Горец-любовник, стр. 43

– У тебя будет и то и другое, как только мы доедем.

– О, какое блаженство…

– А у тебя не появились где-нибудь новые боли?

– Нет, болит там же, где и болело. Я думаю, мне повезло – никаких осложнений. Со мной случилось лишь то, что мы и думали: я ободралась, поцарапалась и наставила себе синяков.

– Ну вот, – сказал Грегор, натягивая поводья. – Это Скарглас.

Алана смотрела на грозную крепость, возвышавшуюся перед ними. Даже если бы Грегор ничего не рассказывал ей о тех долгих годах, к счастью, ушедших в прошлое – тогда жители Скаргласа постоянно воевали с соседями, – она при виде замка все бы поняла. Замок был выстроен в полном соответствии с правилами военного искусства. Это было мощное оборонительное сооружение. Все подступы к замку преграждали заслоны, легко превращающиеся в оборонительные рубежи на случай наступления врага.

– Не слишком приветливое местечко, – пробормотал Грегор, пуская коня легкой рысцой.

– Не слишком приветливое, зато безопасное, верно?

– Да, это так. Хотя мой брат Эван многих наших врагов победил и со многими сумел договориться, мы до сих пор предпочитаем не убирать укрепления. Кто знает, что у нас впереди?

– Подозреваю, что опыт поколений просто не позволит вам забыть о том, что дом горца – его крепость.

– Да, такие уроки, как у нас, не забываются.

– Но это ведь не так уж плохо, Грегор, – тихо сказала Алана.

– Может, и неплохо, – согласился Грегор. Он знал, что Алана за этими мрачными стенами будет в безопасности.

«Но как же спросить Грегора о тех людях, которых он ожидает застать дома?» – думала Алана, когда они въезжали во внутренний двор замка. Она так и не успела ни о чем спросить, потому что их тут же окружили темноволосые красивые мужчины, и все они стали задавать Грегору вопросы. С первого взгляда было ясно, что все эти мужчины – его братья. Плодовитость их отца и впрямь поражала. К тому же Алана чувствовала себя неловко в окружении такого количества красивых мужчин, имевших поразительное сходство с Грегором.

Тут Грегор помог ей слезть с коня и представил родственникам, и сразу же воцарилась тишина, еще более смутившая Алану. Макфингелы же начали быстро расходиться. Бросив взгляд на Грегора, Алана увидела, что он хмурится. Казалось, он тоже не очень хорошо понимал, что происходит. Поскольку Алана не была знакома ни с одним из мужчин, она не могла поверить, что явилась причиной такого поспешного отступления.

Грегор с удивлением наблюдал за братьями. Пробормотав слова приветствия и что-то вроде «увидимся в главном зале позже», каждый из них поспешно удалялся. Так что же произошло? Ведь пока он не представил им Алану, все было как обычно. А потом все они вдруг обратились в бегство, словно испугались чего-то. Причем Грегор понимал, что ответа ни от одного из них не добьется, даже если бросится за ними в погоню.

– Хочешь, чтобы я отнес тебя в дом, малышка? – спросил Грегор.

– Нет, не надо, – ответила Алана. – Я и сама дойти могу. Ну, не совсем сама, а с твоей помощью.

– Тогда давай пойдем и посмотрим, что заставило моих братьев бежать от нас, как от чумы.

Алана рассмеялась, и они медленно зашагали по двору. Когда же они оказались в замке, Алана невольно улыбнулась – здесь все выглядело совсем не так, как снаружи, – вероятно, не обошлось без умелых рук и тонкого вкуса Фионы, сумевшей сделать уютным жилье, некогда служившее лишь убежищем от непогоды и защитой от врагов. Холл был щедро освещен, каменные стены прикрывали гобелены, а на стульях, стоявших вдоль длинного стола с обеих сторон, лежали подбитые ватой подушки.

И, словно материализовавшись от силы мысли, навстречу Грегору вышла Фиона. Она посмотрела на него с удивлением, затем перевела взгляд на Алану. Фиона поприветствовала родственницу улыбкой, но во взгляде ее была настороженность, отчего Алана занервничала. Было очевидно: в Скаргласе что-то происходило; причем Алана чувствовала, что имела ко всему происходящему самое прямое отношение. И тут ей пришло в голову, что, возможно, в Скарглас заезжали ее братья и натворили тут бед.

