В полночь упадет звезда, стр. 40
— Еще раз благодарю вас.
— К чему эти благодарности! — дружелюбно отозвался капитан Георгиу. — Я чем могу стараюсь помочь вам, но если хотите знать мое мнение…
— Я прошу вас!
— Я считаю, что вы слишком много уделяете внимания фактам, лишенным всякого значения. Вот хотя бы и эти карты. Предположим, что ваше подозрение оправдается и таких карт в Румынии в продаже нет. Ну и что же это доказывает? Что он достал их особым путем? Допустим. А вы не считаете, что опытный шпион не стал бы играть в покер картами, которые продаются только в Германии?
— Верно!
— Так как же?
— Во-первых, хочу вас предупредить, что я совсем не придаю решающего значения этому факту. Но ведь случается, что совсем незначительный, на первый взгляд, факт подсказывает верное решение.
— Естественно, не надо игнорировать факты, лишенные, на первый взгляд, значения. Но, уделяя им слишком много внимания, мы можем не заметить тех фактов, которые действительно представляют ценность. Другими словами, мы можем за деревьями не увидеть леса. Не подумайте, что я имею в виду вас, ваш метод работы. Я говорю так, вообще. Впрочем, это замечание, прошу поверить, в той же мере относится и ко мне. И мне частенько случается придавать особое значение некоторым фактам, в сущности лишенным всякой важности.
Тон, которым была произнесена вся эта тирада, лишний раз доказывал, что, как всегда самоуверенный, капитан Георгиу был абсолютно убежден, что уж к нему-то наверняка не относятся те замечания, которые он сделал Уле.
— Оставляя в стороне побуждения, заставившие вас говорить всё это, будем считать ваше замечание советом.
— Я был бы огорчен, если бы вы как-нибудь иначе восприняли мои слова. Я совсем не хотел обидеть вас.
Видя, что Уля поднимается, чтобы идти, Георгиу добавил:
— Подождите, я только возьму шинель. Дойду с вами до штаба. Надо послать за Параскивеску.
Они вышли вместе и расстались перед штабом.
Полчаса спустя мотоцикл с прицепной коляской мчался по шоссе к штабу армии. В коляске сидел младший лейтенант Параскивеску. Во внутренний карман кителя он спрятал запечатанный конверт, который, согласно полученному приказу, должен был передать лично полковнику Поулополу Трояну, начальнику Второго отдела штаба армии.
Утром Пелиною Влад, шаря под столом в поисках ботинок, увидел валявшуюся там карту. Это была трефовая тройка.
— Барбу, смотри, под столом валяется карта. Барбу Василе, который до той минуты никак не мог расстаться со своей постелью, словно кошка прыгнул с топчана и в один миг оказался под столом. Он поднял карту, осторожно обтер ее, потом сунул в карман, в котором лежала вся колода:
— Хорошо, что ты ее нашел. Если бы она потерялась, как бы я стал раскладывать пасьянс?…
Ни Барбу Василе, ни кто иной из шифровальщиков — за исключением Ули — не могли знать, что произошло в течение этой ночи с трефовой тройкой. Точно так же, как никто из них не подозревал, что на рассвете специальный курьер Второго отдела штаба армии полетел на двухместном самолете на юг, увозя с собой фотографию тройки треф и строго засекреченный рапорт полковника Поулопола Трояна, адресованный его начальнику.
ПОЧЕМУ БЫЛ УБИТ МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ВОЙНЯГУ ТЕМИСТОКЛЕ
Капитан Георгиу читал рапорт, оставленный ему только что ушедшим офицером службы информации полка «Сирет» младшим лейтенантом Войнягу Темистокле. В рапорте подробно излагались все обстоятельства перехода минувшей ночью на вражескую сторону одного из взводных командиров полка. Целый час обсуждали капитан Георгиу и младший лейтенант Войнягу детали этого чрезвычайного происшествия.
Младший лейтенант Войнягу Темистокле был одним из самых способных офицеров-разведчиков. Сведения, которые поступали от него, были всегда разносторонними и точными. Учитывая всё это, капитан Георгиу представил его к награде.
