Суматоха, стр. 39
Рейн дрожала от злости, внутри осталось лишь ощущение пустоты, и она привалилась к боку грузовика, по щекам потекли слезы.
– Не понимаю, Зоэ. Ну почему я должна что-то такое чувствовать к нему? Он в меня не влюблен, мы только притворялись, а получилось очень естественно, и я ужасно его хотела. Да, невероятная глупость, но я все еще хочу его, несмотря на то, что он меня использовал.
– Ох эти мужчины. – Обняв подругу, Зоэ гладила ее по плечу, как маленькую. – У меня что-то похожее было с Крисом, помнишь? Он ведь дурак, страшно наивный, а я шла к нему всякий раз, когда он звонил, словно подчинялась какому-то привороту.
– Почему ты говоришь о привороте?
– Ну, чтобы яснее выразить свои чувства. А ты думаешь, кто-то сделал приворот…
– Нет, конечно, не смеши. Любовного приворота не существует, это чепуха, – Рейн вытерла слезы.
– Не знаю, но многие верят в колдовство, ведьм и прочее.
– Да нет, Зоэ, ты повторяешь чужие глупости. – Она втолкнула корзину с бельем в грузовик. – Никто меня не привораживал. Я просто хочу добраться до дому и лечь спать. Поговорим завтра.
Рейн села в кабину, нажала на педаль газа, и старая развалина взревела, оживая, чтобы пробежать по крутым холмам домой.
Никакого любовного приворота. Этого не могло быть. Мейсон поклялся, что они не настоящие ведьмы.
А вдруг настоящие? Вдруг их дурацкое зелье на самом деле сработало?
Рейн настолько ошеломила подобная вероятность, что она только на последнем повороте заметила след от «ягуара».
Она быстро остановилась, погасила фары, дала задний ход и отъехала на пустынную улицу. Сделав круг, нашла место на стоянке, вытащила корзину и, освещая дорогу крошечным фонариком на связке ключей, вернулась по переулку домой.
Чтобы не привлекать Мейсона, она умывалась и чистила зубы в ванной, где вообще не было окна, потом ощупью добралась до спальни и в кромешной тьме застелила постель свежевыстиранными простынями.
Рейн лежала, прислушиваясь к шагам и стуку в дверь. Сердце оглушительно колотилось, словно Мейсон был грабителем, который пытался ворваться в дом, а не любовником, с которым она провела ночь.
Он постучал снова, поговорил с Багси, и от звука его голоса у нее опять потекли слезы. Потом она услышала его удаляющиеся шаги. Рейн долго ждала чего-то, повторяя слова одной старой деревенской песенки: «Я лежу в своей кровати, я слезами умываюсь, я горюю по тебе».
Мейсон не вернулся. Она полежала еще немного, потом встала и впустила кота.
Глава 14
В доме что-то происходило.
Саманта не знала, что именно, но собиралась выяснить. Она обожала тайны, была фанаткой «Шпионки Гарриет» и знала, как раскрывать тайны.
В понедельник утром, когда мозги после самолета встали на место, она взяла записную книжку тети Ранди, по-настоящему замечательную, с твердой обложкой и разлинованными страницами. Конечно, будь она великим детективом, то вспомнила бы о собственной записной книжке. Правда, та не разлинована, поэтому тетина в сто раз лучше. А еще у тети Ранди отличные карандаши, сделанные каким-то индейским племенем, которые плотно укладывались в деревянную коробку, похожую на маленькую корзинку. Они пахли кедром и здорово писали.
Сэм вернулась к себе в комнату, наточила карандаши и принялась за дело, написав на первой странице: «1. Папа был чем-то озабочен, выходил звонить, но телефон не отвечал; 2. Бабушка и тетя Ранди шептались и всегда умолкали, как только я входила в комнату; 3. Папа ушел один, когда я легла спать; 4. Вернулся не очень скоро; 5. Тетя Ранди все время смотрела из окна на гараж».
Сэм критически просмотрела запись. Не слишком много, но в доме, где ничего захватывающего не происходило, и этого предостаточно.
Сэм улыбнулась. Здесь и правда творится интересное, а она как раз тот человек, кто все распутает.
– Сегодня утром он выглядел не очень счастливым, – заявила Тиш дочери за кофе. – Но и не был перевернутым, что позволяет мне надеяться на лучшее.
– Наверняка между ними возникла напряженность.
