Встречи с животными, стр. 20
КОЛЮЧИЙ ШАКАЛ
В 8 километрах к югу от городка Ленкорани, в маленьком селении Вель, расположенном на берегу моря, жил замечательный зверовой охотник — лесной объездчик Макар Потягаев. Ему и было адресовано письмо из Ленкоранского лесничества, лежавшее в моем кармане. Но в письме, видимо, и не было большой нужды, так как, отложив его в сторону, чтобы прочесть на досуге, Макар встретил нас так приветливо, словно мы были старые знакомые. За ужином он с жаром рассказывал о замечательных местных собаках, об охоте на кабанов, но особенно нас заинтересовали рассказы про дикобразов.
Дикобраз — самый крупный грызун нашей фауны. Его иглы — видоизмененные волосы — надежное орудие защиты против врагов. Он населяет предгорья, овраги и сады большей части Средней Азии и отсюда проникает в юго-восточное Закавказье.
По словам Макара, получалось, что достаточно выйти ночью на крыльцо и постоять минут двадцать, чтобы обязательно услышать, как в садах дикобраз тарахтит своими хвостовыми иглами. Эту музыку за полкилометра слышно. Дикобраз здесь самый обычный зверь, и увидеть его нетрудно. Он не очень пуглив и чуток, когда копает коренья в огородах. Однако поймать дикобраза живым — нелегкое дело. Капкан для этого мало пригоден. Если капкан слабый, его дуги не могут удержать ногу зверя, покрытую жестким и скользким волосом. Сильный капкан не дает выдернуть ногу, но зато повредит ее обязательно, а зверь с пораненной ногой не выживает. Значит, надо ловить руками, но попробуй схватить зверя, когда он весь покрыт иглами. Схватишь за загривок — толку мало. В руке останется пучок вырванных игл, а дикобраз уйдет. За переднюю ногу ловить дикобраза опасно — он может укусить огромными передними зубами — резцами.
— За заднюю ногу надо дикобраза хватать — только так его поймать можно, — закончил свой рассказ Макар, — но зверь свое слабое место хорошо знает: подойди к нему сзади — он так тебя иглами угостит!
Время для ловли было самое подходящее. Недавно выпал большой снег и весь растаял, так что норы дикобраза теперь затопило водой, и зверям приходилось отсиживаться в колючих кустарниках.
Нас так раззадорили рассказы старого охотника, что мы решили, не откладывая, попытаться поймать колючего зверя. В то время в Московском зоопарке дикобразов не было, и такая добыча была бы весьма ценна.
Ночь, которую мы выбрали для охоты, была теплая и тихая. Яркая луна освещала спящий поселок, сады, леса и горы. В стороне чуть слышно плескалось море. Вчетвером мы пробрались в глубь сада по узкой тропинке, идущей вдоль шпалерных виноградников. Было ли это счастливое стечение обстоятельств или действительно дикобразов в садах водилось множество, но не успели мы пройти и сотни шагов, как натолкнулись на зверя. Дикобраз так был увлечен выкапыванием кореньев на полянке, что заметил нас слишком поздно. Он помчался скачками к колючим зарослям, но мы со всех ног бросились за ним вдогонку, и через несколько секунд зверь был окружен четырьмя ловцами. Почувствовав, что уйти невозможно, дикобраз приготовился защищаться. Весь взъерошенный, он ловко поворачивался, выставлял толстые, покрывающие его спину иглы в ту сторону, откуда грозила опасность.
Добыча была близко, почти что в руках, но как взять так хорошо вооруженного зверя? Сгоряча один из ловцов попытался схватить зверя за ногу, но дикобраз, быстро повернувшись, с такой силой ударил преследователя острыми иглами, что они глубоко вонзились в руку и из многочисленных ранок брызнула кровь. Тут мы на горьком опыте убедились, что дикобраз, подпустив преследователя поближе, бьет его своей колючей массой. Иглы настолько слабо держатся в коже зверя, что, вонзившись, остаются в теле врага.
— За заднюю ногу хватай! — неистово кричал Макар, стараясь ударом ноги свалить зверя набок. Но как только нога его коснулась дикобраза, зверь сделал резкий толчок всем телом по направлению нападающего и добрый десяток толстых игл насквозь проколол сапог и глубоко застрял в ноге.