Капитан Георгиу заканчивал чтение рапорта, когда в кабинет вбежал младший лейтенант Параскивеску и голосом хриплым от волнения сообщил:
— Господин капитан, младшего лейтенапта Войнягу застрелили на шоссе…
— Что ты говоришь? Как это застрелили? Кто?…
— Ничего больше не знаю. Солдат, который сообщил об этом, в соседней комнате.
— Позови его!
— Иди докладывай господину капитану о том, что знаешь! — позвал младший лейтенант Параскивеску ожидавшего в соседней комнате солдата из хозяйственной команды.
— Здравия желаю, господин капитан!.. Шел я в штаб, чтобы узнать у господина старшего адъютанта Доробыца, сколько человек у нас числится в командировках, и вдруг слышу выстрел и вижу, как господин офицер, который шел мне навстречу, падает, словно в него молния ударила… Был он в этот момент метрах в ста от меня. Я бросился к нему, но, пока подбежал, бедняга уже остывать стал.
— Один момент! — прервал солдата капитан Георгиу. — Параскивеску, возьмите людей из караульной команды и перенесите младшего лейтенанта сюда. Нечего устраивать зрелище для зевак из деревни. По дороге предупредите господина подполковника медицинской службы. — Потом, после того как младший лейтенант Параскивеску ушел: — Теперь продолжай!
— Так вот, как я вам докладывал, оставил я его на связного, а сам побежал сюда. Связной-то и узнал убитого. Говорит, что это господин младший лейтенант из ихнего полка.
— Связной, говоришь?
— Так точно, господин капитан. Он верхом был. Наверное, его с «корреспонденцией» послали, кто его знает…
— Еще что?
— Больше ничего! Это всё…
— Когда ты услышал выстрел и увидел, что младший лейтенант падает, может ты заметил и того, кто стрелял?
— Никак нет, господин капитан! Я, верно, оглянулся вокруг, но увидеть никого не увидел. На шоссе не было ни души. Наверное, выстрелил какой-нибудь штатский из крестьянского двора… Кто его знает…
— Народ собрался на выстрел? Ты не заметил?
— Пока я там стоял, нет. Когда я побежал сюда, то видел, как несколько солдат собралось вокруг покойника. Да у калиток появились женщины…
— Хорошо, хорошо… Иди в караульное помещение н жди там. Ты мне еще понадобишься.
— Слушаюсь, господин капитан!
Когда солдат вышел, капитан Георгиу вызвал по телефону генерала Попинкариу:
— Честь имею, господин генерал. Хочу вам доложить о серьезном деле. Только что на шоссе, меньше чем в ста метрах от штаба дивизии, был убит младший лейтенант службы информации полка «Сирет». Я его вызывал к себе в связи с известным вам случаем дезертирства. Интересно отметить, что с тех пор, как он ушел от меня, и до того момента, когда его убили, прошло три четверти часа. Трудно предположить, что ему понадобилось сорок пять минут для того, чтобы пройти расстояние максимум в сто метров. Пока это всё, что я знаю и могу вам доложить. Я счел нужным поставить вас в известность, как только мне сообщили об этом убийстве… Разумеется, когда я буду располагать какими-нибудь более подробными данными, я явлюсь к вам с докладом. Имею честь, господин генерал!
Капитан положил трубку и вышел из кабинета. На дворе он появился как раз в тот момент, когда младший лейтенант Параскивеску въезжал верхом в ворота; за ним четыре солдата из караула несли на плаще безжизненное тело младшего лейтенанта Войнягу. В воротах видны были перепуганные лица нескольких солдат, которые шли за печальной процессией.
Тело младшего лейтенанта положили в караульном помещении, в комнате дежурного офицера. Подполковник медицинской службы Стытеску бегло осмотрел труп. Впрочем, не нужно было быть медиком, чтобы убедиться в том, что офицер мертв.
— Он убит. Выстрелом в затылок… Пуля прошла череп насквозь и вышла через рот.
— Убит, — машинально повторил капитан Георгиу. — А стреляли в него с близкого расстояния?
— Наоборот, мне кажется, что издалека.
— Из какого оружия, вы думаете, его застрелили?
— По-моему, из винтовки.
— Прошу вас, господин подполковник, изложить на бумаге то, что сейчас установили. Господин генерал приказал, чтобы его проинформировали о случившемся как можно подробнее. Я надеюсь, вы ничего не имеете против того, чтобы труп пока остался здесь. Бедный Войнягу! Он был превосходным офицером.