Греховные тайны, стр. 67

Чартер. На этот раз у меня должен был быть помощник.

Тот парень, которого я ждал в баре. Я жду его уже три дня, но он так и не появился. Хотите поплыть вместо него?

Похоже, он не шутит… А почему бы и нет? О Господи, почему бы ей не поехать?

Однако уже в следующую секунду Кристиан снова опустилась на скамейку. Тяжело вздохнула.

— Нет, ну как я могу? И Сэм скоро вернется. Он уехал всего на несколько часов.

— Тогда нам пора двигаться.

Лудо встал, протянул ей руку.

— Как?! Прямо сейчас?! Но ведь я…

— Идите к себе в номер. Упакуйте вещи. Чем меньше, тем лучше. Не забудьте только теплый жакет и свитер. И кроссовки, если они у вас есть. Напишите ему записку. Скажите, что не выйдете за него замуж. Он парень сильный, переживет. Потом возьмите такси. Вот. — Он написал адрес на обратной стороне конверта и подал ей. — Обогните дом слева, пройдите через двор и спуститесь к каналу. Корабль стоит на причале. Я буду ждать вас до часа ночи.

Итак, она снова бежит, как всю свою жизнь. Только теперь она не спасается от кого-то или чего-то… она бежит к чему-то.

Кристиан оглядела роскошный номер отеля и почувствовала себя здесь абсолютно чужой, как будто была уже далеко отсюда.

Она написала Сэму записку на бланке отеля, положила в конверт. Туда же вложила огромное обручальное кольцо и запечатала конверт. Потом переоделась в брюки, рубашку и теннисные туфли. Упаковала свитер, бикини, жакет из поплина, туалетные принадлежности, иммиграционное удостоверение и паспорт. Она даже тихонько засмеялась, вспомнив все то, от чего отказывается с такой легкостью, — меха, бриллианты, трехмиллионная квартира в Нью-Йорке и один из самых богатых людей в стране. Изабель, конечно, скажет, что она сошла с ума.

И будет, наверное, права. Она, Кристиан, оставляет все ради совершенно незнакомого человека. Несколько недель ей придется провести наедине с ним в открытом море. Она доверяет ему свою жизнь. Нет, она точно сошла с ума. Но… на самом ли деле Лудо Корей незнакомец для нее? Нет. С самой первой встречи она его узнала.

Это ее человек. Возможно, она знала его в какой-нибудь из своих прежних жизней.

Кристиан тихонько закрыла за собой дверь, спустилась на лифте, прошла через шумный вестибюль и скрылась в ночи.

Она шла по темному саду. По влажной траве. Вдали вырисовывались темный силуэт корабля и верхушки деревьев на фоне звездного неба. Она услышала легкий плеск воды о борт корабля, а через несколько секунд увидела светлую голову Лудо. Он сидел неподвижно.

Ждал.

Он взял у нее сумку, и она ступила на борт. Внизу, в каюте, пахло свежим деревом, опилками, льняным маслом и лаком. Матерчатые койки были еще зачехлены.

Совсем новенький корабль…

Лудо показал ей, куда положить вещи, как управляться с газовой плитой, как включать свет и приборы с помощью выключателей на специальной панели. Потом он оставил ее кипятить в чайнике воду для растворимого кофе, а сам пошел заводить мотор.

Палуба ритмично покачивалась под ногами. Кристиан слышала, как Лудо прошел на нос, чтобы отвязать веревки. Звук мотора перешел в негромкое урчание, и они двинулись вперед. Чайник засвистел. Кристиан налила кипяток в чашки с кофе. По совету Лудо добавила в кофе рома.

Он сидел за штурвалом. Лицо его казалось загадочным от красного отсвета огонька на компасе. Кристиан села рядом. Они молча пили горячий кофе с ромом. Промолчали почти всю дорогу от причала и до выхода из гавани. А если и произносили что-нибудь, то шепотом, как будто боялись, что услышит Сэм Старк. Как будто он все еще мог их остановить. Кристиан перегнулась через борт. Смотрела на темный атлас воды за кормой.

