100 великих чудес природы, стр. 49

Кроме сосновых лесов, есть леса еловые, березовые и редкие пятна широколиственных — из лип, вязов, дубов.

В дубовых перелесках почти нет дорог. Они опасны из-за муравьев. В знойный день пройти через дубовую заросль почти невозможно: через минуту все тело, от пяток до головы, покроют злые рыжие муравьи с сильными челюстями. Здесь бродят безобидные медведи-муравьятники. Они расковыривают старые пни и слизывают муравьиные яйца.

Путь в лесах — это километры тишины, безветрия. Это грибная прель, осторожное перепархивание птиц. Это — липкие маслюки, облепленные хвоей, жесткая трава, холодные белые грибы, земляника, лиловые колокольчики на полянах, дрожь осиновых листьев, косые солнечные лучи между соснами, а потом и лесные сумерки, когда из мхов начинает тянуть сыростью, холодком и в траве загораются крохотные светлячки. Когда внизу, у подножья сосен, становится совсем темно, хотя вершины деревьев еще золотит пылающий пурпуром закат, начинают бесшумно летать летучие мыши и какой-то непонятный звон слышится в лесу.

А ночью набредешь на озеро, которое кажется черным зеркалом. Ночь, полная звезд, смотрит в его темную воду. В Мещоре у всех озер вода разного цвета. У большинства — черная, у других — желтая, у третьих — серая, у четвертых — чуть синеватая. Это объясняется тем, что на дне озер лежит многометровая толща торфа. Чем старее торф, тем темнее вода…"

Из этих краев вышел самый, наверное, русский из наших поэтов — Сергей Есенин, воспевший в своих стихах "рязанские просторы, соломенную грусть"… Здесь стоял когда-то скромный погост Старый Егорий, давший начало современному городку Егорьевску, здесь высятся и сейчас замшелые стены и храмы Солотчинского монастыря и неожиданные в центре России восточные минареты и мечети Касимова — столицы касимовских татар, а у берегов неширокой извилистой речки Гусь живут старинным своим ремеслом заводские поселки Гусь-Хрустальный и Гусь-Железный.

Но все рукотворные достопримечательности Мещеры жмутся больше к ее окраинам, а главная часть этого заповедного края по-прежнему, как и тысячу, и пятьсот лет назад — страна непуганых птиц и зверей, чудом уцелевший остров среднерусской природы, который долго еще будет дарить нам радость встреч с таким родным, таким нужным нам миром — миром леса и ручья, озера и луга, тихой задумчивой речки и просторного неба над головой…

Жигули

Самая длинная и многоводная река Европы — Волга, с давних nop обжитая славянами, татарами и другими народами, на первый взгляд, чисто исторически не могла сохранить нетронутых уголков природы. Кажется, не могло уже остаться на ней не освоенных человеком мест — все здесь за долгие века вырублено, распахано, запружено…

И тем не менее великая российская река сумела сберечь для нас, несмотря на все перипетии истории, целых три удивительные по красоте и совершенно разные природные жемчужины, без которых невозможно себе представить Русскую равнину.

Это поражающее бесконечным разнообразием своих плесов, островов и заливов большое озеро Селигер возле волжского истока; тростниковые джунгли и протоки уникального царства птиц и лотоса в дельте реки, у самого Каспия, и, наконец, самый живописный участок ее речной долины — Жигули.

Их называют еще Жигулевскими горами, хотя по меркам ученых это, вообще говоря, возвышенность, высшая точка которой не достигает и четырехсот метров. Но, попадая в Жигули, забываешь о терминах и метрах — настолько поражает и завораживает контраст бескрайних волжских просторов и взметнувшихся вверх белых утесов.

Да, Жигулевские горы — не Кавказ или Тянь-Шань, но поднимающиеся на сотни метров над рекой известняковые склоны настолько круто обрываются к воде, что выглядят с палубы теплохода настоящим горным хребтом, протянувшимся вдоль правого берега Волги почти на сто километров.

Этот хребет разбит поперечными долинами на отдельные массивы.

Между врезанными в них крутостенными оврагами, похожими на ущелья, тянутся к реке высокие отроги, увенчанные причудливыми скалами. Высота этих отрогов колеблется от 250 до 370 метров, и каждый из них имеет свое название и свою историю, подлинную или легендарную.

