Приди, весна, стр. 90
– Мы должны пожениться. – Он впился ей в губы поцелуем, продолжая обнимать ее все так же нежно, словно она была сделана из тончайшего фарфора.
Когда он наконец оторвался от ее губ, она загадочно улыбнулась, глядя ему прямо в глаза.
– Мы несомненно должны пожениться. А теперь скажи мне, почему?
– Что почему?
Анника начала расстегивать пуговицы на его рубашке.
– Я хочу услышать твой ответ, Бак Скотт. Он взял ее лицо в ладони и заставил посмотреть ему в глаза.
– Я люблю тебя, Анника. Больше жизни.
Она привлекла его к себе.
– Я тоже тебя люблю и не позволю тебе больше меня покинуть. – Ее руки скользнули ему в брюки и вскоре нашли там, что искали.
С губ его сорвался стон.
– К старости я могу стать сумасшедшим, – предупредил он.
– А вдруг нет? И мы с тобой проживем вместе до глубокой старости? Моя мама всегда говорила нам с Кейсом, что счастье приходит, когда ты стремишься к хорошему и стараешься не думать о плохом. – Она покрыла поцелуями его щеки, его нижнюю губу, его подбородок. – В сущности ты ведь похитил меня по ошибке, и это оказалось самым лучшим, что когда-либо могло с нами произойти.
Он сунул руки ей под рубашку и с восторгом обнаружил, что под рубашкой на ней ничего нет.
– Твой брат, мне кажется, так не думал.
Почувствовав на своих бедрах его руки, Анника затаила на мгновение дыхание, затем с трудом выдавила:
– Он только тревожился за меня.
– Я вижу, почему. Ты приветствуешь так всех, кто приходит с утренним визитом? – Его палец коснулся ее сокровенных складок, и он мгновенно почувствовал возбуждение, поняв, что она уже готова.
Она вцепилась пальцами ему в плечи.
– Только… только тех, кто приходит неожиданно.
На лестнице над ними послышались шаги Кейса, и они оба замерли. Спустя несколько мгновений шум шагов стих, и они услышали, как закрылась дверь хозяйской спальни. Анника перевела дух.
– Баттонз скоро проснется, – прошептала она у самых губ Бака и, расстегнув последнюю пуговицу на брюках, спустила их ему на бедра.
– В таком случае, не будем терять время. Он взял ее обеими руками за ягодицы и приподнял, чтобы войти в нее. В алькове царил полумрак и пахло кофе и воском, которым Роза натирала вешалку. Ничто не нарушало тишины в доме, кроме звука их поцелуев и вздохов. Стена за спиной Анники была гладкой и холодной, руки Бака на ее теле обжигающе горячими. Она обхватила его ногами, встречая каждое его движение тихим стоном. Бак двигался в ней все быстрее и быстрее, и она отвечала ему неистовым движением бедер, пока наконец возбуждение ее не достигло предела. Она вцепилась ему в волосы и впилась в губы страстным поцелуем. Затем оторвалась от его рта, готовая взмолиться, чтобы он закончил эту сладостную пытку и излил в нее свое семя.
Бак не нуждался в подобных просьбах. Он приподнял ее выше, прижав к стене, и погрузился в нее полностью. Дрожь волной прокатилась по ее телу, и он потерял голову. Она вскрикнула. Звук наполнил его чувством гордости и удовлетворения. В этот момент ему было безразлично, даже если бы их слышал весь мир…
Дыхание их постепенно выровнялось. Бак, прижимая к себе Аннику, качал ее на руках, как ребенка. Ему не хотелось выпускать ее из своих объятий. Он поцеловал ее снова, улыбнулся, глядя ей в глаза, и покачал головой.
– Мне кажется, вам это начинает нравиться, мисс Сторм.
– У меня хороший учитель, мистер Скотт. Над головами у них вновь послышались тяжелые шаги. Анника поспешно зажала Баку рот рукой и покачала головой. Глаза у нее широко распахнулись, но она не сделала никакой попытки встать на ноги.
– Анника? – раздался в следующую минуту голос Кейса.
Не отнимая ладони от рта Бака, она ответила:
– Да, Кейс?
– Ты выходишь замуж за этого парня, или мне спуститься и пристрелить его?
Бак попытался сбросить ее руку. Шикнув на него, она крикнула:
– Да, Кейс, выхожу!
На лестнице воцарилось молчание. Наконец спустя несколько томительных мгновений они вновь услышали звук удаляющихся шагов. Анника с облегчением вздохнула и опустила голову Баку на плечо.
