"Две жизни" (ч.III, т.1-2), стр. 232

Скоро, гораздо скорее, чем думал, я собрал всех своих друзей и привел их к И. — Дорогие мои, — обратился к ним И., - сегодня в последний раз в Общине Раданды я могу поговорить с вами. Я надеюсь, что ни у кого из вас ни на минуту не мелькнет мысли сожаления, что вы расстаетесь со мной. Идите в будничную жизнь людей и несите им те новые психические силы, которыми вы для них одарены теперь.

Раскрывая вам великую сокровищницу сил природы, Великий Владыка Земли видел в вас свои мосты, по которым должна проливаться Его энергия земле. Идите же и творите волю Его. Как творить — вы знаете, научить нельзя. Творчество — в вас.

Оно одухотворено огнем Вечного — идите и сейте, зная, где сеять, и помня, как выбирать места, чтобы сеять, а не метать бисер перед недостойными. Будьте благословенны. На рассвете вы все выедете в оазис Дартана. Вы же, — обратился И. к Наталье Владимировне и Ольденкотту, — не остановитесь у Дартана, а проедете прямо в Общину Али, куда вас доставит небольшой вооруженный отряд во главе с Яссой. В Общине Али передайте мое письмо Кастанде, и он немедленно же отправит вас в Америку, где вы найдете еще Учителя Венецианца и получите от него все необходимые вам указания.

И. обнял всех своих соратников-учеников и надел каждому из них на шею свой портрет такой чудесной работы, что я заподозрил и здесь его собственный труд.

Вскоре раздался гонг к вечерней трапезе. Окончилась и эта, последняя для моих друзей общинная трапеза, поднялся Раданда, и полился его мягкий, любовный голос:

— Не вижу здесь печального флера прощания и не слышу ни в одном сердце перебоев смущения перед отъездом в далекие и неведомые места новых трудов. Так, дети мои, начинают всегда новую жизнь те, кто понял жизнь вечную. Кто принял все свои земные обстоятельства как обстоятельства той рамки, в которую вправлена его искра Вечности, и их благословил. Не начинайте ни одного дня, ни одного дела, не устремив вашего духовного взора к тем далеким мирам, откуда вы вынесли свое знание. Радуйте и радуйтесь. Любя побеждайте и несите только оправдание той невежественности, в которую вас отправляет служить закон Великой Пощады.

Трудясь, не храните в сердце усталости и на челе пота. Но храните в очах и духе один образ: образ пославшего вас.

Всех благословил Раданда, каждому из уезжающих шепнул какие-то слова, а И. давал каждому маленький медальон, изображавший чашу с горящим в ней огнем. — В последний раз, Левушка, спасибо за все, — услышал я голос Натальи Владимировны.

— Все, что делали Вы для меня раньше, возможно, мог бы сделать и еще кто-то. Но то, что Вы сделали для меня в лаборатории Владыки-Главы, могли сделать только Вы. Этим поступком Вы привязали меня к себе канатами вечной благодарности. Будьте благословенны и не забывайте меня в своих мыслях, как и я Вас не забуду в своих молитвах.

Она была единственная, с кем я обменялся прощальным словом. И. приказал взять мне на себя многочисленные обязанности Яссы и затем пойти разбирать почту, где и дождаться его прихода.

Выполнив все обязательства Яссы, обойдя нескольких его больных, я возвратился в наш домик и уселся в комнате И. за разбор его писем.

Я не присутствовал при отъезде моих друзей и их многочисленного каравана. Я только принимал на рассвете их прощальные приветы и отвечал каждому из них всей любовью сердца и мира, на какие был способен.

Глава 33

Мысленно я провожал весь караван в далекий путь по пустыне. Как много раз уже провожал я дорогих мне людей в их новые пути труда. Как разнообразны были их и мои переживания при прощании с ними. Незабвенные образы вспомнились мне сейчас: Беата и сцена ее прощания в Общине Али, как и дорогой Аннинов, занимали немалое место в моем сердце. И все, кого я видел уходящими из Общин Али и Раданды до сих пор, все уходили в печали и слезах.

