Абвер: щит и меч Третьего рейха, стр. 19

Мне достоверно известно о попытках организовать переброску агентуры морским путем: так, 8 агентов абвер–2 высадились на атлантическом побережье США с борта подводной лодки. Правда, все они были арестованы и приговорены к смертной казни. Следует отметить, что попытки проведения диверсионных операций на североамериканском континенте в целом не увенчались успехом. Удовлетворительные результаты мы имели только в области военно—промышленной разведки.

Целесообразность заброски каждого агента в США во время войны всесторонне обсуждалась на самом высоком уровне и была связана с прозаической причиной — катастрофической нехваткой валюты. Сразу же после 1939 г., еще до вступления США в войну, британцы исключили для нас возможность легального въезда в Америку по германским паспортам, например, из Лиссабона: перед отправкой трансатлантических судов британские спецслужбы негласно проверяли списки пассажиров в рамках проводимой политики репрессалий. Так что немцы и фольксдойче могли выехать в Америку только по иностранному паспорту. Определенные сложности доставляло и получение въездных виз в нейтральную Португалию. В определенном смысле было проще добираться через Южную Америку, хотя этот путь требовал в несколько раз больше времени. Было признано нецелесообразным и использование воздушной линии Лиссабон — Южная Америка, так как все вылетающие этим маршрутом (в том числе и немецкие правительственные чиновники) подвергались тщательной проверке.

После вступления США в войну граждане Германии потеряли возможность легального въезда в страну. Американцы ограничили выдачу въездных виз не только для подданных захваченных рейхом стран, но и для лиц, побывавших на оккупированных территориях…»

Абвер–1 и «Барбаросса»

«…Начиная с августа — сентября 1940 г., резко увеличилось число разведпоручений от руководства отдела «Иностранные армии. Ост» ОКХ. Вне всякого сомнения, активность главного командования сухопутными войсками Германии была связана с подготовкой кампании в России. О сроках нападения на СССР я узнал в январе 1941 во время беседы с Канарисом. Не знаю, из каких источников черпал информацию адмирал, но он назвал мне предварительную дату вторжения в Советский Союз — 15 мая 1941 г…

…В марте 1941 я присутствовал на совещании адмирала Канариса и руководителя абвер–2, оберста Лахузена, в связи с подготовкой Управления Аусланд/Абвер/ОКВ к операции «Барбаросса». С февраля 1941 по 22 июня 1941 я как руководитель абвер–1 неоднократно проводил служебные совещания с обер—квартирмейстером–4 ОКХ, генерал—лейтенантом фон Типпельскирхом и руководителем отдела «Иностранные армии. Ост» ОКХ, оберстом Кинцелем в рамках подготовки операции «Барбаросса». Речь шла об уточнении различных заданий, стоящих перед абвером, в связи с подготовкой операции вторжения, а также об уточнении имеющейся информации о Красной Армии, дислокации и вооружении противостоящих нам русских войск…

Все отделения и филиалы абвера получили приказ активизировать диверсионно—разведывательную деятельность на территории СССР. Одноименный приказ был отправлен и в отделения военной контрразведки и главные штабы соответствующих армий и групп армий. Для координации диверсионно—разведывательной деятельности Управление Аусланд/Абвер/ОКВ сформировало при главном штабе Восточного фронта отдел военной контрразведки под кодовым названием «Штаб Валли–1». Этот штаб располагался в местечке Сулеювек под Варшавой. Начальником «штаба Валли–1» был назначен майор Баун как лучший эксперт по России. Позже, когда по примеру абвер–2 и абвер–3 были сформированы «штабы Валли–2» и «Валли–3», этот орган управления диверсионно—разведывательными подразделениями обычно называли «штабом Вал ли». Начальник «штаба Валли», оберстлейтенант Хайнц Шмальшлегер, непосредственно руководил сбором развединформации, организацией акций диверсий и саботажа на территории СССР…

