Возмездие, стр. 14

— Не подходи ко мне, мерзавец! — зашипела она. — Не смей ко мне прикасаться!

Хэкет медлил. Он знал: что бы он ни сделал, что бы ни сказал — ничто не поможет. Оба застыли, стоя друг против друга, — точно персонажи фильма в остановившемся кадре. Наконец Хэкет отступил, как бы признавая свое поражение.

— Сью, прошу тебя, не кричи на меня. Ведь мы нужны друг другу.

— Неужели? — Она едва не расхохоталась. — Зачем тебе я? Ты можешь наведываться к своей потаскухе. — Пристально взглянув на него, она вышла из спальни.

Он хотел было последовать за ней, но понял: не имеет смысла. Резко развернувшись, взревев от ярости, он обрушил кулак на туалетный столик. На пол посыпались флакончики с духами, баночки с кремами и прочая косметика.

Вцепившись в край столика, Хэкет уставился в зеркало. На него смотрели глаза, полные смертной тоски.

Глава 17

Его разбудил собачий лай.

В ночной тишине звук метался меж стен, гулко отдаваясь в ушах. Он сел на кровати, бросил взгляд на часы.

Час сорок шесть.

Брайн Девлин собрался было включить ночник, но передумал. Собачий лай неприятно резал слух. Животное могло находиться где угодно — на ферме, а может, и за ней, где-нибудь в поле — в такой поздний час все звуки разносятся на километры...

Девлин выбрался из постели и прошлепал к окну, выходившему на двор фермы.

Тусклый свет лампочки у крыльца освещал лишь ближайшую к двери часть двора. Девлин снова подумал о том, что неплохо бы включить свет. И снова передумал. Вместо этого он, пошарив по полу, отыскал фонарь. Затем, наклонившись, вытащил из-под кровати ружье. Переломив двустволку, он загнал в оба ствола патроны, которые вынул из стоявшего рядом шкафчика, и торопливо зашагал к лестнице: в одной руке держал фонарь, другой придерживал двустволку, свисавшую с плеча на длинном ремне.

У выхода ненадолго задержался — натянул веллингтоны [1] и поплотнее запахнул куртку.

Пес заходился в яростном лае. Девлин отпер дверь и вышел в ночь. С минуту он стоял, напряженно вглядываясь во тьму. Когда глаза наконец привыкли к темноте, двинулся на лай собаки.

Девлин был уверен, что овчарка лает у задней стены амбара.

Там находился курятник. За последний месяц лисы утащили уже с десяток цыплят.

Ну, на сей раз он поймает зверя, воровке не уйти... Густые леса, раскинувшиеся неподалеку, являлись превосходным убежищем для лис — сколько раз он пытался выследить хищников, но всегда безрезультатно... А вот от фермеров западных предместий Хинкстона жалоб на лис не поступало — факт, сам по себе уже раздражавший Девлина. Он держал ферму два десятка лет, с тех пор, как ему стукнуло двадцать, однако теми средствами, какими обладали фермеры с противоположного конца города, Девлин не располагал. Его небольшое хозяйство создавалось годами; сначала работал отец, потом он сам. Со временем ферма стала его единственной страстью. Это было настолько серьезным, что его бывшая жена не сочла возможным мириться с тем обстоятельством, что ферма стояла и всегда будет стоять для него на первом месте. Девлин понимал ее чувства: жену не устраивало второе по значимости место, второе после свиного хлева. При воспоминании о жене он улыбнулся. Поначалу она пыталась играть роль фермерши — доила коров, даже чистила свинарники! Однако год спустя новизна поблекла, глазам предстала неприглядная реальность: ежедневный тяжкий труд... Чтобы не запускать хозяйство, Девлину приходилось работать по шестнадцать часов в сутки. Свободного времени практически не оставалось. В таких условиях брак разваливается почти неизбежно. Детей у них не было, а значит, и проблем, с ними связанных. Он не удерживал ее — ему хватало фермы. Единственное, о чем Девлин жалел, так это об отсутствии детей. Ведь после его смерти некому будет управляться с фермой...

Но в данный момент его беспокоил лай овчарки. Он крепко сжал в руке ружье, готовый проучить вороватую хищницу. Но когда он приблизился к амбару и расположенному за ним курятнику, ему пришла в голову до смешного очевидная мысль: яростный лай собаки уже давно должен отогнать лису... Почему же собака до сих пор не унимается?

