Гордость и целомудрие, стр. 29

— Джоселин, я получил ошеломившее меня известие. Честно говоря, я не мог поверить своим ушам, — без обиняков начал он, как только племянница села в кресло напротив него.

До сих пор Джосс еще надеялась на то, что слухи о подвигах Пока не достигли Мейфэра. Однако языки домашней челяди и уличных торговцев оказались гораздо проворнее.

— Какое известие, милорд? — спросила она как ни в чем не бывало.

— Подумать только, святая простота! — злобно ухмыльнулся граф. — Известие о стаффордширском терьере, поставившем весьма оригинальный рекорд! О терьере, придушившем черную крысу невероятных размеров! О терьере, притащившем эту крысу своей дорогой хозяйке, дочке мятежного священника, которая, оказывается, не покладая рук работает в Ист-Эндской больнице для бедных! Это правда? Не смей мне врать, соплячка!

— Правда о чем именно? — Джосс нервно облизнула губы. — О том, что крыса была велика? Или о том, что я была в больнице?

— Пропади пропадом этот пес вместе с крысой! Ты действительно все это время таскалась в госпиталь и занималась там черт знает чем?

— Да, — гордо выпрямившись, отчеканила Джосс, — я по-прежнему работаю в госпитале. И занимаюсь там не черт знает чем. Я облегчаю страдания своим ближним!

— Так вот чему учат твои методисты? Обману и воровству? — вкрадчиво поинтересовался граф.

— Я не потерплю издевательств над своей верой, милорд! Да, я живу в вашем доме и вынуждена подчиниться требованию посещать службы в англиканской церкви, но я по-прежнему считаю себя последовательницей мистера Уэсли. Я признаю свою вину. Я обманывала вас, когда говорила, что хожу на уроки. А на ваши деньги я покупала лекарства для больных. Смею надеяться, что вы…

— Что — я? Прощу твои выходки? Посмотрю сквозь пальцы на то, что ты вымогала у меня деньги под фальшивым предлогом? Поблагодарю за то, что ты выставила меня на посмешище после того, как я подобрал тебя с улицы?

— Я прошу извинить меня за то, что вынужденно пошла на этот обман, дядя Эверетт. — Вряд ли это можно было назвать покорной мольбой о прощении, но больше Джосс ничего не смогла из себя выдавить. Она не сожалела о содеянном и покорно ждала неизбежной вспышки гнева.

— Ты просто неблагодарная извращенка! Я не в состоянии исправить то, что ты уже натворила. Но я не позволю тебе поступать по-своему и впредь!

— Что это значит, милорд? — Впервые за весь разговор Джосс стало по-настоящему страшно.

— Я не обязан и не собираюсь перед тобой отчитываться! — рявкнул граф, жестом приказывая ей удалиться.

Не пройдет и недели, как об этой позорной эскападе будет судачить весь свет. Будь проклят тот день, когда он решил пригреть на груди эту змею! Но с другой стороны, что бы сказали в свете, если бы стало известно, что родная племянница высокородного графа оказалась на улице, без крыши над головой? Как ни крути — все плохо. Остается лишь одно решение. Он немедленно выдаст ее замуж. Даже такая неумытая верзила не останется без жениха, если получит хорошее приданое. Деньги могут сделать все. А денег у графа Сатингтона тона достаточно.

Алекс с сожалением покинул квартиру Констанции, своей новой подружки, и направился в доки, в контору старины Терлоу. По дороге он думал об очередном письме, полученном из дома. Леди Барбара в самых униженных выражениях умоляла его все о том же: жениться, остепениться, вспомнить об ответственности перед семьей… Черт бы побрал этого Тоби с его неуклюжестью! Против воли Алекс ощущал, как пресловутая ответственность перед семьей ложится ему на плечи тяжелым грузом. Правда, его уже не так угнетала необходимость заниматься делами. Он оказался на удивление неплохим бизнесменом, и даже немногословный Берти похвалил его пару раз, хотя с сомнением относился к тем изменениям в списках ввозимых в Штаты товаров, которые делал Алекс.

А вот мысль о необходимости жениться по-прежнему приводила Алекса в ужас. Он так задумался, что не заметил, как дошел до склада, где находилась контора мистера Терлоу. Наверняка старина Берти первым делом напустится на молодого партнера с упреками по поводу того, что он закупил слишком много мебели из тикового дерева. Но не успел он открыть дверь конторы, как на грудь ему кинулась Джосс.