– Ты ведь помнишь Алану Мюррей, Фиона? – спросил Грегор.

– Да, вроде бы. Хотя с тех пор, как мы виделись в последний раз, прошли годы.

Не успели они обменяться и несколькими фразами, как из-за портьеры появилась полненькая симпатичная женщина. Она бросилась навстречу Грегору, и Алана невольно отступила. Искоса взглянув на Грегора, Алана заметила, что тот замер и в изумлении уставился на женщину.

А вслед за женщиной вышел седой грузный мужчина. Нахмурившись, он произнес:

– Наконец-то, парень, ты вернулся. Мы узнали, что ты куда-то пропал, и решили приехать сюда, чтобы выяснить, что с тобой случилось. Вот уже неделя, как мы здесь. Понятно, что Мейвис, как твоя нареченная, считала своим долгом быть здесь, чтобы вместе с твоей семьей дождаться вестей, узнать, жив ты или умер.

Нареченная?.. Из всего сказанного этим мужчиной только одно слово проникло в сознание Аланы. И слово это пронзило ее мозг, как кинжал пронзает сердце. Нареченная…

Тут Мейвис бросилась в объятия Грегора, и Алана на мгновение закрыла глаза. «Какая же я дура», – подумала она. Но она все же заставила себя взглянуть на Грегора, она посмотрела ему прямо в глаза, как бы требуя, чтобы он ответил хотя бы взглядом на ее немой вопрос.

Глава 16

– Моя нареченная? – пробормотал Грегор.

Он поразился тому, как прозвучало в его устах это слово. Немного помедлив, он поверх головы Мейвис взглянул на Алану. Ему хотелось как-то смягчить то, что казалось жестоким предательством. Но Мейвис прилипла к нему, точно репей, и он едва ли мог бы что-то сказать. Да и по тому взгляду, которым смерила его Алана, он понял, что она не станет его слушать.

И вообще, что тут делает Мейвис? Грегор не помнил, чтобы приглашал ее. И потом, он ясно дал ей понять, что вернется, как только переговорит с членами своей семьи. К тому же он был очень осторожен и не давал никаких обещаний. Ни одной бумаги они не подписали, церемонии обручения не было, да и предложения руки и сердца он не делал. Да, он заставил Мейвис и ее близких строить планы на будущее, этого нельзя отрицать. И, конечно же, Керры могли затаить на него обиду. Но Грегор считал, что сможет уладить с ними отношения, соблюдая приличия и сохраняя достоинство.

И вот теперь он обнимал женщину, которую совсем не хотел, а та, которую он хотел, смотрела на него так, словно готова была убить его при первой возможности. И, что еще хуже, он не мог унизить Мейвис, публично оспорив ее заявление. Надежды и обещания – вещи разные, но если он пробудил в ней надежды своими ухаживаниями и разговорами с ее отцом, то обязан был объяснить Мейвис, объяснить в мягкой форме и не прилюдно, что теперь между ними все кончено.

– Мы очень волновались, когда по прошествии двух недель после твоего отъезда не получили от тебя вестей, – сказала Мейвис, отступив от Грегора на полшага.

Грегор открыл рот – и вдруг понял, что сказать ему нечего. Все члены его семьи и отец Мейвис уже с подозрением на него поглядывали. Грегор беспомощно взглянул на Фиону. Та же, хоть и ответила ему весьма недружелюбным взглядом, быстро пришла на помощь.

– Пойдемте со мной, госпожа Мюррей. – Фиона взяла Алану под руку. – Вы, должно быть, ужасно устали. Подозреваю, что вы не против принять горячую ванну.

– Да, – только и сказала Алана. Она последовала с Фионой.

У Аланы кружилась голова, и было такое ощущение, как будто у нее притупились все чувства. Гнев, охвативший ее в тот момент, когда та женщина бросилась приветствовать Грегора, открыто заявив о своих правах на него, постепенно ее оставил. И казалось, что этот гнев, уходя, прихватил с собой все остальные человеческие эмоции. Алана с ошеломляющей ясностью поняла: она ужасно глупа – самая глупая женщина на свете. Грегор с самого первого мига их знакомства уже принадлежал другой, а ей принадлежать никогда не будет. Алана надеялась, что эта бесчувственность не пройдет, потому что, начав снова чувствовать, она может и не пережить боль.