Впервые отправлялся караван с темнокожими — в неведомые им страны, в чуждые условия — и уходил он легко, весело, просто, бесстрашно. И вели его также весело и радостно мои друзья, для которых теперь не существовало ни внешних, ни внутренних условностей. Они не «уходили», что-то и где-то "покидая", — они «продолжали» свой творческий путь, всюду видя одно: быть радостными мостами Вождю, передававшему через них людям Свои дары любви.

Я углубился в эти мысли, меня восхищали мои чудесные друзья — теперь люди силы и цельности — которых я так сравнительно недавно знал колеблющимися, занятыми собой и не способными на иные решения, как компромиссные. Я посылал им свое восхищение и благоговейную любовь их делам и встречам…

— Левушка, ты как будто бы не очень прилежный секретарь, мой милый друг, — услышал я сзади себя смеющийся голос И. — Напротив, Учитель. Мое, или, вернее сказать, твое мне задание уже исполнено.

Немало в этих бума- гах к тебе просьб и стонов, но вот одно письмо заставило меня глубоко задуматься, и я не знал, куда его отнести. Я оставил его особняком, так как не мог решить, что и как предпримешь ты, — ответил я.

Я подал И. написанное женской рукой письмо, подписанное именем «Дженни».

— Об этом письме я знаю. Отложи его в сторону. После мы о нем поговорим. А сейчас, как только ударит колокол, пойдем в трапезную и оттуда вместе с Радандой отправимся в поселок печальных. Ты был свидетелем, как Любовь посылала Свои очищающие эманации Земле. Эманации такой силы, что человеческий организм мог их воспринимать только как огонь. Сегодня ты вместе с нами понесешь свою любовь в это священное место, где Великая Мать дала людям возможность стряхнуть с себя уныние и груз слез со своих сердец. Не думай, что ты все еще недостаточно крепок духом или высок по своим эманациям, чтобы помогать скорбным обретать мир. Нет предела совершенствованию, и неважно, кто выше, кто ниже к звездам. Важно в своих масштабах доходить в каждом действии до конца, в собственном самоотвержении быть верным до конца Единой Жизни. Нести людям уверенность в знании, что жизнь Земли — вся, без исключения, земная вселенная — есть фаза, одна из проходящих и изменяющихся форм, в которых ты, я, Али, Раданда, Мулга и Беньяжан, пустыня и звезды — искры Единого, мерцающие, гаснущие, мигающие или горящие ровным Светом. Не твоя форма данного сейчас служит мостом Жизни для Ее посыла Своих сил Земле, но твоя Вечная Сила, которую ты не можешь сделать ни хуже, ни лучше сейчас, если вчера ты жил только мечтами о действиях, а действовали другие, рядом с тобой шедшие, огонь духа которых был, быть может, много меньше твоего. Но они действовали, а ты думал, как будешь действовать, и упустил в бездействии свою Вечную Силу, потеряв летящее «сейчас» без пользы и смысла.

Как обычно, ударил колокол, как обычно, мы совершили свой утренний туалет и, как обычно, провели время в трапезной. Но далеко не как обычно было у меня на душе.

Я точно проснулся еще раз к новому пониманию, что значит действовать. Мне показалось, что самый день не тянется с утра и до вечера как некое количество часов и действий в них, но что он есть только узенькая тропочка Бесконечности, по которой идет человек.

После трапезы мы вышли той же аллеей, по которой возвращались вчера, к зарослям вереска и терновника и подошли к часовне скорбящих. О, как была прекрасна часовня — алая, сияющая и переливающаяся — на фоне синего неба и белой листвы! Только сейчас, казалось мне, я оценил полностью великое Милосердие, пославшее вчера на моих глазах Свое действие Земле…

Вокруг часовни мы нашли многочисленную группу людей. Не было ни одного человека, который бы здесь не плакал. Особенно раздиравшими душу слезами рыдала одна женщина, державшая прелестную белокурую девочку на руках. Многие имели такой жалобный и истощенный вид, такая безнадежность сковывала их формы, что мне показалось невозможным вывести их из этой летаргии отчаяния.