О геополитике: работы разных лет, стр. 89

К по меньшей мере 75 млн. недовольных немцев присоединятся тогда 448 млн. из китайского народного государства, 320 млн. индийцев и 143 млн. жителей Советского Союза, 25 млн. населения французской колониальной империи в Индокитае и 55 млн. — нидерландской в Индонезии, 12 млн. филиппинцев, 4,5 млн. человек на Цейлоне, которые через большую часть [с.247] органов своего общественного мнения, на представительных международных конгрессах уже высказались о том, что они хотят изменить нынешнее состояние границ в мире. Но кроме названных миллионов, которые уже сами по себе составляют большинство, даже великие державы современности пока что не решили, к кому им следует примкнуть в случае решающего столкновения. Это 85 млн. населения великой Японской империи, включая и 20 млн. корейцев, мнение которых следовало бы также спросить. На конгрессе в Брюсселе голоса Египта и стран Северной Африки были услышаны слишком отчетливо, чтобы они могли составить компанию блюстителям теперешнего состояния, так же как голоса Турции Кемаля-паши, Ирака с его неоднократно распускавшимся народным представительством из-за выражаемых им протестов, или же Персии и Афганистана, получивших гарантии безопасности со стороны Советов . Таким образом, хранители нынешних границ не могут апеллировать к мнению большинства малых и больших народов Земли, якобы допущенных к самоопределению, и им остается лишь ссылаться на правовой титул, силы, власти, на произнесенные кротким Спинозой грозные слова: “Quisquis tantum juris habet, quantum potentia valet” . Но производит жалкое впечатление, когда тот, кто, сам пользуясь насилием, взывает о помощи к международному жандарму. А ведь, как нам известно, именно так поступали эксплуататоры и угнетатели против тех угнетенных, которые в целях своей защиты от насилия прибегли к экономической силе оборонительной забастовки, как это происходило в 1925-1927 гг. в Китае, или к одному только “отказу от сотрудничества со злом” чуждой власти, как в индийском движении Ганди.

Впрочем, тот, кто всматривался в эти отношения, не прибегая к помощи очков, искажающих преломление света и краски, и узрел открывшуюся перед ним страшную несправедливость, должен будет признать, что просвет на горизонте, часто возникающий перед сильными грозами в качестве “false dawn” , на самом деле краснее, чем хотелось бы сегодняшним, носителям власти и хранителям границ на Земле. Во всем этом больше настроения заката мира (Weltuntergangsstimmung), когда хотят говорить о гарантиях взаимной безопасности (Ruckversicherungen), взаимной защиты заурядности, к которым все больше склоняются разного рода политические партии центра в странах, где парламентаризм не является самобытным, выросшим на местной почве явлением.

Именно геополитически образованный должен констатировать, что те, кто особенно явно стремятся отвратить закат Европы (Untergang des Abendlandes) , своей половинчатой позицией в вопросах границ многое делают для того, чтобы он произошел; и что часто те, кто вызывают подозрение в неслыханном радикализме, мнимые сокрушители скрижалей, такие, как духовные лидеры китайского Юга и решительные поборники границ, [с.248] смелые межевальщики между национальным, народным, берегущим границу и интернациональным, упраздняющим расовые различия, стирающим границы между мировоззрениями, вероятно, иногда вопреки их воле способствовали тому, чтобы благодаря справедливому обновлению границ создать более устойчивую структуру будущего.

Ибо бывают времена апатии и усталости: они приходят и к сильным странам, и к храбрым народам, укрепляя и обессиливая их подобно яду, заставляя их растратить и проспать унаследованное пространство и будущее собственных детей. В подобные времена всякий говорящий им то, что они желают слышать, заставляя их погружаться в гипноз, не обретает никакой заслуги перед ними, но лишь грешит в отношении их лучшей жизненной силы. Напротив, следует считать своим долгом без устали окликать их как сомнамбул до тех пор, пока они не услышат и не пробудятся, дабы укрепить и расширить свои границы.

Еще более веское право на такой оклик и призыв, чем то, что дает сугубо научная работа в области проблем границ, человек обретает в случае, если в течение всей своей жизни он честно сражался за эти некогда протяженные и гордые границы своей народной общности не только в мирное, но и в военное время, не только пером и карандашом, но и оружием, на Востоке и Западе и самого себя уложил как скромный камень в массив рубежей собственного народа. И если бы этот народ каждого, кто дает ему добрый или недобрый совет в вопросе о его границах, подверг испытанию, где же тот был, когда границы народа оказались в опасности, этот народ, вероятно, получил бы лучшие советы относительно географического и политического сохранения своих границ.

Прибавление к заключительному слову

Достичь полноты из-за обилия материалов невозможно, отсюда неизбежные в любой работе некоторые целесообразные ограничения уже при их отборе, а именно: какие из них должны быть использованы, а какие только названы или какие, при всем к ним внимании, оставлены в стороне.

И все же каждый должен попытаться создать завершенный собственный образ границ своей государственной, народной и культурной почвы, даже если такой образ пригодится лишь строителям храма (Munster) грядущих времен! [с.249]

ПРИМЕЧАНИЯ

(с.246) Freyer H. Der Staat. Leipzig, 1925.

Неясно (лат.).

См. примеч. 2. С. 111.

Имеются в виду советско-афганские договоры от 28 февраля 1921 г. о дружбе и от 31 августа 1926 г. о нейтралитете и взаимном ненападении, а также [с.249] советско-иранские договоры от 26 февраля 1921 г и от 1 октября 1927 г (последний — о гарантии и нейтралитете). [с.250]

“Право каждого простирается так далеко, как далеко простирается определенная ему мощь” (Спиноза Б. Богословско-политический трактат // Спиноза Б. Избр. произв. В 2 т. Т. 2. М., 1957. С. 203. Пер. с лат. М. Лопаткина). [с.250]

Ложная заря (англ ) [с.250]

См примеч. 1. С. 18. [с.250]

Панидеи в геополитике

ГЛАВА I

К ВОПРОСУ О ГЕОПОЛИТИКЕ ПАНИДЕЙ

Убедительный опыт географии и истории свидетельствует о том, что все идеи, которые провозглашают охватывающие целые народы, широкие цели (панидеи), инстинктивно стремятся к воплощению, а затем и к развитию в пространстве, становясь поддающимися описанию и реальными явлениями на просторах Земли в понятных, имеющих мировое политическое значение формах, даже если их предвозвестники категорично уверяют: “Царство Мое не от мира сего” , как христианство, или же устремлялись к нирване” , как буддизм.

Подобный опыт показывает нам, вплоть до сегодняшнего дня, по меньшей мере сквозь семь тысячелетий , что человечество нередко и во многих своих начинаниях задерживалось на пути, ведущем от общинно-племенной групповой организации через народное (национальное) государство к мечте о совместном освоении всех известных земель, о планетарном союзе. И этот опыт можно рассматривать и изучать до известной степени как застывший, окаменевший, принадлежащий прошлому, не более как ожившие руины, а отчасти (и при этом гораздо больше, чем кажется на первый беглый взгляд) — как вполне еще жизнестойкие образования или жизненные формы будущего, способные воскреснуть из небытия и даже искусно уклониться от пытливого вмешательства науки.