Погнали, стр. 16

Меня раздражает мирная и безмятежная красота этого города, такая изысканная и приглаженная. Хочется выпить. Немедленно. Тащу Криссу в первый попавшийся бар и заказываю по двойному виски, а себе еще пива.

Замечаю двоих парней, которые что-то сосредоточенно пишут в блокнотах. Ту же сцену я наблюдал утром в кофейне. Похоже, они здесь везде. Все в этом городе почитают себя писателями. Интересно, о чем они пишут? Приканчиваю двойной виски минуты за три: глоток виски, глоток пивка, — и беру еще виски. Правда, уже не двойной, а обычный. Мне как-то тревожно и беспокойно — атмосфера здесь нервная, — чтобы как-то взбодриться, начинаю шутить и рассказывать анекдоты. Крисса смеется. Я говорю:

— Слушай, давай пообщаемся вон с тем перцем, — и показываю на парня, который сидит один за маленьким круглым столиком и что-то пишет в блокноте.

— Можно к вам?

Он поднимает глаза. Тощий костлявый блондин; очки в тонкой проволочной оправе. Лицо — открытое и добродушное.

— Ну, конечно.

Мы садимся.

— Понимаете, мне интересно, что вы пишете и почему?

— Да так, ничего особенного не пишу. Просто веду дневник. Почему? Даже не знаю.

— А почему — в баре?

Он на секунду задумался.

— Чтобы цеплять мальчиков.

— Ага. — Я говорю, повернувшись к Криссе: — Вот, живой персонаж. — Опять оборачиваюсь к парню. — А как насчет пар?

Крисса пинает меня под столом.

— Прошу прощения, но женщин я не люблю, в смысле этого самого.

— Как я вас понимаю. В них есть что-то противное, правда? Такие все мягкие и вообще… они тебя обволакивают, как пузырь, и их невозможно удовлетворить.

— Может, заткнешься уже?

— Ой, дружище. Прости. Просто меня занесло. На самом деле, ты меня очень заинтересовал.

— Кто вы такие, вообще?

— Мы — агенты бессмысленного разрушения. Ведем расследование.

— Прикольно. И кто вас нанял?

— Знаешь, я сам все пытаюсь понять. Я мало что помню — помню, было такое горящее облако. Текучий хром, типа ртути. Потом оно постепенно остыло, и осталась лишь легкая дымка. Мы как будто прошли сквозь нее и оказались внутри чего-то — я так и не понял, что это было. Потом — вообще ничего не помню. А потом оказалось, что мы едем по шоссе, в большой оранжевой машине. Вот так мы сюда и попали.

— Звучит, как будто вас феи украли.

— Все может быть. А ты не прочтешь, что ты сейчас написал?

Он нерешительно мнется, а потом опускает глаза на страницу:

— «Какой-то тощий турист придурковатого вида все таращится на меня от стойки. Но не в моем вкусе. Ого, он идет сюда».

Опаньки. Но я все равно продолжаю докапываться.

— А кто в твоем вкусе?

— Предпочитаю молоденьких и неиспорченных мальчиков.

— Могу изобразить, — говорю.

— Не получится. Староват.

Кажется, он меня «делает». Непорядок.

Тут Крисса решает вмешаться.

— Кстати, меня зовут Крисса. А тебя?

— Стив.

— Прошу прощения за моего друга.

— Ваш друг, наверное, сам в состоянии за себя говорить.

— Но не так хорошо, как хотелось бы, — говорю.

— Да ладно, не злись, — говорит он.

— Я не злюсь. А ты, правда, цепляешь мальчиков?

— Ага.

— Я просто не понимаю, как этот способ работает. Здесь, в этом городе все что-то пишут — по крайней мере, мне так показалось.

— Ну, способ, конечно, не оригинальный. Но пока что у меня получалось привлекать именно тех парней, которых хотелось. Не всегда, правда. Сегодня вот ты попался. Хотя ты не такой уж кошмарный. Просто не в моем вкусе.

Я украдкой смотрю на Криссу. Похоже, ее забавляет наш разговор.

— Так, уточним еще раз: тебе нравятся робкие и чувствительные…

— Ага. Они приезжают сюда из Небраски, где у них не особенно развернешься — в смысле, заняться чем-нибудь «нехорошим», — и тут уже отрываются?

— А чем ты, вообще, занимаешься? Кем работаешь?

— Оператором в справочной по телефону. А тебе это зачем?