Лай внезапно оборвался. Двор погрузился в тишину. Девлин замер, напрягая слух.

Собака молчала.

Может, пес все же спугнул эту проклятую лису, погнал ее, а теперь возвращается, чтобы лечь спать? Да и ему самому давно пора в постель...

Тем не менее Девлин направился к амбару. Подойдя, с удивлением обнаружил, что дверь чуть приоткрыта. Он что-то пробурчал себе под нос и потянулся к дверной ручке.

И вдруг сапог его наткнулся на что-то мягкое... Вполголоса выругавшись, он включил фонарь.

Под ногами у него лежала мертвая овчарка.

Девлин, нахмурившись, склонился над собакой. Судя по всему, у нее были переломаны шейные позвонки. Язык вывалился из открытой пасти, голова лежала в луже крови. Похоже, овчарке разодрали пасть — нижняя челюсть была почти оторвана. Тут он слышал шорох, донесшийся из глубины амбара.

Его охватила ярость. Тот, кто сотворил такое с собакой, наверняка прячется в амбаре.

— Ну, погоди, недоносок! — процедил он сквозь зубы и, спотыкаясь, поводя вокруг фонарем, переступил порог.

Он направил луч света в сторону сеновала, высветив попутно инструменты, сложенные у дальней стены: вилы, лопаты, культиваторы...

Вокруг — полная тишина.

— Эй, выходи! Даю тебе десять секунд! — гаркнул Девлин, услыхав тихое поскрипывание.

На сеновале кто-то прятался. Добраться туда можно было только по приставной лестнице, которая вела к люку с откидной крышкой. Закипая от гнева, Брайн двинулся к лестнице. Кто бы там ни находился, ему не уйти, придется ответить за содеянное...

— Эй, выродок! Ты мне ответишь за собаку! — заорал Девлин, поставив ногу на перекладину. Добравшись до люка, он с силой откинул крышку. — Предоставляю тебе последний шанс! Выходи! — закричал Брайн, протискиваясь в отверстие люка. Выходи! Тебе не уйти!

Тишина.

— У меня ружье! — закричал он с угрозой в голосе.

В ответ — ни звука.

Девлин сделал несколько шагов по настилу, держа наготове оружие. Осветил фонарем спрессованные кипы сена. Настил скрипел у него под ногами. Через каждые несколько шагов он останавливался, поводя перед собой фонарем.

Внизу громко хлопнула амбарная дверь. Резко повернувшись, Девлин бросился обратно к люку. Снизу послышался скрип петель, снова хлопнула одна из дверных створок. И тут до Девлина дошло: это же ветер... Он облегченно вздохнул и продолжил поиски.

Может, его подвел слух?.. На сеновале, похоже, никого не было. Вот и за кипами никто не прячется... Никаких признаков вторжения. И внизу, как оказалось, ни души. Покачав головой, он повернул обратно к лестнице.

Снова скрипнула дверь, но Девлина это уже не беспокоило. Он положил фонарь в карман и, зажав в руке двустволку, начал осторожно спускаться.

Ступив на пол амбара, он прислушался.

Абсолютная тишина.

Озадаченный и даже слегка разочарованный, Девлин направился к выходу. Переступил порог — и вдруг остановился, замер... Труп собаки исчез. Перед ним алела только лужа крови. Животное же словно испарилось.

У Девлина от гнева перехватило дыхание. Он с силой захлопнул за собой дверь.

Ну, это уж слишком!.. Что за шуточки? Громко выругавшись, он решительно направился к дому.

Амбарная дверь у него за спиной чуть приоткрылась.

Девлин, взбешенный, ворвался в дом, швырнул в угол ружье и фонарь, зажег свет. Посреди кухни стояла рослая мужская фигура.

Девлин приоткрыл рот, но не издал ни звука. Он потянулся за двустволкой — слишком поздно...

Незнакомец метнулся навстречу, выставив перед собой вилы. Стальные зубья, пронзившие грудь Девлина, отбросили его к стене. Кровь хлынула из ран, заливая кухню. Он пытался кричать, но крик замер на его губах. Из пробитого легкого со свистом вырывался воздух. Из левой стороны груди фонтаном била кровь. Девлин уже терял сознание, когда увидел склонившуюся над ним фигуру.