Заморозь мне «Маргариту», стр. 22

– За лепешкой? – Я милостиво протянула ему тарелку. – Ха-ха, double entente [51].

– Не понимаю, почему тебя так тянет к французским словечкам – у тебя кошмарный акцент, – огрызнулся Хоукинс, пока я жевала. – В общем, я пришел сказать, что мы с Дафной собираемся пожениться.

– Действительно, пора бы уж тебе сделать из нее порядочную девушку. Нельзя, знаешь ли, вечно играть с чувствами особы, которую зовут Дафной.

Я взялась за вторую лепешку.

– Можно подумать, у тебя не было других любовников, – пробурчал Хоукинс.

– Пытаясь залечить свое разбитое сердце, я искала утешения с другими. Как понимаю, ты хочешь сказать, что я не должна пытаться тебя соблазнить, когда ты заваливаешь сюда и принимаешься орать на меня?

– Если женат, то не должна.

– Если ты женат! Хоукинс, какой же ты лицемер! Ты считаешь, что если мы трахаемся, когда вы с Дафной просто живете вместе, то все в порядке?

Глаза Хоукинса забегали.

– Это не настолько плохо, – пробормотал он после долгой паузы. – Это нехорошо само по себе, но все же не так плохо.

– Именно поэтому я и втюрилась в тебя, – сказала я, доедая последнюю лепешку. – Сразу поняла, что ты человек принципа!

Глава девятая

– Дорогая, скоро ты познакомишься с мальчиком, за которого разгорится нешуточная драчка, – проворковал Хьюго, подкатывая к Хелен. – Маленький, темненький, а красавчик какой! Просто детское порно!

– Откуда? – заинтересовалась Хелен.

– Из обычной театральной школы, но ни капли манерности. Просто находка! Какие все-таки у Шекспира невероятные подтексты. Вот скажи, почему Оберон и Титания, король и королева эльфов – боже ты мой! – поругались из-за симпатичного мальчонки-раба, да еще из Индии? Или почему так много мужчин способны вступить в отношения с девушками лишь в том случае, если те одеты как мальчики?

Главной мишенью Хьюго, конечно же, оставался Билл. Толстяк послушно состроил свою обычную рожу – свекла на грани апоплексического удара. Хьюго радостно улыбался.

– Софи пообещала, что мы накрасим его по высшему классу, – продолжал он. – Мне кажется, он тебе совсем не нравится, Хелен. Признайся же! Я думаю, ты просто ревнуешь и хочешь увести его только для того, чтобы испортить мне праздник, а не защитить его от моей животной похоти. Но увы-увы, ты для него недостаточно хороша.

– Недостаточно, – очень серьезно согласилась Хелен. Стоит актрисе начать работать над ролью, она уже не может остановиться. – Думаю, именно поэтому я так бегаю за Основой – ты мной не интересуешься и я пытаюсь найти тебе замену.

– Жаль, что Мэри – девушка. Я мог бы мимоходом ее осквернить, – замечтался Хьюго. – Полапать вволю. Представляя, что она – один из моих подросших мальчиков. Слишком старая и уже не столь привлекательная, но глядя на нее, можно предаваться приятным воспоминаниям о тех счастливых временах, когда мы были вместе.

Билл натужно засипел, точно из чайника вырвалась струя пара.

– Билл! Привет, дорогушечка моя! Прости, не заметил, что ты уже здесь, – нежно пропел Хьюго, глядя на толстяка прозрачными холодными глазами и рассеянно теребя одно из своих колец. Лак на его ногтях не заметить было невозможно. – Тебе нравится, дорогуша? – спросил он, вытянув вперед длинные белые пальцы, чтобы мы могли сполна оценить эффект черного лака. – Этот оттенок называется «Жиголо». Страшно мне идет, как ты считаешь? Особенно с этими штанишками, правда?

И он погладил себя по обтянутому черной кожей бедру.

– Педрила! – выругался Билл.

– «Педрила»? Неужели новый цвет? Темно-малиновый, наверно. Как изумительно!

– Извращенец хренов! – зарычал Билл. – Это из-за таких, как ты и этот щенок, об актерах говорят разные мерзости!

– Какая волнующая теория, – бархатным голосом сказал Хьюго. – Вообще-то, дорогуша, я бы не советовал называть Салли щенком в лицо. Уж не знаю почему, но сицилийцы к таким вещам очень нервно относятся. Недалекий народ.

