза, который, казалось, продолжался бесконечно. Оба медленно возвращались к действительности. Он заметил, что на ней появляется гусиная кожа от ветерка, сушившего на ней капли воды. Нежно он опять опустил ее в воду и, перевернув, положил на мягкое, травянистое дно лицом к себе.

Он поцеловал ее в нос и оберегающе обнял ее. — Я действительно люблю тебя. Тори, — прошептал он, прильнув к ее щеке. И стал ждать ее ответа.

Глава 18

Виктория почувствовала, что слова как будто застряли у нее в горле. Грудь словно заложило и она не могла выдохнуть из страха сказать лишнего. Люблю тебя. Рис Дэвис, картежник, чужак, трущобный подонок, содержатель главного городского борделя. Она не могла признать этой позорной правды, не могла и поверить его словам. Он пользовался ее телом таким бесстыдным, неестественным образом. У него были другие женщины. В этот терзающий душу момент Тори знала, что хотя она и любит его, никогда не сможет поверить ему. Ее муж уже приобрел над ней слишком большую власть.

Она знала, что он нетерпеливо ждет ответа, но боялась рассердить его. В ответ на ее презрение он всегда платил ей едкими замечаниями относительно финансового положения ее семьи и ее собственной низменной реакции на его ласки.

— Рис, я…

Ее хриплый шепот прервал заливистый лай щенка, который за кем-то погнался в траве с самой воды.

— Змея! — крикнула Тори, не видя, что это за змея, испугавшись, что она ядовитая.

Собачка догнала ее и начала кусать, бросила в грязь возле небольшой лужицы, которая образовалась в каменной впадине. — Это безобидная медянка, — презрительно фыркнул Рис. Все же он оставил Тори и быстрыми уверенными гребками поплыл через озерцо и выбрался на берег у места схватки.

Чувствуя себя неловко без одежды, замерзшая на прохладном ветерке. Тори вышла из воды и направилась к расстеленному на земле одеялу. Вынула из корзины большое полотенце и завернулась в него, потом побежала туда, где находились Рис и собачка.

Рис стоял на коленях, держал в руке маленький, забрызганный грязью комок шерсти, и пытался другой рукой разжать пасть собачонки, вынуть змею.

— Осторожнее! Вдруг она ядовитая? — крикнула Тори, осторожно пробираясь по глинистому берегу.

— Она безобидная, но песик ее уже задушил, — ответил он и отбросил в сторону дохлое пресмыкающееся, передавая ей грязную собачку. Она протянула руки, чтобы принять щенка, полотенце соскользнуло с груди к бедрам. Грязная собачонка прижалась к ее грудям, буквально извозив их липкой грязью.

Рис не мог удержаться, чтобы не улыбнуться.

— Счастливый песик. Знает, куда надо обращаться за наградой.

Он стоял рядом с ней, не замечая своей наготы, гладил уши щенка, наблюдая, как тот продолжает пачкать ее груди мотающимся хвостом. Рис начал ласкать жену, рисуя кончиками пальцев узоры на ее перепачканной коже. Тори почувствовала, что снова ее соски твердеют. Она подхватила полотенце, начавшее соскальзывать еще ниже. Собачка вырвалась из ее рук и оставила грязный след на животе.

— Ах, ты, негодница, всю меня измазала, — журила она собачонку, а та принялась весело прыгать у ее ног.

— Вам обоим надо помыться, — хохотнул Рис. — Похоже, тебе придется тратить много времени на то, чтобы ее отмывать. Собачку, кажется, так и тянет к грязи.

Тори подняла полотенце, но поняла, что ей нужно другое. — Подай мне ее, мы пойдем купаться вместе, — сказала она, потом ахнула от пришедшей ей на ум мысли. — «Грязнуля», вот как мы назовем ее, — воскликнула она. — Я буду называть тебя «моя дорогая Грязнуля». — Она принялась вертеть в руках извивающуюся собачонку, как ребенок рождественскую игрушку.

На его губах появилась недоверчивая ухмылка.

— Не похоже, что в детстве ты общалась с грязнулями.

— Мне этого хотелось, но не разрешали. Мальчикам все позволительно, а девочкам нет. Сандерс ходил купаться в залив с другими ребятишками, а мне… — Она замолчала, сообразив, что чересчур много раскрывает и что он нарочно наводит ее.

— Твоему брату досталось слишком много свободы, а тебе слишком мало.

— Ну вот, опять начинаешь нападать на мою семью. Я не хочу говорить о родственниках, — встала она на защиту своих родных.

Он с безразличием пожал плечами, соглашаясь с тем фактом, что пока что рано требовать от нее большей лояльности к нему, чем к семье Лафтонов. Он изменил тему разговора.

— Я обещал научить тебя плавать. Уверен, что Грязнуля сумеет держать свою мордашку над водой. Давай поучим плавать хозяйку? — обратился он к собачке. — Заодно станет почище.

Грязнуля звонко тявкнула, а Тори и Рис рассмеялись. Их руки случайно соприкоснулись, когда они оба теребили щенка за уши. Глаза их на мгновение встретились, но она застенчиво отвела свой взгляд в сторону.