Перегрузка, стр. 109

— Это “черный свет”. — Она положила листок под лампу — проявился номер 3702.

— Чертовски остроумно, — сказал О'Брайен. — Хорошо, теперь у нас есть номер. Что дальше?

— Когда вы дадите мне номер, который требуется идентифицировать, он будет введен в компьютер вместе с секретным кодом, известным только двум людям — одному из наших надежных старших программистов и мне. Компьютер сразу же назовет нам адрес, по которому был послан этот конкретный вопросник.

Ним напомнил:

— Мы рискуем, конечно. Будет ли у нас номер, чтобы дать его вам?

Шарлетт Андерхил сурово посмотрела на мужчин:

— Получите вы его или нет, я хочу, чтобы вы оба поняли две вещи: я не одобряла того, что здесь происходит, потому что мне не нравится, что оборудование моего отдела и записи используются, по сути, для обмана. Я высказывала свой протест президенту, но он, кажется, так симпатизирует вашей идее, что отклонил мой протест.

— Да, мы знаем, — сказал О'Брайен. — Но, ради Бога, Шарлетт, это же особый случай!

Миссис Андерхил даже не улыбнулась:

— Пожалуйста, дослушайте меня. Когда вы дадите мне номер, который надеетесь получить, нужная вам информация будет получена из компьютера с помощью секретного кода, о котором я уже говорила. Но в тот момент, когда это произойдет, компьютер получит указание забыть все остальные номера и соответствующие им адреса. Я хочу, чтобы вы это четко поняли.

— Это понятно, — подтвердил юрисконсульт. — И довольно справедливо. Ним сказал:

— Переменим тему. Шарлетт, вашим людям сложно было выделить этот семимильный район, который мы указали?

— Нисколько. Наш программный метод позволяет разделять и подразделять наших клиентов по многим категориям и любым географическим районам. — Вице-президент расслабилась и оживилась при разговоре, который был ей явно приятен. — Если им правильно пользоваться, современный компьютер — это разумный и гибкий инструмент. Он также полностью надежен. — Она заколебалась. — Почти полностью.

Произнеся последние слова, миссис Андерхил взглянула на другой принтер Ай-Би-Эм, сбоку от стола, за которым сидели мужчины. Они, казалось, проверяли распечатки компьютера — одну за другой.

О'Брайен с любопытством спросил:

— Что там?

Впервые с тех пор, как они пришли, Шарлетт Андерхил улыбнулась:

— Это наш специальный “отряд против высокопоставленных дураков”. Многие коммунальные предприятия имеют такие. Ним покачал головой:

— Я работаю здесь и никогда не слышал о таком. Все вместе они прошли к другому принтеру.

— Это счета, — сказала миссис Андерхил, — основанные на последних показаниях счетчика. Они должны быть отправлены завтра. Компьютер отделяет счета примерно сотни человек, которые находятся в особом списке. Это мэр, инспектора, члены городских советов, старшие государственные чиновники, конгрессмены, редакторы газет и обозреватели, дикторы, судьи, важные юристы и другие им подобные. Затем каждый счет проверяется, что вы сейчас и видите, чтобы убедиться, что в нем нет ничего необычного. Если что-то обнаруживается, его отправляют в другой отдел и устраивают двойную проверку, прежде чем отсылать. Таким образом, мы избегаем волнений и путаницы в случае, если компьютер или программист ошибется. Однажды компьютер напечатал счет для одного члена городского совета. Компьютер ошибся и добавил несколько лишних нулей. Его счет должен был составить сорок пять долларов. Вместо этого к нему пришел счет в четыре миллиона пятьсот тысяч долларов.

Они засмеялись.

— Что же дальше? — спросил Ним.

— В том-то все и дело. Если бы он вернул счет или позвонил, все бы здорово повеселились, после чего разорвали бы счет и, возможно, предоставили ему кредит за эти неприятности. Вместо этого он собрал пресс-конференцию. Он показывал всем счет, чтобы доказать, насколько мы в “ГСП энд Л” некомпетентны, и говорил, что это подтверждает необходимость передачи нас городским властям. О'Брайен покачал головой:

— Мне трудно в это поверить.

— Уверяю вас, все так и было, — сказала миссис Андерхил. — Политики чаще других склонны преувеличивать простую ошибку, даже несмотря на то что сами ошибаются больше, чем остальные смертные. Что бы там ни было, именно тогда мы ввели наш собственный “отряд против высокопоставленных дураков”. Я слышала о нем от представителя энергокомпании “Кон Эдисон” в Нью-Йорке. У них есть такой. Теперь, когда бы нам ни встретился какой-либо дурак, или напыщенный индюк, или и то и другое вместе, мы записываем их имена. У нас в компании даже есть список из нескольких человек.

О'Брайен признался:

— Временами я могу быть напыщенным. Это одна из моих слабостей. — Он указал на стопку счетов. — Я там есть?

— Оскар, — сказала ему Шарлетт Андерхил, направляясь к выходу, — это то, что вы никогда не узнаете.

Глава 11

Руфь Голдман была в Нью-Йорке.

Она отправилась туда, чтобы начать лечение в институте “Слоун Кеттеринг”, и должна была отсутствовать две недели. Позже потребуются еще поездки.

Такое решение было принято доктором Левином после того, как он изучил результаты обследования во время предыдущего визита Руфи в Нью-Йорк и обсудил их по телефону с тамошними врачами.

— Я не могу дать обещаний, никто не может. Все — неопределенно. И все же добавлю, что я и люди из “Слоун Кеттеринг” настроены оптимистично, хотя и проявляют осторожность в суждениях, — сказал он, когда Руфь и Ним пришли к нему.

Это было все, что они смогли добиться от него. Ним проводил Руфь в аэропорт вчера рано утром на безостановочный рейс “Америкэн эйрлайнз”. Они тепло попрощались.

— Я люблю тебя, — сказал он, прежде чем Руфь села в самолет. — Я буду скучать по тебе и стану молиться, насколько это умею.

Она засмеялась и поцеловала его еще раз.

— Странно, — сказала она. — Вроде бы нет поводов, но я никогда не была более счастливой.

В Нью-Йорке Руфь остановилась у друзей и должна была посещать институт несколько дней в неделю.

Леа и Бенджи направились к старикам. На этот раз, так как отношения Нима с Нойбергерами были теперь сердечными, Ним пообещал иногда приходить на обед, чтобы побыть с детьми.

Ним также, выполняя данное ранее обещание, договорился взять Карен Слоун на концерт.

Несколько дней назад он получил от Карен записку, в которой было написано:

Он вздохнул, читая это, потому что действительно хотел увидеть Карен. Затем он виновато подумал, что все сложности в его личной жизни создавались им самим. С того памятного вечера, когда они с Карен занимались любовью, он заходил проведать ее дважды, но визиты были короткими, по пути из какого-нибудь одного места в другое. Он знал, что Карен жаждала видеть его чаще.

Отсутствие Руфи казалось удобным случаем, чтобы проводить время с Карен более подходящим образом, и поход на концерт, который должен был заменить им вечер в ее доме, успокоил его совесть.

Когда он пришел к Карен, она была одета в праздничное темно-красное платье с ниткой жемчуга.

Ее длинные светлые волосы, причесанные и блестящие, спадали на плечи.

Мягкие голубые глаза лучились улыбкой. Ногти на ее длинных пальцах были покрыты блестящим лаком. Когда они целовались, испытывая сладкую близость друг к другу, Ним ощутил желание. Страсть, которая лишь дремала в нем, снова просыпалась. Он почувствовал облегчение, когда они покинули дом…