Девичий мирок, стр. 24

– Все в порядке, идите! Ровер будет нашим сторожем на «волшебном поле». Я запру дверь снаружи. Смотрите, луна уже выходит. Теперь нам нужно добыть корзинку Бетти, и дело с концом!

Энни пошла вперед, держа Ровера за ошейник, остальные следовали за ней. Захватив по дороге припрятанную еще днем корзинку с едой, девочки благополучно добрались до развилки дороги и повернули в лес.

Глава XXVIII. На «волшебном поле»

Луна плыла по небу во всем своем величии, и вся компания была от этого в восторге. Робкие школьницы сделались вдруг очень смелыми, несмотря на то что идти им пришлось через небольшой лесок, куда лунный свет проникал лишь отчасти, образуя между деревьями причудливые тени. Бедные полусонные кролики, должно быть, очень удивлялись, слыша непривычные восклицания, а маленькие птички, высунув головки из-под крыла, задавались вопросом, уж не наступило ли утро в столь необычное время.

Совы мигали, глядя на заговорщиц, и своим странным криком будто хотели сказать: «Ах, гадкие девицы, как горько вам придется раскаиваться впоследствии». Но если раскаяние и должно было посетить проказниц, то явно не сейчас: они летели, словно у них были крылья за плечами, и когда достигли луга, где, по слухам, ночью собирались волшебницы, их состояние дошло до высшей степени возбуждения.

На счастье девочек, заветное место находилось в глухом уголке, который не посещали бродяги. Ровер уже вошел в роль стража Энни и улегся у ее ног, и девочка, как настоящая предводительница, могла спокойно распоряжаться своими подчиненными.

– Скорее пошевеливайтесь! Открывайте корзину. Я устала и буду сидеть смирно, а вы хозяйничайте. Ах, душечка Бетти! Она даже скатерти не забыла положить.

Одна из девочек заметила, что трава сырая и что они очень кстати надели плащи.

– Не каркай, Мэри Моррис, – резко заметила Энни. – Цыплят сюда, ветчину туда, а вишни посередине. Всего двенадцать меренг, по полторы на человека, трудно будет делить. Ох, как же я голодна. От волнения за ужином ничего не ела.

– И я тоже, – заметила Филлис, усевшись возле Энни. – Мисс Дейнсбери режет хлеб очень толсто. Я не могла есть, а Сесиль Темпл спросила, уж не больна ли я.

– Кто не хочет цыплят, поднимите руки, – перебила Энни, бросив на траву свой капор. Имя Сесиль Темпл неприятно царапнуло ее совесть.

Пир был в полном разгаре. Девочки ели молча, нарушая тишину, только чтобы произнести: «Передайте соль, или перец» или «На волшебном поле цыплята особенно вкусны». Затем пошла в ход бутылка имбирного пива, приятно утоляя жажду. Ровер с наслаждением грыз кости. Утолив голод, девочки начали понемножку болтать, закусывая меренгами и вишнями.

– Вот если бы волшебницы вдруг явились, – мечтательно вздохнула Энни.

– Нет-нет, не надо! – возразила Филлис, испуганно оглядываясь кругом.

– Энни, милая, расскажи нам о привидениях, – отозвались сразу несколько голосов.

Энни засмеялась и начала городить всякий вздор, который тут же и сочиняла. А луна плыла по небосклону, освещая легкомысленные головки, молодой смех звучал в ночном воздухе, как музыка.

Время пролетело незаметно. Еще немного, и утренний свет застал бы подруг на месте преступления. Очень неохотно поднялись они с места и принялись убирать посуду и остатки еды. Скоро от пиршества и следа не осталось: Ровер догрыз все корки и косточки, а остальное Филлис собрала и зарыла в землю.

Захватив корзинку, компания отправилась в обратный путь. В лесу было темно, и предутренняя свежесть давала себя знать. Кроме того, после нелепых сказок Энни многим было жутковато.

Не успели они углубиться в лес, как Филлис пронзительно вскрикнула. Следом одновременно ахнули Нора и Мэри Моррис. У остальных тоже душа ушла в пятки: между деревьями что-то двигалось. Ровер заворчал и рванулся вперед, но Энни удержала его за ошейник. Смелая девочка не теряла присутствия духа.