— Понимаешь, я тоже писатель, а она фотограф. Сейчас мы работаем над одним проектом. Слушай, может быть, ты нам составишь компанию — покажешь нам, где тут что? Ну, типа, устроишь нам небольшую экскурсию? Все расходы, естественно, за наш счет.

— А что за проект?

— Книга про Америку.

— Ага, теперь все понятно. И куда вы ходите сходить?

— Хотим пройтись по гей-клубам. По самым злачным местам.

— Нет, ребята, не катит. Тем более, ее все равно не пустят.

— Почему, нет? Она же может быть лесби. Да и за парня она сойдет.

— Сойду, — говорит Крисса.

— Я понимаю, вам хочется поразвлечься, но это не зоопарк.

— Нет, конечно. И я знаю, как надо себя вести. Я не какой-нибудь… гомофоб или что-то такое. Я бы, может, и сам спал с парнями, будь у меня больше смелости. А, может, когда-нибудь и пересплю… Крисса периодически занимается сексом с женщинами. Мы же не собираемся никого обличать и клеймить. Просто нам интересно, что у вас тут происходит. Мы за все заплатим. И угостим тебя ужином.

— Может быть. Я не знаю. По-моему, это будет почти как предательство — если я приведу двух натуралов, и к тому же, писателей. Мне надо подумать.

— Мы тут ненадолго, через два-три дня уедем. Ты нам не дашь свой телефон? — я достаю записную книжку и ручку. — Мы вот в этом мотеле остановились.

Вырываю из книжки листок и пишу название мотеля и телефоны. Отдаю листочек ему.

— Билли Мад? Ты Билли Мад? Я о тебе слышал.

— Ну да. Я музыкант. Но и немножко писатель. И меня подрядили писать эту книгу.

— Я работаю с четырех до двенадцати. Может быть, встретимся, как я закончу смену. Мне можно звонить на работу, только по-быстрому. Вот мои телефоны: рабочий и домашний. Только я пока ничего не обещаю. Мне надо подумать.

— Хорошо, — я встаю и допиваю свой виски. Крисса тоже встает. — Нам пора, — говорю.

А Крисса говорит:

— Приятно было познакомиться.

— Да, мне тоже. Удачи.

Мы с Криссой выходим из бара.

Мне хорошо. Краткий миг счастья. Я обнимаю Криссу за плечи и говорю:

— Ну вот, работа по-настоящему началась.

Мы идем и смеемся — в баре и вправду смешно получилось, — и в то же время мне как-то странно. Как будто все, что происходит, происходит неспроста.

Мы бродим по городу, просто гуляем — глазеем по сторонам, рассматриваем витрины, — и вдруг, на той стороне улицы, я вижу такую картину: очень красивая девочка, бледная, с длинными рыжими вьющимися волосами — и с огромным живым удавом на плечах. И что самое удивительное: они одного цвета, девушка и змея. Удав — светло кремовый, а узор у него на чешуе — оранжевый с красным отливом. В жизни так не бывает. Это похоже на галлюцинацию. Тем более, что больше никто из прохожих не обращает на них внимания, как будто так и должно быть. Крисса их тоже не видит, и я не тыкаю пальцем в их сторону и не кричу: «Смотри!».

Вскоре мы набредаем на замечательный букинистический магазинчик и зависаем там где-то на час; то есть, я зависаю, а Крисса ждет, когда я закончу возиться с книжками. Возвращаемся за машиной, а машины на месте нет. Ее забрали на штрафную стоянку за парковку в неположенном месте.

Приходится выяснять, где штрафная стоянка, потом тащиться туда, стоять длинную очередь, платить штраф. Когда мы забираем машину, полицейский на выезде спрашивает, из какой я страны.

Уже в мотеле Крисса вдруг спрашивает:

— А ты, правда, хочешь заняться любовью с мужчиной?

Я еще не отошел после виски. Состояние полного нестояния.

— Ну, когда у меня будет немеряно кокаину, и поблизости не окажется ни одной девушки, вот тогда я об этом подумаю… В конце концов, я же люблю и ценю свой член, так почему бы не оценить чей-то еще? Это всего лишь секс… Но, опять же, все зависит от того, с кем. С людьми, вообще, сложно. В любых отношениях есть свой подтекст, свои последствия… причем, далеко не всегда приятные. Я себя не представляю в такой ситуации.

— А то, что ты говорил про женщин — что они как пузырь?