Власть женщины, стр. 43

– Майлс! Но я этого не знала! Я представить себе не могла ничего подобного.

– Ну, тогда я не собирался идти к тебе и доносить на них, но теперь ничего не случится, если ты об этом узнаешь. – Он засмеялся. – Мама! Если бы ты сейчас могла видеть свое лицо! Ты хоть рот закрой!

– Но ведь они были совсем детьми!

– Значит, они начали свою сексуальную жизнь в детском саду. Что на это можно сказать?

– Понятия не имею.

– Знаешь, мама, я в последнее время много думал о Найгеле и вспомнил одну давнюю историю. Помнишь ту жуткую ссору с Алфредой, когда он принял ее сторону? Это было отвратительное предательство. Мы с Гидом так и не смогли простить его до конца. Мерзкий предатель! И чем бабке удалось тогда пленить его?

– Я тоже не забыла об этом. Но я простила его много лет назад. Я объяснила его поведение максимализмом юности.

Звонок телефона прервал ее. Стиви подняла трубку.

– Алло. Да, Брюс, я поговорила с ним. Мне пришлось его уволить, он не оставил мне выбора.

Она слушала ответ. Затем продолжила:

– Да, я могу прийти к вам на обед. Но сейчас у меня Майлс. – Стиви вопросительно взглянула на сына.

Майлс кивнул:

– Согласен, мама.

– Брюс, Майлс тоже придет. Да, мы оба приедем. Жди нас в половине первого.

Стиви повесила трубку и обратилась к Майлсу:

– Тебе необязательно ехать, если ты не хочешь.

– Я хочу, мам. Я ведь завтра улетаю. Я хочу попрощаться с дедом.

Часть третья

ПАСХА

21

В первый раз Хлоя пришла в магазин на Бонд-стрит, когда была совсем маленькой девочкой, и с тех пор постоянно бывала там. Ей нравился старый внушительный особняк, который был одной из достопримечательностей Лондона. Но больше всего ее привлекали изысканно оформленные витрины с выставленными в них драгоценными украшениями.

«Это лучшее, что можно купить за деньги», – говаривал Брюс, и он был прав.

Сколько она могла помнить, все работающие в магазине любили ее. Начиная от швейцара, который тепло улыбался и приподнимал свою фуражку, и заканчивая продавцами, ни один из которых не проходил мимо нее без доброго слова.

На этот раз интерьер магазина показался ей еще более впечатляющим, чем обычно. Анфилада демонстрационных залов с высокими потолками, хрустальными люстрами, мраморными лестницами и полами, застеленными темно-синими коврами.

Магазин всегда производил на Хлою впечатление чего-то грандиозного. Может быть, это привлекало ее больше всего. Джардины и их фирма всегда существовали и всегда будут существовать, это был символ незыблемости, надежности и преемственности.

Хлоя была воспитана на семейных традициях. Она знала, что Джардины были королевскими ювелирами с 1843 года и что это звание присвоила их предку королева Виктория. Когда-то Брюс сказал ей, что Джардины служили шести монархам. Кроме того, он объяснил Хлое, что у фирмы была всегда одна главная цель: создавать лучшие вещи в мире.

Стиви рассказала о звании королевских ювелиров подробнее: она объяснила, что оно присваивается не компании, а отдельным лицам. В настоящее время его носил Гидеон. Именно у него был титул ювелира короны. Это, кроме всего прочего, означало, что он обязан заботиться о драгоценностях королевской семьи, которые большую часть времени хранились в Тауэре в новом специальном павильоне.

В качестве ювелира короны Гидеон был единственным человеком, который мог дотрагиваться до этих украшений, и лично отвечал перед королевой за состояние короны, скипетра и державы, которые Елизавета II использовала на официальных церемониях.

Стиви говорила так: «Гидеон отвечает за государственные символы».

Фирма занимала немалое пространство. Оно было намного больше, чем казалось несведущим людям. Наряду с многочисленными демонстрационными залами здесь же, на верхних этажах, располагалось немало различных мастерских.

Лучшие ювелиры мира создавали в них свои уникальные произведения. Специалисты по металлам работали с серебром, золотом, платиной. Гранильщики резали и шлифовали бриллианты и цветные камни – изумруды, сапфиры и рубины. Дизайнеры создавали проекты, которые воплощали в реальность руки других мастеров.