– И это все? – прошептал он.
– И это все.
– Он не собирается сойти вниз и всадить в меня пулю?
– Нет. К тому же, он не может убить отца моего будущего ребенка, как бы ему этого ни хотелось.
Бак нежно поставил Аннику на ноги. С улыбкой она глядела, как он натягивает и застегивает брюки. Покончив с этим, он откашлялся, и она вся обратилась в слух, с интересом ожидая, что он ей скажет.
– Анника, я думаю, что пока мы не можем позволить себе завести ребенка. У нас уже есть Баттонз, и поскольку я буду учиться…
– Из тебя вряд ли выйдет хороший врач, если ты не знаешь, сколько времени требуется женщине, чтобы выносить ребенка. Как я понимаю, пройдет еще около семи месяцев до того, как тебе придется принимать нашего.
– Нашего?
– Нашего. Твоего и моего. – Она улыбнулась ему лучезарной улыбкой, надеясь, что сейчас наконец его глаза вспыхнут от восторга.
– Но каким образом?
– Вижу, медицинское образование тебе необходимо даже более, чем я думала. Разве ты забыл ночи в Блу-Крик, когда…
– Ты забеременела еще тогда?
Она кивнула, весьма гордая собой в эту минуту.
– И, зная об этом, ты позволила мне уехать отсюда?
Улыбка на ее лице мгновенно погасла.
– Я не могла поступить иначе, Бак. Я не желала удерживать тебя с помощью нашего ребенка.
Он ничего не ответил, пристально ее разглядывая, и Анника затаила дыхание.
Когда он наконец расслабился и вновь потянулся к ней, у нее вырвался вздох облегчения.
– Ты злишься на меня?
– А если бы и злился, то что из этого?
– Ничего, мистер Скотт. Вы теперь никуда от меня не сбежите.
Он покрыл поцелуями ее лоб, глаза, губы.
– Согласен, поскольку деваться мне некуда. Но, учитывая, что моя семья очень скоро увеличится еще на одного члена, я буду вынужден просить вас о дополнительной ссуде.
– Разумеется. – Анника рассмеялась. – Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем сделать вас моим должником на многие годы.
– Это означает, что бумаг понадобится еще больше. – Он вздохнул.
– Кейс с радостью составит их для тебя, или ты можешь подождать моего отца. Родители приезжают сюда через две недели.
Бак покачал головой и начал застегивать пуговицы на рубашке.
– Я определенно приобрел больше родственников, чем рассчитывал, когда писал письмо Алисе Соумс.
– Мы можем кого-нибудь нанять для ее розыска, если ты все еще жаждешь ее общества.
Он скрестил на груди руки и сделал вид, будто обдумывает ее предложение. В следующее мгновение он покачал головой.
– Думаю, я все же останусь с тобой.
– Почему?
Даже в полутьме алькова было видно, как сияют ее глаза.
– Потому что я люблю тебя, Анника Сторм. Ты была лучшей ошибкой, какую я когда-либо совершил в жизни.
ЭПИЛОГ
– Они здесь.
Бак повернул голову и на мгновение замер, очарованный тем, что увидел. Анника стояла у окна в потоке солнечного света, и ее силуэт был словно окружен сиянием, а волосы сверкали как золото. Модное шелковое платье с пышной юбкой, которое было на ней, соблазнительно шуршало при каждом ее движении. Прижимая к себе одной рукой Баттонз, Бак пересек комнату и, встав у окна рядом с женой, выглянул во двор.
– Тебе страшно? – Он обнял Аннику свободной рукой за плечи, и она тут же прижалась к нему.
– А тебе?
– Нет. Если твои родители в какой-то степени похожи на тебя и твоего брата, то они будут справедливы.
– Ты не забыл, – Анника улыбнулась, – что я была не слишком-то очарована тобой при нашей первой встрече. То же самое можно сказать и о Кейсе.
Баттонз начала крутиться, и Бак, стараясь хоть чем-нибудь ее занять, показал рукой на лошадей, которые ходили по двору.
– Смотри-ка какой громадный конь.
Наряд Баттонз – от огромного банта в волосах до платья в оборках и фартучка – был белым. Черными были лишь ее высокие, с пуговичками ботинки из мягкой кожи. Локоны ее были тщательно причесаны, а щечки буквально блестели – настолько они были чистыми. И вся она была такой чистенькой и приглаженной, что Бак боялся спускать ее на пол до того, как она встретится с Калебом и Аналисой Сторм.