Возмездие, стр. 32
Когда Кёртис вошел, Джули поднялась, но он жестом усадил ее обратно.
— Как Крейг? — спросила Джули.
— Все в порядке. Сейчас он спит.
Джули, казалось, успокоилась.
Кёртис взглянул на Сью и улыбнулся ей. Она ответила ему тем же, отметив про себя твердость черт его лица и пронзительный взгляд. Несмотря на поздний час, доктор выглядел прекрасно, словно его вызвали со званого обеда, а не вытащили из постели. Джули коротко их представила друг другу, и Кёртис пожал Сью руку.
От его рукопожатия осталось приятное ощущение силы и теплоты. Он присел, согласившись выпить предложенную Джули чашку чая. Сью время от времени с интересом поглядывала на него. Он, похоже, чувствовал себя совершенно свободно, совсем как дома, или, во всяком случае, как частый гость.
— Вы живете в Хинкстоне, миссис Хэкет? — поинтересовался Кёртис.
Сью покачала головой. Не в состоянии отвести глаз от лица Кёртиса, она мысленно прикидывала, сколько же ему может быть лет.
— Пока нет, — ответила она на вопрос врача. — Мы... У меня дом в Лондоне, но, возможно, скоро я перееду в Хинкстон.
— У вас есть дети? Я вижу, вы замужем. — Он улыбнулся, кивнув на ее обручальное кольцо.
— Нет, — поспешно ответила она.
Она едва не решилась рассказать ему о Лизе, но воспоминания все еще оставались настолько болезненными, что она не решилась на откровенность. Чтобы скрыть замешательство, она склонилась над чашкой.
— Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу вам, что вы слишком бледны, миссис Хэкет. — Кёртис усмехнулся. — Это, знаете ли, профессиональный навык. Каждый человек для меня прежде всего пациент.
Сью улыбнулась.
— Последнее время я стала плохо спать...
— Ну что ж, раз вы переезжаете в Хинкстон, найдите время, чтобы нанести мне визит. Ваша сестра знает, где находится мой кабинет. В какой части города вы собираетесь обосноваться?
— Мой муж учитель. Он приступает к работе на следующей неделе. Будет преподавать в начальной школе, в полумиле от центра города. Вы знаете, где это? Там же находится и дом, предоставленный вместе с должностью.
Кёртис задумчиво кивнул. Лицо его чуть омрачилось.
— Да, я знаю, где это, — ответил он. — Что ж, желаю хорошо устроиться.
Он поспешно допил свой чай и, будто вдруг куда-то заторопившись, поднялся с дивана и направился к двери гостиной.
— Так не забудьте же, миссис Хэкет, — напомнил он. — Жду вашего визита.
— Я приду, — заверила Сью.
Джули с Майком пошли его проводить.
— Спасибо вам большое, — сказала Джули, когда доктор уже стоял на крыльце.
— Будьте осторожны, — предупредил Кёртис, глядя поочередно на каждого из родителей. — Дня три-четыре не спускайте с мальчика глаз. А в случае чего-нибудь похожего на рецидив, свяжитесь со мной немедленно. Будем считать, что на сей раз обошлось. — Он развернулся и зашагал по дорожке к своей машине. Клейтоны, стоя на пороге, смотрели ему вслед, пока его машина не скрылась из виду. Потом они вернулись в дом.
Сью допила чай и объявила, что идет спать. Майк и Джули остались в гостиной.
Поднявшись наверх, Сью остановилась у двери Крейга. Немного помедлив, заглянула в комнату.
Мальчик спал, лицо его казалось умиротворенным — разительный контраст с той перекошенной маской, которую она видела лишь полчаса назад.
Прикрыв дверь, она направилась в свою спальню, сбросила халат и скользнула под одеяло.
Лежа в потемках, Сью глядела в потолок, уже заранее зная, что ей не заснуть.
В ее голове звучал голос Кёртиса: «Я жду вашего визита».
Закрыв глаза, она отчетливо представила себе его лицо, припомнила исходившее от его рукопожатия ощущение силы и тепла.
Сью просунула одну руку под одеяло и погладила себя по груди, ощущая, как набухает и твердеет сосок. Другой рукой она провела по животу, коснувшись лобка, нащупала пальцами клитор и принялась его поглаживать.