На прошлой неделе, когда Хлоя пришла работать в магазин, она обошла вместе с Гидеоном все здание.

– Мы с тобой осмотрим все, чтобы познакомить тебя с фирмой и чтобы ты воспринимала ее как единый живой организм.

Хлоя была потрясена, когда Гидеон провел ее по всем мастерским и она увидела, какое множество различных предметов искусства создается здесь.

В «Джардин» делалось огромное количество товаров самого высокого качества. Стиви гордилась тем, что они продавали. Как и Брюс.

Хлое нравился нью-йоркский магазин на Пятой авеню, но магазин в Лондоне был ее истинной любовью. Она практически выросла в нем: ее приводили сюда почти с самого рождения и до тех пор, пока ей не исполнилось десять лет. Именно сюда ее тянуло, когда Хлоя мечтала работать в фирме.

Неделю назад, когда Гидеон спросил ее, чем она конкретно хотела бы заниматься, Хлоя честно сказала, что не знает. Тогда он привел ее в демонстрационный зал, в котором были выставлены лучшие драгоценности фирмы, и предложил:

– Попробуй сначала заняться продажей, посмотрим, как это тебе понравится и как ты будешь ладить с людьми.

Наступил понедельник. В четверг они с Гидеоном собирались поехать на все выходные к Найгелу и Тамаре в Эсгарт-Энд. А эти три дня Хлоя планировала побыть рядом с братом и понаблюдать, как он работает. Гидеон обещал ей подробно рассказать и показать, что делает гранильщик.

А сейчас Хлоя ждала брата около его рабочего места. На ней был белый халат, такой же, как носил Гидеон во время работы. Через некоторое время появился Гидеон с пакетом в руках. Он опустил пакет на стол и сказал:

– Смотри, этот бриллиант я собираюсь вырезать и огранить. – Взглянув на Хлою, он добавил: – Бриллиант можно разрезать только с помощью другого бриллианта.

Хлоя кивнула:

– Но ведь ты на самом деле используешь не бриллианты, а бриллиантовую крошку. Ты мне объяснял это когда-то давно.

– Умница, ты все запоминаешь. Это правда, мы используем промышленные алмазы, измельченные в мелкую пыль.

Говоря это, Гидеон достал стеклянную колбу с алмазной пылью и показал сестре.

– Вот она. Серая пыль, но она обладает твердостью настоящих алмазов, несмотря на свой неприглядный вид. Сейчас я смешаю немного алмазной пыли с льняным маслом. Получится такая черная мазь. Понимаешь, алмазная пыль режет бриллиант, а льняное масло приклеивает ее к колесу.

Гидеон обратил ее внимание на плоское металлическое колесо на ремне.

– Когда этот прибор включен, колесо вращается со скоростью 3200 оборотов в минуту. Если просто поместить на него алмазную пыль, она мгновенно разлетится по всей комнате. Поэтому мы используем льняное масло, чтобы приклеить ее.

– Я понимаю.

– Сейчас я закреплю бриллиант в этих тисках, Хло. Следи за тем, как я это делаю. Ты видишь, тиски привинчены к столу. Очень важно, чтобы бриллиант был неподвижен, когда его режешь или полируешь. Ну вот, теперь он укреплен в тисках, которые я могу передвигать, как захочу, разрезая бриллиант.

Укрепив в глазу десятикратную лупу, Гидеон немного подвинул тиски, включил станок и начал резать и полировать бриллиант.

Хлоя как завороженная молча наблюдала за ним, боясь отвлечь хоть на секунду его внимание от требующей полной концентрации работы.

– Значит, вы вместе едете в Йоркшир на конец недели, – сказал Брюс, глядя через стол на Хлою. – Гидеон сказал мне, что вы уезжаете утром в четверг и возвращаетесь в понедельник.

– Именно так, дедушка, и мама об этом знает, – пропела Хлоя своим нежным голоском. – Она сказала, что не возражает и я могу поехать.

Брюс не смог удержаться от улыбки.

– Конечно, ты можешь поехать. Почему бы тебе не поехать в Йоркшир? Но знаешь, Найгел так скверно вел себя в последнее время. Он мог создать нам серьезные проблемы. Я имею в виду дела фирмы. Конечно, он все равно член нашей семьи, твой брат.