– Берегитесь, это дух лесов. Фу, Ровер, стоять.

Девочки чуть не умерли со страха, когда высокая фигура приблизилась и загородила им путь.

– Если вы не дадите нам дорогу, я спущу собаку, – храбро заявила Энни.

Пес залаял, стараясь вырваться. Фигура посторонилась и проговорила глухим голосом:

– Я не сделаю вам ничего плохого, молодые леди. Я всего лишь старая цыганка из табора. Идите себе с миром; я уж знаю, как мне следует поступить.

– Пойдемте, девочки, – позвала Энни, стараясь не показать, что и она струсила. Филлис и Нора заплакали.

– Погодите, мисс, – остановила их незнакомка. – Я не желаю вам зла, и не мое дело доносить вашим наставницам о том, что я здесь видела. Позолотите мне ручку, красавицы, и я скажу вам всю правду.

– Нам лучше уступить, Энни, – всхлипнула Филлис, – лучше уступить, потому что ведь если миссис Виллис узнает, нас исключат! А эта ужасная женщина донесет на нас, обязательно донесет.

– Правду говоришь, красавица, сущую правду, – кивнула цыганка. – Как не исключить таких проказниц! Вон там есть маленькая полянка, пойдемте туда, и старая Рэйчел вам погадает. Шесть пенсов с души, красавицы, всего шесть пенсов.

– Пойдемте, пойдемте, – понукала Нора, и минуту спустя все стояли около цыганки Рэйчел, а она, спрятав в карман свой заработок, болтала над каждой рукой разную чепуху. Взяв руку Энни, она помедлила и, пристально поглядев на девочку, сказала:

– Вам предстоит много огорчений, мисс, разные подозрения и даже опасность для жизни. Но вы восторжествуете, моя красавица, восторжествуете. Вы отважная маленькая леди, вы совершите геройское дело. Прощайте, красавицы. Вам больше нечего бояться старой Рэйчел.

Высокая фигура исчезла во мраке, а девочки, как испуганные зайцы, припустили домой. Корзину опять спрятали под лавровым кустом. По уговору, старая Бетти должна была прийти за ней в условленное место. Дружески простившись с Ровером, Энни открыла дверь, и подруги, сняв туфли, тихонько, одна за другой, пробрались в свои спальни. Все страшно устали и озябли. Укладывались они с тяжелым сердцем: каждой невольно думалось, что старая цыганка не сдержит слова.

Глава XXIX. Забытая книга

Всего три недели оставалось до торжественного дня, когда «Лавандовый дом» сможет блеснуть успехами своих питомиц. Обыкновенно в праздник все лучились счастьем. Не грустили даже те, кто за свои труды не получал ничего, кроме одобрения. Их утешала мысль, что завтра они уедут домой на каникулы, а на следующий год, может быть, добьются больших успехов. Только немногие, самые ленивые и упрямые, не проникались общим настроением счастья и удовлетворения.

С приближением знаменательного дня воспитанницы, решившие получить премии, удвоили свою усидчивость и занимались с утра до вечера. Даже свободные часы они проводили с книгами в руках, и ни один улей в окрестностях не мог похвастаться таким трудолюбием.

Здоровый труд всегда сопровождается чувством удовлетворения. Занятым людям некогда ворчать и киснуть, некогда делать зло ближнему. Потому и считается праздность матерью всех пороков.

Но как бы то ни было, в эти минуты какой-то злой дух витал над мирной атмосферой «Лавандового дома». В этом питомнике высокой нравственности притаилась змея.

Английское сочинение в нынешнем году более чем когда-либо возбуждало интерес воспитанниц. Это был любимый предмет миссис Виллис; директриса стремилась к тому, чтобы ее ученицы владели слогом, и еще больше к тому, чтобы они учились мыслить.

– В наше время много пишут и печатают, – говорила она. – Девушки получают высшее образование и состязаются с мужчинами за дипломы высших степеней. По-моему, при такой системе думать просто некогда, можно только зубрить. Образно говоря: организм принимает больше пищи, чем в состоянии переварить.

Если миссис Виллис случалось в сочинении воспитанниц обнаружить сколько-нибудь серьезную мысль, она приходила в восторг. Не раз бывало, что премия присуждалась за сочинение, которое самим ученицам казалось незрелым и недоработанным.