Так же безуспешны были и новые отчаянные попытки овладеть зверем. Руки и ноги у большинства ловцов были сильно поранены. Но нельзя же было упускать зверя.
Не щадя себя, мы дружно все вчетвером снова ринулись на дикобраза сдавили его ногами со всех сторон, и одному из нас, наконец, удалось схватить зверя за заднюю ногу. Так за ногу мы и приволокли своего пленника к жилью Макара.
В избе дикобраз сумел вырваться и стал метаться из угла в угол, опрокидывая по пути домашнюю утварь. Проснувшись от шума, сынишка Макара в страхе полез под кровать. Туда же через несколько секунд забился и дикобраз, тарахтя своими иглами.
Мы быстро вытащили из-под кровати перепуганного мальчишку, а дикобраза загнали в угол и, «охраняя» себя, как щитами, скамейками, прижали колючего зверя к стенке. Опять пришлось заплатить новыми ранениями, чтобы схватить дикобраза за заднюю ногу. Наконец, зверь был пойман и за неимением клетки посажен в пустую винную бочку.
На другой день участники ночного похождения вышли из строя: пораненные руки и ноги опухли и сильно болели.
Но мы все же не отказались от намерения продолжать ловлю, так как одного дикобраза было недостаточно.
Решили только изменить способ ловли. Мы были уверены, что, как только земля просохнет, норы в садах (а их было немало) вновь заселят животные. Не хотелось больше подвергать себя болезненным уколам. Казалось, легче и безопаснее взять дикобраза в их подземных жилищах, раскапывая норы при помощи вертикальных колодцев. Раскопка нор была крайне тяжелой работой.
Настал февраль. Пришла ранняя закавказская весна. Среди колючих зарослей и лоз винограда зазеленела свежая травка, на деревьях набухли почки. Влажная дымка испарений поднималась от быстро просыхавшей земли. Просыхали и норы дикобразов.
Мы же со дня на день все откладывали раскопку. Уж очень много хлопот и беспокойства причинял нам сидевший в бочке дикобраз. На отсутствие аппетита у пленника мы не могли пожаловаться. Капуста, свекла, морковь и другие овощи поедались им охотно и в изобилии. Но, когда дикобраз не был занят едой, он начинал грызть стенки бочки. Мы забивали дыры кусками жести, но и это не помогало. Могучими резцами зверь отдирал жестяные заплаты и расширял отверстия.
Ни одной ночи мы не знали покоя. Нас будил треск разгрызаемого дерева. Приходилось вставать с постели и что есть силы стучать в стенки бочки. На короткий срок дикобраз утихал, но затем вновь упрямо возобновлял свою разрушительную работу. Мы так измучились, что один вид бочки с дикобразом приводил нас в плохое настроение. Вот почему мы и откладывали отлов новых дикобразов на самые последние дни своего пребывания в селении Вель.
Наконец, оттягивать было уже нельзя, и мы, выбрав нору, казавшуюся более доступной, ранним утром принялись за работу. Раскопать целиком длинную и сильно разветвленную нору дикобраза — непосильный труд, и мы поступали так. Сунем в нору длинный ивовый прут, определим направление хода и копаем над ним вертикальный колодец, пока не докопаемся до норы. Потом залезаем в яму, при помощи того же прута определяем дальнейшее направление хода и копаем новый колодец.
Сначала ход шел прямо, затем стал ветвиться — от норы отходили ответвления то влево, то вправо. Мы совершенно запутались в подземных коридорах зверя и, откровенно говоря, повесили носы. Сколько сил потратили, а дикобраза все нет.
Но наш труд не пропал даром. Во второй половине дня нам удалось прутом нащупать дикобраза. Почувствовав прикосновение прута, зверь стал выталкивать его из норы. Тут мы сразу повеселели и с новым жаром взялись за работу. Прокопали колодец над дикобразом, загнали зверя в тупик и, нащупав заднюю ногу, торжественно извлекли наружу. А тут еще оказалось, что в подземном коридоре скрывается не один, а два дикобраза. Пока мы возились с первым, второй вырвался из тупика и укрылся в другой части подземного жилища.