Табита прервала этот дурацкий разговор, попросив у Хьюго зажигалку. За ней хвостом волочился Фрэнсис, основной развратник нашей труппы, – неряшливый старикан в грязных вельветовых штанах, у которого Пигва выходил настолько комично, что во время читки все хохотали до слез. От его носков разносилось зловоние, чему немало способствовали открытые сандалии. Фрэнсис интимно зашептал Табите на ушко:

– Ах, озорница, курить вредно для здоровья. Неопрятная бороденка, провонявшая пивом, уткнулась девушке в щеку. Табита отшатнулась. В этот момент к нам подошла Мелани:

– Никто не знает, где Фиалка? Мы покачали головой.

– Все в сборе, кроме нее и Салли, – сказал Мэттью. – Он хотел забрать Мэри из больницы.

– Ты уверен, что вчера разговаривал именно с Фиалкой?

– Конечно, уверен, – с негодованием ответил Мэттью. – Оставил сообщение на автоответчике. О происшествии говорить не стал, просто сказал, что сегодня утром состоится общий сбор.

Мелани посмотрела на часы.

– Уже половина одиннадцатого. Давайте приступим, а то у меня не останется времени на репетицию. Чертова Фиалка! – добавила она. – Мне это начинает не нравиться.

В устах Мелани этот мягкий комментарий прозвучал так же сильно, как истерическая ярость Оливера Стоуна [52], который любит избивать и оскорблять своих актеров. Мэттью отпрянул. Софи сделала страшное лицо. Я посмотрела на Хелен. Та изо всех сил старалась казаться спокойной, но ее губы невольно сложились в довольную улыбку. Они с Биллом обменялись многозначительными взглядами. Лицо Табиты, напротив, оставалось абсолютно непроницаемым: ее можно было бы принять за депутата парламента от консервативной партии. Мелани хлопнула в ладоши: – Ладно, слушайте все! – Гул разговоров мгновенно стих. Все повернулись в ее сторону. – Как вы уже, наверное, догадались, я должна кое-что сообщить. Это не имеет особого отношения к нашей постановке, так что, пожалуйста, не надо паниковать, но вы все должны знать, что вчера в театре «Кросс» нашли труп. Мэри не повезло – это она случайно натолкнулась на тело. Бедняжка в шоке. Тем не менее уже завтра Мэри сможет снова приступить к репетициям.

Мелани замолчала. Гораздо меньшего эффекта она добилась бы, выстрелив в каждого из присутствующих резиновой пулей.

– Как я уже сказала, к нам страшная находка не имеет никакого отношения. Тело пролежало там достаточно долго, так что ни один из членов труппы не может быть причастен к этому делу. Сомневаюсь, что у полиции возникнет желание допросить кого-нибудь из нас.

– У полиции? – переспросил Пол, он же Лизандр.

– Разумеется, о находке немедленно сообщили в полицию, – ответила Мелани. – Насколько мне известно, возбуждено дело об убийстве.

В первых рядах вспыхнула какая-то суматоха. Табита схватилась за голову и рухнула со стула. Пол опустился рядом с ней на колени.

– Ой, подбили! – пробормотал Хьюго.

– Расступитесь! – зло закричал Пол. – Ей нужен воздух! Не видите, что ли, – она потеряла сознание.

– К вопросу о том, как оказаться в центре внимания, – сказала я, пока одни обмахивали Табите лицо, а другие вливали ей в рот воду.

Я предложила принести из кухни нашатырный спирт и сунуть ей под нос, но все, кроме Хьюго, проголосовали против. Актеры увлеченно обсуждали технику падения в обморок.

– Должна сказать, вышло очень убедительно, – признала Хелен. – Бедняжка, ей так недоставало внимания. Грустно, что и говорить.

– Тактику она выбрала безошибочную, – заметила я.

– По-моему, переборщила, – весело возразил Хьюго. – Ноги, конечно, подкосились безупречно, но к чему с таким стуком биться головой об пол? Если тренироваться каждый день, то запросто можно отбить себе мозги.

Он сидел, закинув ногу на ногу, черная туфля из крокодиловой кожи покачивалась на кончиках пальцев.

– Боже, да вы настоящие чудовища! – возмутилась Софи.