"Я жду вашего визита... "
Она просунула палец во влагалище. Глаза ее были закрыты, образ Кёртиса вытеснил из ее сознания все остальное.
"Я жду вашего визита... "
Глава 48
Он убил его дочь, а теперь убьет и самого Хэкета.
Рональд Миллз пришел к такому решению с легкостью. Оно сформировалось в его голове окончательно, когда он следил за Хэкетом, преследовавшим Питера Уолтона по улицам Лондона; он видел все, в том числе и то, как его приятель упал на рельсы.
Око за око — вот как это называется. Его мать говорила ему, что так и в Библий написано. Мать часто цитировала Библию, и большинство цитат он помнил до сих пор. Например, в которой говорилось о страданиях маленьких детей.
Миллз ухмыльнулся.
Богу угодно, чтобы маленькие дети страдали, ведь так? В таком случае Бог должен любить Рональда Миллза. Бог наверняка видел в ту ночь его и Лизу Хэкет. И Бог наверняка при этом улыбался. Он, должно быть, видел, как Миллз одной рукой заткнул малышке рот и кончиком ножа разрезал на ней ее ночную пижамку. Бог должен был видеть все. Он смотрел, как Миллз, взгромоздившись на детскую кроватку, расстегнул свои брюки.
Страдания маленьких детей...
А потом Бог смотрел, как он режет ребенка на кусочки. Миллз управлялся со своим ножом с мастерством хирурга, легко вонзая его в плоть, пока все простыни не пропитались кровью, пока девочка не перестала дергаться под ним, пока его пенис вновь не напрягся от желания и не вошел в нее, еще теплую, но бездыханную, уже во второй раз за ночь.
Миллз ухмыльнулся, взглянув на свои руки, — они были грубые, мозолистые.
Последние десять месяцев Миллз с Уолтоном жили на квартире в Брикстоне. Оба не работали, но благодаря разного рода незаконным промыслам деньги у них водились. Миллз, например, подвизался в доходном деле детской порнографии. Кроме дохода эта работенка доставляла ему удовольствие: соответствовала его вкусам.
Уолтон же торговал наркотиками в районе Кингз-Кросс. Подрабатывал и сводничеством.
На вырученные таким образом средства и приобрели себе пушку.
«Смит-и-вессон». Револьвер 38-го калибра. Он с нежностью погладил четырехдюймовый ствол.
Окинув взглядом стол, Миллз увидел тарелку с какой-то коричневой мешаниной, которая, судя по упаковке, была печенкой с луком. Он поковырял холодную еду стволом револьвера, потом вытер его одноразовой скатертью. На другом конце стола лежала кипа журналов, которые он предполагал продать на следующий день. В каждом из них помещены были фотографии детей, некоторым не исполнилось и двух лет от роду, занятых в разнообразных сексуальных сценах — как с мужчинами, так и с женщинами. Один из его дилеров недавно хвастал, что достал фото мужчин с грудными младенцами. С натуральными новорожденными.
Миллз снова улыбнулся, чувствуя, как нарастает возбуждение.
Страдания маленьких детей...
Он взял один из журналов и принялся перелистывать его. Его толстая нижняя губа отвисла, когда он разглядывал фотографии. Многие из фото — отвратительного качества — черно-белые крупнозернистые снимки, выполненные любителями. Скорее всего, теми, кто сам принимал участие в этих сценах, подумал Миллз. Просмотрев журналы, он снова вытащил свой револьвер. Покрутив пустой барабан, взвел курок и нажал на спусковой крючок.
Металлический щелчок прозвучал неожиданно громко.
Без Уолтона Миллзу тоскливо, одиноко. А одиночества Миллз не любил. Кроме Уолтона, у него не было друзей, но Хэкет отнял у него единственного друга.
Он поплатится за это.
Хэкета ждет то же, что и его дочь.
Страдания маленьких детей...
Бог снова будет наблюдать за ним. Потому что он угоден Богу. Он убьет Хэкета, и Бог будет им доволен, ведь он, Миллз, сдержит свое слово. Миллз поднял револьвер и снова взвел курок.
— Око за око! — улыбнулся он.
Глава 49
Рождение, женитьба, переезд...
По мнению Хэкета, именно такова последовательность: три трагические вехи в его жизни.