– Вчера я думала, что с моей стороны было чересчур – вломиться к ним, но, когда она уехала, признаюсь, вздохнула с облегчением. Вышло бы неловко, если бы она была тут при Саманте. Девочка слишком мала, чтобы видеть своего отца таким. Да, кстати, она собирается ехать с тобой в город?
– Конечно. Требует, чтобы в первый день у нее был ленч с папой, хотя Мейсон ничего такого не планировал. Сэм выбирает наряды, пока мы с тобой разговариваем. – Миранда отпила кофе и поставила чашку. – Ты видела его лицо, когда Рейн вчера не подошла к телефону?
– Мейсон выглядел еще более мрачным, когда вернулся. Полагаю, она не захотела его видеть.
– Должно быть, они разругались.
– Надеюсь, – сказала Тиш. – Нашла коса на камень, как выразился бы Ангус. Окончательный разрыв нас бы устроил, поэтому необходимо положить конец их отношениям отменой приворота. И чтобы никакого остаточного эффекта привязанности.
– Нам это ни к чему, – согласилась Миранда.
– Изменим все на следующей неделе, даже если они разошлись. Если мне это удастся, Мейсон никогда не вспомнит о Рейн Хобарт.
– Я не хотела бы заходить так далеко.
– Миранда, ты меня удивляешь. Неужели ты им симпатизируешь?
– Нет… в общем, не знаю. Рейн очень милая, намного приятнее находиться рядом с ней, чем с Каролиной.
– Верно. Но она бедна и в данных обстоятельствах не подходит Мейсону. Жаль, что мы не можем соединить лучшие черты обеих: индивидуальность мисс Хобарт и финансовое положение Каролины.
– Видела бы ты, как Мейсон и Рейн танцевали в субботу. Он выглядел совершенно другим. Печально, если он не вспомнит, что был влюблен в Рейн.
– Конечно, печально, но лишь в том случае, если бы он никогда больше не полюбил еще кого-то. А мы сделаем все, чтобы он влюбился в Каролину так же сильно, как в мисс Хобарт. И у него будут деньги, которые нам так нужны. Вот увидишь, он будет просто в экстазе.
– Он и сейчас в экстазе. По крайней мере был до вчерашнего вечера.
– Но все прошло, эти двое должны пойти разными путями, дорогая. Мы уж постараемся.
– Папа?
– Угу?
– Ты вчера ушел, когда я легла спать?
– Да.
– А где ты был?
Мейсон взглянул на дочь, которая проводила свой традиционный «первый летний день с папой». Также по традиции Саманта осталась на несколько часов «работать» за его большим письменным столом, но впервые Мейсон позволил ей отправлять электронную почту и осматривать ящики, пока листал отчеты, сидя на кушетке.
– По-моему, такие вопросы должен задавать отец дочери, а не наоборот.
– Знаю. Я подумала, может, ты уехал повидаться с Каролиной, но в твоем ежедневнике отмечено, что она в Сингапуре.
– У нее кое-какие дела на Дальнем Востоке. Кажется, сегодня она едет в Сингапур.
Он почему-то совершенно забыл маршрут Каро. Позже, когда там наступит утро, он попробует связаться с ней в отеле Раффлз.
– Ты еще встречаешься с ней?
– Она же уехала.
– Папочка! Каролина много путешествует?
– Нет.
– Столько же, сколько мама?
– Реже, но дольше.
– Мама собирается провести целый месяц в Европе. Это долго. Кто такой Дж. Кройц…
– Кройцмиллер. Он адвокат компании. Ты видела его в прошлом году, помнишь?
Саманта задумалась.
– Человек с серебряными волосами и рычащим голосом?
– Да.
– Зачем ты собираешься встретиться с ним в четыре часа?
– У нас возникли проблемы с новым зданием. Мы что, играем в двадцать вопросов?
– Если бы мы играли, ты должен был отвечать «да» или «нет». – Девочка перевернула еще несколько страниц.
– А кто такой Р. Хобарт?
– Друг.
– Подруга?
– Саманта, я же работаю.
– Да. На прошлой неделе это имя встречалось каждый день. Наверное, хорошенькая подруга.
Мейсон закрыл папку и бросил на столик.
– Хорошо. Р означает Рейн. Она художник, окончила прекрасную школу, ей двадцать четыре года, у нее светлые волосы и сине-зеленые глаза. Что-нибудь еще, мисс Следователь?