Из докладов оберста Лахузена в штаб—квартире Канариса мне стало известно о широкомасштабных диверсионных операциях абвер–2 на территории России. С февраля по май 1941 я присутствовал на нескольких совещаниях руководства абвер–2 при заместителе начальника оперативного управления ОКБ, генерале Вальтере Варлимонте. Обычно эти совещания происходили в здании кавалерийского училища в Крампнице. На одном из них было принято решение усилить «Полк особого назначения «Бранденбург–800» и откомандировать в распоряжение начальников штабов групп армий на Западном и Восточном фронтах несколько усиленных батальонов и рот «Бранденбург–800»… »

Глава 3

Диверсант «голубых кровей»

Главный свидетель обвинения

30 ноября 1945 г. шел семнадцатый день судебного процесса над группой главных нацистских военных преступников в Международном военном трибунале Нюрнберга. На утреннем заседании трибунала произошло событие, ставшее главной сенсацией начавшегося процесса: Роберт X. Джексон, главный обвинитель от США, вызвал во Дворец правосудия главного свидетеля обвинения с американской стороны. В первый и последний раз на этом процессе место на свидетельской скамье занял генерал—майор вермахта. Этот человек был посвящен во многие тайны Третьего рейха и сам был организатором и вдохновителем множества совершенно секретных операций германского политического руководства и ОКБ. В прошлом первоклассный австрийский контрразведчик, он впоследствии возглавлял один из ключевых отделов Управления Аусланд/Абвер/ОКВ — абвер–2.

Полковник Джон Харлан Эймен, сорокашестилетний юрист американской армии, как «прикомандированный обвинитель» от США даже в самых смелых мечтах не мог предположить, что пробил его звездный час.

Итак, включаемся в судебный процесс.

Медленно открылась дверь, и к свидетельскому барьеру подошел худой изнуренный человек с ввалившимися щеками — Эрвин Эдлер фон Лахузен—Вивремонт (в дальнейшем — Лахузен). Председатель суда, лорд Лоуренс, представлявший на этом процессе Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, внушительно произнес:

— Прошу внимательно выслушать и повторить за мной: «Именем Господа нашего, единого и всемогущего, клянусь говорить только правду и ничего кроме правды…». Вслед за лордом Лоуренсом генерал Лахузен громко и отчетливо повторил текст официальной присяги.

Председатель: Вам не кажется, что свидетелю нужно присесть?

Полковник Эймен: Я тоже так считаю. Тем более что у генерала порок сердца, и я опасаюсь осложнений в связи с нервной перегрузкой.

Председатель: Хорошо, прошу вас, присаживайтесь.

Полковник Эймен: Назовите суду дату и место вашего рождения.

Лахузен: Я родился 25 октября 1897 г. в Вене.

Полковник Эймен: Кто вы по профессии?

Лахузен: Я был профессиональным солдатом.

Полковник Эймен: Где вы получили образование?

Лахузен: Я получил образование в Австрии, в Военной академии Марии—Терезии в Винер—Нойштадте.

Полковник Эймен: Когда вы были произведены в офицеры?

Лахузен: В 1915 г. я получил первый офицерский чин — лейтенант от инфантерии.

Полковник Эймен: В каком звании вы были в 1930 г.?

Лахузен: В 1930 г. я был гауптманом.

Полковник Эймен: Вы продолжили свое образование после 1930 г.?

Лахузен: В 1930 г. я поступил в Австрийскую военную школу и окончил курсы подготовки офицеров Генерального штаба. Это учебное заведение приблизительно соответствует Военной академии вермахта.

Полковник Эймен: Сколько времени заняла учеба на этих курсах?

Лахузен: В общей сложности я проучился в военной школе 3 года.

Полковник Эймен: В каком подразделении регулярной австрийской армии вы проходили службу в 1933 г.?

Лахузен: В 1933 г. я служил во 2–й дивизии, так называемой Венской дивизии.

Полковник Эймен: В чем заключались ваши служебные обязанности?

Лахузен: Я был офицером дивизионной разведки. Вопрос о моем назначении был решен еще во время моей учебы на курсах Генштаба.