Ожерелье голубки, стр. 21

Глава о сокрытии тайны

Одно из свойств любви — сокрытие ее языком и отрицание любящего, если его спросят. И старается он выказать стойкость и хочет, чтобы казалось, что он не занят женщинами и свободен, но это тонкая тайна, и огонь любви, пылающий меж его ребрами, непременно проявляется в поведении его и в глазах — любовь ползет, как огонь в угольках или вода в сухой глине. И можно провести в начале дела того, кто не обладает тонким чувством, но, когда любовь овладеет, это невозможно. Нередко бывает причиной сокрытия любви и то, что любящий остерегается отметить себя этим клеймом в глазах людей, ибо оно, по его словам, черта людей суетных, а сам он бежит от этого и держится в стороне. Но это не способ к исправлению себя. Достаточно мужу, предавшемуся Аллаху, воздерживаться от поступков, запрещенных Аллахом, великим и славным, которые совершает он по своей воле и за которые с ним будет сведен счет в день воскресения. Что же касается до одобрения красоты и подчинения власти любви, то это природное качество, не предписанное и не запрещенное, ибо сердца — в руке вращающего ими, и для них обязательно лишь знание и способность видеть разницу между ошибочным и правильным, и чтобы был человек убежден в истине с полной несомненностью. Любовь — свойство природы, а человек владеет лишь движениями своих стяжающих членов.

Я говорю об этом:

Упрекают за тебя люди, не знающие любви, но равны для меня и хулящий из-за тебя, и молчащий.

Они говорят: — Совершенно перестал ты охранять свою честь, — а ты выше их и стоек в законе.

И сказал я: — Вот истинное и явное лицемерие, а подобный мне ненавидит лицемеров.

Когда пришло запрещенье любви от Мухаммада, и установлено ли в ясном рассказе, что она запретна?

Раз я не совершил ничего недозволенного, чтобы бояться пришествия судного дня, когда будет мой лик смущен,

Не посмотрю я на речи хулящего за любовь — одинаковы, клянусь жизнью, и громогласный, и шепчущий!

Обязывает ли человека что-нибудь, кроме воли его, и за сокрытое слово взыщут ли с молчащего?

Рассказ

Я знаю человека, которого постигло кое-что из этого, и поселилась страсть между ребрами его. И стремился он отрицать это, пока не стало это дело великим, и узнавал об этом по чертам его тот, кто желал узнать и кто не желал. И того, кто чем-нибудь намекал ему, этот человек бранил и поносил так, что, наконец, те друзья, которые желали его расположения, стали ему внушать, что верят его отрицаниям и считают лжецами думающих иное, и влюбленный радовался этому. И, помню я, сидел он однажды, и с ним был один из наме кавших ему на то, что происходит у него в душе, а влюбленный отрицал сильнейшим отрицанием. И вдруг прошла мимо них та, в привязанности к кому его подозревали, и едва только упал глаз любящего на его возлюбленную, как он задрожал, и изменился его первоначальный облик, и пожелтел цвет его лица, и мысли его речей стали противоречивы, хотя раньше располагал он их стройно. И собеседник его оборвал свою речь, а потом случившееся с ним вызвало упоминание об этом, и ему сказали: — Он не ушел от того, что начал [48] . — Это то, что вы думаете, — ответил влюбленный. — Пусть простит тот, кто простит, и бранит тот, кто бранит!

Я скажу об этом стихотворение, где есть такой стих:

Он живет лишь потому, что жалеет его смерть, видя, как измучило его изнурение.

Я говорю еще:

Слезы любви изливаются, завесы любви разрываются,

И сердце, когда появится она, — точно куропатка, зажатая сетью.

О други, скажите же — ведь верное мнение бывает общим, -

Доколе буду я скрывать любовь, — мне нет от нее убежища!

Но случается это только тогда, когда свойство скрывать тайну и охранять себя восстает против природы влюбленного и одолевает ее, и пребывает тогда скрывающий в замешательстве между двух обжигающих огней.

Нередко бывает причиной сокрытия тайны и то, что любящий жалеет любимую, и поистине, это одно из доказательств верности и благородства природы. Об этом я говорю:

Знают люди, что я юноша влюбленный, огорченный, взятый в плен, — но только кем?

Видя, что со мною, убеждаются они, но начнут распытывать, и мысль берут назад.

Так и надпись, начертание которой ясно видно нам, но если поищут ее смысла, он неясен;

Или голос голубя в ветвях густых: повторяет он напев на все лады,

И услаждают его звуки наш слух, но смысл его непонятен, неясен.

Говорят они: — Ради Аллаха назови ту, любовь к кому прогоняет от тебя приятность сна!

Не бывать тому! Пред тем, чего хотят они, исчезает ум и входят люди в море смуты,

И постоянно сомнением они смущены; их мысли — уверенность, а уверенность — мысль.

О сокрытии тайны я скажу отрывок, где есть такие стихи:

Для тайны есть у меня место, и, поселись в нем живой, не дошли бы до него превратности гибели.

Я умерщвляю ее, но жизнь тайны — в ее смерти, как радость пленника любви — в любовной тоске.

А нередко бывает причиной сокрытия то, что опасается любящий для себя дурного, если объявит он о своей тайне, из-за высокого сана любимой.

Рассказ

Один из поэтов сказал в Кордове стихотворение, в котором воспевал он свою любовь к Субх, матери аль-Муайяда, — да помилует его Аллах! И пропела это стихотворение невольница, которую привели к аль-Мансу-ру Мухаммаду ибн Абу Амиру, чтобы он купил ее, и аль-Мансур приказал убить девушку.

Рассказ

Из— за подобного же произошло убиение Ахмада ибн Мугиса и истребление семьи Мугиса, и было постановлено, чтобы никого из них никогда не брали на службу, так что стало это причиною их гибели, и род их угас, и уцелел из них только гонимый беглец. И послужило поводом к этому то, что Ахмад ибн Мугис воспел свою любовь к одной из дочерей халифов.