— Ох, Алекс! — рыдая, воскликнула она. — Вы должны устроить мне место на одном из ваших кораблей! Я покидаю Англию немедленно!

Глава 10

— Покидаете Англию?! Джосс… — Он приподнял ее лицо и снял с носа очки. От слез ее глаза припухли и покраснели, а сама она показалась Алексу на удивление бледной. Он никогда не видел Джоселин Вудбридж в таком отчаянии. А ведь она держала себя в руках даже в те минуты, когда узнала о гибели своего горячо любимого отца. — Что случилось? — ласково спросил Алекс, увлекая свою приятельницу из шумной конторы в тесный кабинет, где работал Бертрам Терлоу.

— Берти, вас не затруднит, если мы с мисс Вудбридж ненадолго останемся тут вдвоем? — обратился Алекс к тучному пожилому человеку, корпевшему над огромным гроссбухом.

— А? Что такое? — Терлоу поднес слуховую трубу к уху, спрятанному под завитками растрепанного старого парика. Когда Алекс прокричал свою просьбу еще раз, его партнер нехотя вылез из-за стола, сгреб в охапку бумаги и вышел, бурча что-то неодобрительное по поводу нравов нынешней молодежи.

Алекс отвел Джосс в дальний угол, где пылились два забытых кресла для посетителей. Она как раз собиралась сесть, но молодой человек остановил ее, убрал с сиденья стопку пожелтевших от времени бумаг и стряхнул пыль, после чего предложил:

— Ну вот, присядьте и объясните мне все по порядку. — Он вернул своей необычной гостье очки и устроился в кресле напротив.

Джосс первым делом избавилась от непрошеных слез и водрузила очки на нос, чтобы поскорее увидеть столь дорогое ей лицо.

— Мне ужасно стыдно за свое поведение, Алекс. Мистер Терлоу наверняка решил, что я сбежала из сумасшедшего дома, когда я без спросу явилась в вашу контору и заявила, что непременно должна вас повидать. Дворецкий у Кэрузерзов сказал, что вы почти не ночуете дома, и я просто не знала, где вас искать. — Она глубоко, прерывисто вздохнула, стараясь подавить рвавшиеся из груди рыдания.

— Но скажите, почему вы захотели бежать из Англии? — растерянно спросил Алекс.

— Боже упаси, ничего подобного не хотела! Но у меня нет выхода. Этот мой дядя Эверетт…— при одном упоминании его имени бедняжку передернуло от злости, — намерен силой выдать меня замуж! Свет еще не видел такого жуткого, отвратительного мезальянса!

— Мезальянса? Вы хотите сказать, он нашел вам жениха? — Алекс вздрогнул. Было очевидно, что у Джосс нет никаких перспектив найти приличного ухажера, и, видимо, старый граф воспользовался испытанным средством: предложил какому-нибудь разорившемуся пэру кругленькую сумму, лишь бы сбыть с рук непокорную девицу. — И кто же это?

— Сэр Сесил Ярдли, — с отвращением произнесла она.

— Ярдли? — Алекс решил, что ослышался. Насколько он знал, этот старый жирный прохвост давно разменял седьмой десяток, потерял все зубы и к тому же промотал все деньги, гоняясь за молоденькими куртизанками. Поговаривали также, что сэр Сесил весьма горяч нравом, скор на расправу и болен дурной болезнью.

— Именно он. Граф уверяет меня, что этот вонючий старый греховодник спит и видит, как бы успеть обзавестись наследником своего бесценного титула до того, как отдаст концы. Между прочим, он уже пережил двух жен, так и не родивших ему здорового ребенка.

— Это потому, что он давно болен сифилисом, Джосс. Возможно, от этой же болезни умерли и его жены. — Девушка побледнела еще больше, и Алекс поспешил добавить: — Не бойтесь! Я не позволю выдать вас замуж против воли!

Джосс что было сил вцепилась в подлокотники кресла, иначе она непременно кинулась бы на грудь своему избавителю. Как ни утешительно было слышать столь доблестное обещание из его уст, им еще предстояло найти подходящее решение этой проблемы.