"Две жизни" (ч.II, т.1-2), стр. 59
— Да, мама, если бы я мог научиться у вас улыбаться людям, я считал бы, что половина работы по самовоспитанию сделана. Если бы вы знали, мама, как я боюсь встречи с Великой Рукой. Я так мало и плохо знаю, как надо вести себя в доме большого лорда. В Константинополе я жил у одного князя и видел там много воспитанных людей. Но среди всех выделялись Ананда и доктор И. Я всегда восхищался ими. И всегда что-то мешало подражать им, запоминать их манеры и поведение. Точно бунт какой-то всегда мне мешал. Теперь мне кажется, что это чувство похоже на зависть.
Генри тяжело вздохнул, расцеловал материнские руки и продолжал:
— Я даю вам слово, дорогая, что буду жить в доме Флорентийца иначе, чем вёл себя всюду до сих пор. Я буду смиренным учеником, просителем. Согласен быть слугой Флорентийца, лишь бы загладить хоть часть своих грехов перед Анандой. Ананда — моя рана. Это кровь моего сердца, которая каплет не переставая.
— Полно, сынок. Поставь себя на мгновение в положение синьора Ананды. Вспомни, как он добр. Ну каково ему быть чьей-то раной? Ведь твои слёзы и кровь — так и текут по нему. Он их не может не чувствовать. Оставь эти горькие мысли, думай о нём с благодарной радостью, и это — вместе с твоим трудом и любовью — скорее и легче приведёт тебя к нему опять. Ободрись, постарайся сейчас быть приветливым с гостем.
— Я так хотел бы, мама, быть таким же обаятельным, как вы, и всем нравиться. Так бы хотел, но боюсь, что не научусь этому никогда.
Генри ещё раз поцеловал мать, занялся своим туалетом и встретил мистера Тендля таким весёлым, что тот даже обомлел от неожиданности. Он приготовился везти в деревню капризного и несносного юношу, гордился, что выполнит трудное задание своего адмирала, — и вдруг такая встреча.
Молодые люди простились с миссис Оберсвоуд и, провожаемые её улыбкой, поехали к портному. Портной, пленившись красотой и стройностью Генри, обещался выполнить заказ, взяв на себя обязанность закупить всё необходимое, то есть бельё и галстуки.
Дни пролетели мигом, к назначенному сроку у портного всё было готово, и друзья поехали в деревню. Не без трепета в сердце садился Генри в поезд, ещё и ещё раз давая себе слово привести в исполнение всё то, о чём думал последние дни и ночи.
Глава 11
Видя огромное волнение Генри и не понимая его истинных причин, мистер Тендль старался обрисовать своему спутнику жизнь семьи лорда Бенедикта. Он просто и подробно описал ему самого лорда, его красоту и ни с чем не сравнимое обаяние, рассказал о чете графов Т. и Алисе. Он так увлекся, расхваливая Наль и Алису, что Генри стало весело, и он, лукаво улыбаясь, спросил:
— Которая же из дам нравится вам больше или, вернее, какая из них вам просто нравится и в которую вы влюблены?
— Признаться, мистер Оберсвоуд, — несколько холодно ответил Тендль, — этого вопроса я себе не задавал. И если говорить о моей влюблённости, то уж придется признаваться в любви к самому лорду, моему адмиралу. Знаю его чуть-чуть, а готов хоть голову за него сложить, так он меня обворожил.
— Вы сказали, мистер Тендль, что у лорда Бенедикта живёт граф Т. Это не брат Левушки?
— Левушки? О таком я ничего не слышал и такого не видел. В доме лорда Бенедикта живут сейчас два его друга. Один из них, лорд Мильдрей, должен был заехать за нами. Но вчера я получил от него письмо, что в Лондон он не приедет, а будет ждать нас на деревенском вокзале. Скоро вы, следовательно, познакомитесь с Мильдреем. Ещё у лорда Бенедикта живёт индус по имени Сандра. Фамилия его мудрёная и такая длинная, что, хотя он мой университетский товарищ, фамилии его я так и не выучил. Сандра — так его зовут почти все. Он выдающийся учёный, несмотря на свою молодость. Многие считают его гениальным, но я судить об этом не могу. В данное время он чем-то сильно потрясён, был даже болен. Но кого не вылечит общество такого великого человека, как лорд Бенедикт!
Генри тяжело вздохнул. И сделался так печален, что у доброго Тендля даже под ложечкой засосало.
— Мистер Генри, мне всем сердцем хотелось бы вам помочь. Если я не могу быть полезен чем-то существенным, то хотелось бы хоть развлечь вас. Привлечь ваше внимание к чему-нибудь другому, оставив в стороне личные страдания.