Когда-то Жигули начинались от устья реки Усы — правого притока Волги. После постройки в 1957 году Самарской ГЭС на месте впадения Усы образовался широкий и глубокий залив, над гладью которого поднимается огромный высокий холм — Караульная гора. С него видны окрестности на десятки километров вокруг, и в давние времена здесь несли караульную службу казацкие дозоры. Завидев подступающую конницу татар или ногайцев, казаки разжигали на вершине горы костер, подавая сигнал об опасности.

Отсюда Волга делает крутую излучину, огибая мощный известняковый массив, вставший на ее пути. Эту речную петлю называют Самарской Лукой. Очертания волжского русла здесь напоминают гигантскую сильно вытянутую подкову, между концами которой всего двадцать пять километров. Стоя на перешейке Луки, именуемом Переволокой, можно видеть одновременно Усинский залив Самарского моря и верхнюю часть Саратовского водохранилища.

Длина Самарской Луки — больше полутораста километров, и до постройки плотины ГЭС у Жигулевска самарские любители водных путешествий часто совершали плавания по так называемой жигулевской кругосветке. Особенность этого маршрута была в том, что плыть все время можно было по течению.

От Самары, стоящей на левом берегу Волги как раз у поворота Луки на запад, лодки плыли вниз по реке до южного конца излучины. Здесь делали двухкилометровый волок в реку Усу, и по ней спускались к северному окончанию волжской петли. Дальше, тоже плывя вниз по Волге, туристы возвращались в Самару. Сто семьдесят километров «кругосветки» преодолевались обычно за пять-шесть дней.

Ниже города Жигулевска и плотины гидростанции начинается самый красивый участок Жигулей. Голландский путешественник XVII века Ян Стрейс, побывавший на Волге во времена Разинского бунта, увидев Жигулевские горы, писал в восторге: "Берега здесь настолько красивы, насколько только можно представить!" И действительно, зеленые, набегающие друг на друга холмы, среди которых то здесь, то там возвышаются горы, поросшие соснами, очень живописны. Доверчиво прижались к их подножью утопающие весной в белой кипени черемух деревушки. Осенью же берега Жигулей расцвечиваются золотом и багрянцем, и все вокруг полнится отблеском бушующего по склонам холодного пожара.

Глубокие, словно горные ущелья, лощины змеями уползают в недра гор. За выступами поросших лесом скал затаивалась когда-то удалая понизовая вольница, поджидая плывущих по реке купцов с товарами. Темнеют в обрывистых утесах черные входы в пещеры, где раньше гнездились во множестве соколы и красные утки. В некоторые из пещер можно попасть, только спустившись сверху по отвесной скале на веревке.

Высоко над Жигулевском поднимается громада Могутовой горы. Дальше, за широкой и глубокой Морквашской долиной, высится над Волгой безлесная Лысая гора, а в трех километрах к востоку от нее выступает вперед крутой скалистый выступ утеса Шелудяк. Назван он по имени разинского атамана, отважно бившегося с царскими воеводами в этих краях.

За утесом к Волге веером сходятся сразу несколько оврагов, образуя на берегу живописное расширение, известное под названием Бахиловой Поляны. Красивейшие окрестности Поляны издавна облюбовали живописцы, приезжающие в местный Дом Творчества со всех концов России. Расположенная дальше огромная Бахилова гора с тремя вершинами узкого гребня, четко выделяющимися на фоне неба, похожа на окаменевшее доисторическое чудовище. За ней ниже по течению лежит село Ширяево, в котором Репин писал своих "Бурлаков на Волге".

Жигули вообще избалованы вниманием художников. Здесь бывали и самый проникновенный певец среднерусского пейзажа Федор Шаляпин, и мастер изображения грозовых облаков передвижник Дубовской, здесь создали свои лучшие работы незаслуженно забытые ныне братья Григорий и Никанор Чернецовы. Эти два талантливых художника-путешественника совершили в начале XIX века своего рода географический и исторический подвиг, создав полную панораму обоих берегов Волги от Рыбинска до Астрахани — подлинную энциклопедию природы и жизни народов Поволжья той далекой эпохи.