Наконец они вышли в открытый океан. Миновали длинные золотистые пляжи, отметку канала. Корабль рассекал носом волны Атлантики и теплые воды Гольфстрима…

Глава 3

Десятилетние Марк и Мелисса очаровывали всех своей живостью и красотой. Мелисса унаследовала от Изабель ямочку на подбородке, у обоих были такие же густые черные вьющиеся волосы, как у матери, и золотисто-карие глаза. С самого раннего возраста близнецы знали, что их мама — важная птица и они тоже. Уже в четыре года Мелисса улыбалась совершенно незнакомым людям, обнажая зубки в потешной гримаске. Моя улыбка в миллион долларов, говорила она.

Они были очаровательными малышами, когда все шло так, как им хотелось, когда они видели вокруг привычное внимание и обожание, когда на них сыпались подарки. Однако если что-то было им не по вкусу, они сердились, кричали и визжали, пока не добивались своего. Кристиан и Арран считали, что близнецы безнадежно избалованы.

— Ну для чего им столько новых игрушек? — вздыхала Арран в каждый их день рождения. — Они даже по одному разу не смогут с ними поиграть за всю свою жизнь.

Сейчас, разодетые, как на картинке — Марк в миниатюрном костюмчике из пиджачка и шортов, с галстуком-бабочкой, в белых туфельках, Мелисса в кружевной блузке, накрахмаленном синем сарафанчике, с голубым бантом в пышных кудрях, — они сидели во главе огромного обеденного стола в компании двадцати пяти других маленьких принцев и принцесс Голливуда, сосредоточенно поглощавших пирожные и именинный торт-мороженое.

Покончив с лакомствами, близнецы устремили глаза на затейливо упакованные и перевязанные яркими лентами пакеты. После того как они насладятся подарками, начнется новое развлечение — клоун Куки, который будет падать на свои огромные ботинки, лить воду из пластмассовой маргаритки в петлице пиджака и делать разных зверушек из шариков. В конце праздника предстоит катание на шотландских пони миссис Бруэр. Лошадки уже ждали в саду.

В углу за шампанским и прохладительными напитками актрисы говорили о студийных делах. Голливудские жены тем временем накачивались спиртным. Сюзи Блументайл, жена главы студии «Омега», потеряла туфли и теперь бродила от одной группы к другой, зажав в руке стакан с неразбавленным джином. Скоро она отключится, и тогда шофер отвезет ее домой. А ее ребенок с вечно мокрыми штанишками, постоянно сосущий собственный палец, вернется домой в чьей-нибудь чужой машине.

С каждым годом празднование дня рождения близнецов становилось все пышнее, все многолюднее, но и между днями рождения подарки так и сыпались на детей.

Что бы они ни пожелали, все доставлялось немедленно и в неимоверных количествах, от электронных игр и до меховых тигров в натуральную величину.

— Ты их совсем испортишь, — пыталась увещевать сестру Кристиан.

— Я просто пытаюсь дать им то, чего мы никогда не имели. Хочу возместить.

— Но это невозможно. Они ведь не такие, как мы.

И потом, у них всегда все было.

— Я хочу, чтобы они были счастливы, — упрямо повторяла Изабель.

— А они вовсе не счастливы, — так же упрямо отвечала Кристиан.

После этого Изабель не разговаривала с сестрой несколько месяцев.

Арран очень переживала за Марка и Мелиссу, которым, как она считала, не давали возможности просто побыть детьми. Она перестала приезжать на эти ужасные дни рождения, но, появляясь в Лос-Анджелесе по своим делам, всегда останавливалась у Изабель. Сажала детей на заднее сиденье взятого напрокат автомобиля и увозила на пляж, подальше от изобилия и напряженной атмосферы роскошного дома Изабель. А напряжение в атмосфере этого дома все-таки чувствовалось. После нескольких минут нытья, требований повести их в дорогой ресторан, или в кино на приключенческий фильм, или на видео, после того как Арран отвечала неумолимым «нет» на все эти требования, они весело плескались в воде, ели горячие сосиски с песком и возились в водорослях, как настоящие дети.

Однако, едва войдя в дом, они снова становились прежними — невыносимыми и капризными.

— Им пора спать, — говорила Арран. — Они устали.

На что Мелисса обнажала зубки в ослепительной улыбке, приводившей Арран в бешенство.

— Мне вовсе не надо ложиться спать. Правда, мамочка?

Марк опускал тяжелые веки, выпячивал нижнюю губу.