— Милый мистер Тендль, вы и представить себе не можете, как точно вы попали в цель. Все мои печали как раз от слишком большого интереса к собственной персоне. Если бы я умел так сердечно интересоваться людьми, как вы, — хотя бы в случае со мною, — я избежал бы многих скорбей и не подвёл бы многих людей.
Сострадая товарищу, не зная, как ему помочь, мистер Тендль стал рассказывать о красотах парка, водопада и об оранжереях лорда Бенедикта. Незаметно друзья подъехали к станции и сразу же очутились перед ожидавшими их Сандрой и Мильдреем. После первых минут неловкости Генри почувствовал себя свободно и легко с новыми знакомыми. Сидя в прекрасной коляске, наслаждаясь зеленью и дивным воздухом, Генри вспомнил, как он сидел вот так же вместе с Анандой. И сердце его сжалось так сильно, что он едва сдержал стон.
Мелькали им навстречу фермы, деревушки, часовенки, церкви. Генри перестал слушать, о чём говорили рядом. Чем ближе становилась встреча с Флорентийцем, тем больше он волновался, не зная, что он скажет, с чего начнёт. Внезапно лошади остановились, и, пробужденный от своих мыслей, Генри услышал, как приветствуют какого-то великана, стоявшего у дороги, в белом костюме, с тростью в руке.
— Есть, адмирал, приказ выполнен. Мистер Генри Оберсвоуд доставлен, — услышал Генри весёлый голос Тендля и увидел, что Сандра выскочил из экипажа и предложил красавцу-незнакомцу занять его место.
— Это лорд Бенедикт, наш дорогой хозяин, — шепнул Генри Мильдрей. — Пойдёмте, я вас представлю.
Генри выскочил из экипажа вслед за Мильдреем и почувствовал себя мальчиком лет пяти, стоя перед высоченным, стройным, как статуя. Флорентийцем, которому едва доставал до плеча. Сняв шляпу и ощущая себя перед этой мощью карликом, Генри застенчиво смотрел в прекрасное лицо лорда. Сердце его колотилось, точно он бежал бегом.
— Как хорошо вы сделали, что приехали к нам отдохнуть. Вы очень бледны и утомлены. Стыдно будет нам, если вы не нагуляете здесь румянца. Я специально поручу вас Алисе. Она обладает волшебным свойством воздействовать на темпераменты. Даже индусы, и те становятся ягнятами подле неё. — Вот, извольте радоваться, — хохотал Сандра. — Я всегдашний козёл отпущения. С меня начинается и мной же кончается. Но ведь я уже исправился, лорд Бенедикт.
— Вот увидим. Вскоре будет проба. Мистер Генри, не хотите ли пройтись со мной до дома? Это недалеко. Наши друзья приедут ненамного быстрее, так как мы пешком сократим путь почти наполовину.
— Я буду счастлив вам повиноваться, — тихо, едва внятно ответил Генри, сердце которого продолжало колотиться.
Махнув на прощанье сидевшим в коляске, Флорентиец взял под руку Генри и свернул на лесную тропу. Через минуту коляска скрылась, вскоре замер и стук копыт, и путники остались вдвоём среди леса, в тишине, где только пели птицы да прыгали белки. Генри не мог больше сдерживать горя. Он бросился к ногам Флорентийца, обнял его колени и, рыдая, говорил:
— Я виноват. Ананда, Ананда меня не простит. Не отталкивайте меня. Я ещё не могу стать таким, каким, я понял это сердцем, должен быть. Мать моя зовёт вас Великой Рукой. Спасите меня. Я связался с тёмной силой, но не отталкивайте меня. Боюсь, что не сразу ещё сумею выполнить свои обещания. Но я буду стараться стать достойным вашей помощи.
— Встань, мой сын. Труден путь ученичества, очень труден для каждого. Не отчаивайся. Вперёд не заглядывай и никогда не спеши. Но живи даже не так, как будто живёшь свой последний день. А так, словно наступил твой последний час. Нельзя отставать тебе от того, кого ты выбрал себе Учителем, чья жизнь и сила для тебя живой пример. Отставать от Учителя значит закрепощаться в суевериях и предрассудках. Если ты получил задачу, — спеши её выполнить. Выполнить до конца. И если ты подойдёшь к ней без всяких рассуждений, если будешь ВИДЕТЬ в приказании великий смысл, — не всегда тебе ещё понятный, — и не станешь ковыряться в своей душе, разбирая, всё ли в ней готово или что-то кажется тебе ещё не готовым, то выполнишь задание легко. Не на себе надо сосредоточить внимание, а ДО КОНЦА на том, что дано выполнить. Ананде и в голову не приходило тебя огорчать, когда он предложил тебе стать учеником И. Он же хотел тебе помочь и защитить тебя от зла, в которое ты дал себя увлечь.