Перегрузка, стр. 41

В целом же система была разумной и работающей. Правда, в этот раз, очевидно, она отказала.

Видя, что президент все еще кипит. Ним осторожно сказал:

— Вряд ли сейчас расследование принесет пользу. Хэмфри вздохнул:

— Ты прав. — Он обратился к вице-президенту по финансам. — Шарлетт, как нам в финансовом отношении протянуть следующий год?

— Варианты ограниченны, — сказала миссис Андерхил, — но я обрисую их. — Она разложила несколько листов с расчетами.

Обсуждения продолжались большую часть дня. Все новых и новых сотрудников вызывали в офис президента для доклада.

Но в конечном счете стало ясно, что есть лишь два пути. Один заключался в сохранении всего планируемого строительства при урезании расходов на материально-техническое обеспечение и обслуживание потребителей. Другой предусматривал прекращение выплаты дивидендов пайщикам. Выло признано, что первый вариант немыслим, а второй может оказаться ужасным, ибо ляжет тяжким бременем на основной капитал “ГСП энд Л” и поставит под угрозу будущее компании. В то же время все согласились, что другие действия невозможны.

Ближе к вечеру Эрик Хэмфри, усталый и подавленный, вынес вердикт, который с самого начала казался высокопоставленному собранию неизбежным:

— Руководство порекомендует совету директоров, чтобы выплата всех дивидендов по общему капиталу компании была приостановлена немедленно и на неопределенное время.

Это было историческое решение.

Со дня создания “Голден стейт пауэр энд лайт”, семьдесят пять лет назад, когда компания-предшественница объединилась с несколькими другими, образовав единый организм, корпорация была примером финансовой честности. Никогда в последующие годы она не нарушала своих обязательств и четко выплачивала дивиденды на капитал. В результате “ГСП энд Л” получила среди больших и малых инвесторов известность как “верный старина” и “друг вдов и сирот”. Пенсионеры из Калифорнии и других мест доверчиво вкладывали сбережения всей своей жизни в акции “ГСП энд Л”, зная, что им обеспечены регулярные дивиденды. Так что невыплата дивидендов ударит по очень многим и приведет к потере доходов и сокращению размеров капитала, когда упадет стоимость акций, что неминуемо должно было произойти.

Незадолго до мучительного вердикта президента вновь собрался утренний квартет — Эрик Хэмфри, Оскар О'Брайен, Шарлетт Андерхил и Ним — плюс Тереза Ван Бэрен. Вице-президента компании по связям с общественностью вызвали, поскольку ожидалась реакция на решение именно со стороны общественности.

Очередное заседание совета директоров уже назначили на десять часов утра в следующий понедельник, а за полчаса до этого должен собраться финансовый комитет при директорах. По-видимому, на обоих заседаниях будет подтверждено решение руководства, после чего об этом немедленно объявят общественности.

В то же время для борьбы с утечкой информации необходимы были меры предосторожности, ибо это могло вызвать спекулятивную продажу акций компании.

— За этими дверями, — напомнила остальным Шарлетт Андерхил, — до официального заявления не должно быть слышно ни слова о том, что мы намечаем. Как финансист я также должна предупредить всех присутствующих о том, что конфиденциальная информация, которой располагает наша пятерка, предполагает, что любая личная сделка с акционерами компании, заключенная до объявления в понедельник, будет рассматриваться как уголовное деяние в соответствии с законами Комиссии по ценным бумагам и бирже.

Пытаясь выглядеть беспечным, Ним сказал:

— О'кей, Шарлетт, мы не будем играть на понижение и наживать состояния.

Но никто не засмеялся.

— Я полагаю, — заметила Тереза Ван Бэрен, — что все запомнили: годичное собрание через две недели. Нам предстоит встретиться с множеством обозленных пайщиков.

— Обозленных… — проворчал О'Брайен. Он пытался зажечь потухшую сигару. — Они начнут брызгать слюной, и придется вызывать на собрание отряд полиции, чтобы справиться с ними.

— Справляться с ними буду я, — сказал Дж. Эрик Хэмфри; впервые за несколько часов президент улыбнулся. — Интересно только, надо ли мне надевать пуленепробиваемый жилет?

Глава 4

После получения письма Карен Слоун в лагере Дэвил-Гейта Ним дважды разговаривал с ней по телефону. Он обещал еще раз заехать к ней, когда сможет.

Но письмо пришло в день, омраченный трагическим происшествием с Уолли Тэлботом, потом последовало немало иных событий, так что намечаемый приезд Нима был отложен. Он так до сих пор и не съездил к ней. Но Карен напомнила ему о себе другим письмом. Он сейчас читал его в своем кабинете, когда кругом установилась тишина.

В верхней части голубого листа почтовой бумаги, используемой обычно Карен, она напечатала большими буквами:

А ниже следовал безукоризненно отпечатанный текст:

Ним долго читал и перечитывал слова Карен, и когда в конце концов до него дошло, что звонит телефон, он понял, что звонки раздавались до этого дважды. Он поднял трубку, и его секретарша бодро спросила:

— Я вас разбудила?

— В каком-то смысле.

— Вас хочет видеть мистер Лондон, — сказала Вики. — Он может зайти прямо сейчас, если вы не заняты.

— Пусть заходит.

Ним положил лист голубой почтовой бумаги в ящик стола, где хранил личные бумаги. Когда наступит соответствующий момент, он покажет его Уолтеру Тэлботу. Это напомнило ему, что он не разговаривал с Ардит со времени их неудачной встречи в больнице, но он решил пока не думать об этом.

Дверь в кабинет Нима открылась.

— Пришел мистер Лондон, — объявила Вики.

— Заходи, Гарри. — Руководитель отдела охраны собственности в последнее время заходил к Ниму частенько, иногда по работе, но чаще без особых поводов. Ним не возражал. Ему доставляли удовольствие их крепнущая дружба и обмен мнениями.

— Только что прочитал об этом решении о дивидендах, — сказал Лондон, усаживаясь в кресло. — И подумал, что тебе для разнообразия не вредно будет услышать и хорошие вести.

Сообщение о прекращении выплаты дивидендов, столь трудно принятое советом директоров, вчера и сегодня оставалось важнейшим. Реакция в финансовом мире была скептической, и уже посыпались протесты держателей акций. На Нью-йоркской и Тихоокеанской фондовых биржах паническая распродажа, начавшаяся после четырехчасовой приостановки сделок, сбила цену акций “ГСП энд Л” до десяти долларов за штуку, что составило треть ее цены до объявления о дивидендах.

— Какие же у тебя хорошие вести? — спросил Ним.

— Помнишь день “Д” [5] в Бруксайде?