100 великих феноменов, стр. 118

После своего рассказа Араго попросил, чтобы была создана комиссия для изучения этих явлений. Академия наук назначила такую комиссию из шести человек, включая самого Араго.

Эта комиссия собралась на следующий день в Ботаническом саду. Комиссия уделила мало внимания механическим проявлениям таинственной энергии, вроде самостоятельных передвижений столов и стульев, которые собственно и поразили жителей департамента Орн. А физические приборы испугали Анжелику и не обнаружили в ней свободного электричества, как например в машинах или в электрических рыбах и электрических скатах.

Между тем эти примитивные механические проявления слабели день ото дня. Доктор Таншу, констатировавший их высокую интенсивность в первые дни пребывания Анжелики в Париже, с удивлением отмечал их затухание вплоть до совершенного исчезновения. Он сам поспешил заявить об этом в письме на имя президента Академии наук, предупреждая тем самым неизбежные недоуменные вопросы.

Это письмо предваряет выводы, сделанные в отчёте комиссии, которая провела два сеанса с Анжеликой Котен и пришла к заключению о полном отсутствии у неё каких-либо необычных свойств.

Но отрицательный результат, полученный авторитетной комиссией, не может зачеркнуть свидетельства тысяч людей, подтверждающие реальность виденных ими необычных явлений в департаменте Орн, на родине Анжелики. Возможность обмана со стороны девочки с такими ограниченными умственными способностями можно полностью исключить.

Случай с Анжеликой Котен был не единственным в истории науки; в работах по физиологии приводится множество аналогичных фактов. Они доказывают, что электрические свойства, обычные для некоторых видов рыб, могут иногда временно проявляться у человека, в виде патологии.

Приведём свидетельство доктора Пино, врача из г. Пелуи (департамент Шер), наблюдавшего похожее состояние у девочки возраста Анжелики, проживавшей в г. Айи (департамент Эндр-и-Луара).

Эта девочка, по имени Онорин Сегюн, тринадцати с половиной лет, принадлежала к зажиточной крестьянской семье и была отдана в обучение к белошвейке в г. Айи. Однажды, в начале декабря 1857 года, когда она работала рядом со своей хозяйкой, стол, за которым они сидели, вдруг сильно встряхнуло без всякой видимой причины. Испуганные женщины отпрянули от него, но стол потянулся за Онорин, повторяя все её движения; наконец он «отстал» и перевернулся. То же самое происходило со всеми предметами, к которым прикасалась одежда Онорин: стульями, столами, деревянными кроватями и т. д.

Уже в течение двух месяцев, в присутствии множества свидетелей из всех слоёв общества, ежедневно повторялись эти любопытные явления, когда посмотреть на них приехал доктор Пино. 10 февраля 1958 года он констатировал следующие факты.

Девочка была наделена от природы острым умом, а родители дали ей хорошее воспитание. В присутствии доктора она села на стул, поставив перед собой другой стул; прикасаясь к нему нижним краем своей юбки, она передвигала его по паркету. Через полчаса её нижняя юбка надулась и прилепилась к спинке пустого стула, который начал медленно вращаться, потрескивая. С этого момента стул, казалось, стал выполнять все приказы Онорин: скользил, кружась, по паркету; постукивал столько раз, сколько его просили; приподнимался на две ножки и стоял так, балансируя; отстукивал ритм, когда Онорин пела, и, в конце концов, с грохотом упал. Когда подносили руку к её раздутой юбке, она опадала, но через мгновение снова надувалась, тянулась к стулу и прилеплялась к нему, как наэлектризованный предмет.

На протяжении всего сеанса, который длился 2 часа, руки и ноги девочки оставались неподвижными и у всех на виду, что исключало всякую возможность мошенничества с её стороны, тем более что и доктор, и все присутствующие с повышенным вниманием следили за движениями испытуемой.

Казалось, что источником этих явлений служит очень большая сила. Ткань раздувшейся юбки становилась твёрдой, как картон. Кстати, ткань юбки была из льна и хлопка.

Мебель продолжала двигаться и после того, как прикоснулась к юбке. Однако автор отчёта, из которого взяты вышеприведённые факты, не подтверждал это последнее явление. В его присутствии каждый раз, как только прекращался контакт юбки со стулом, стул переставал двигаться.

Чтобы понять по возможности природу загадочной силы, доктор Пино воспользовался простым прибором, состоящим из двух бузинных шариков, подвешенных на шёлковых нитях. Вблизи девочки они должны были бы наэлектризоваться и взаимно притягиваться. Но этого не случилось: шарики оставались неподвижными возле юбки Онорин, в то время как тяжёлый деревянный стул приподнимался и переворачивался. Сначала таинственная сила возникала совершенно спонтанно, неожиданно, проявления её были непроизвольны, их частота причиняла девочке неудобства. Но постепенно их частота и интенсивность уменьшились. Когда доктор Пино занимался изучением этого явления, эффект притяжения вдруг прекратился на 13 дней, и потребовались длительные усилия девочки по сосредоточению воли, чтобы его возобновить. Наконец эти явления совсем исчезли, и с тех пор с Онорин Сегюн не происходило больше ничего необычного.

Эти наблюдения лишний раз подтверждают, что в случаях с Анжеликой Котен и Онорин Сегюн, по-видимому, имело место патологическое состояние организма, которое исчезло так же неожиданно, как и возникло. Такой подход к проблеме кажется более разумным, чем объяснение наблюдавшихся явлений сверхъестественными причинами или чем скептицизм и огульное отрицание всего непонятного.

Дэниел Данглас Хьюм, парящий в воздухе

В один из дней 1868 года в доме лорда Эдера творилось что-то невообразимое. Знаменитый шотландский медиум Дэниел Данглас Хоум, или Хьюм (1833–1896), давал в Лондоне сеанс левитации: находясь в состоянии транса, он несколько раз вылетал из одного окна и влетал в другое. В присутствии свидетелей было зафиксировано более сотни случаев, когда Хоум свободно «плавал» по воздуху. А ещё он умел «лишать веса» мебель и другие предметы, вытягивать на 27,5 см своё тело без всяких приспособлений, держать голову над огнём и не получать ожогов, материализовывать духов…

У Хьюма не было своего жилья; приют он находил в домах богачей. Также он посещал коронованных особ, общался со знаменитостями. Первая левитация (явление парения в воздухе вопреки закону тяготения) была у него непроизвольна: девятнадцатилетний юноша завис на высоте около 30 сантиметров от пола, затем рывками поднялся до потолка. С годами Хьюм смог усовершенствовать эту технику до свободного полёта. При этом он не всегда находился в трансе и мог контролировать собственные ощущения. Медиум говорил про невидимую силу, которая его поднимает, про «электрическую полноту», которую ощущает при этом в ногах.

В 1874 году Хьюм (в России его иногда называли Юм) на глазах Бутлерова, Даля и других учёных мужей проделал эксперимент: заставил свободно «висеть» в пространстве колокольчик.

«…Он дрожал всем телом от противоборствующих чувств страха и радости, что заставляло его говорить голосом, который прерывался. Несколько раз он так взмывал в небо, пока в третий раз не оказался поднят к потолку, с которым его руки и ноги мягко соприкоснулись», — писал один из очевидцев. Интересно, что Хьюм умел управлять этим состоянием и даже проводил опыты совместно с Блаватской. Хотя многие современники называли Хьюма мошенником, никому не удалось его в этом уличить. Как католик он был отлучён от церкви, которая посчитала его чародеем. Видимо, повлияли на это решение другие медиумические способности Хьюма, которые якобы были от «нечистой силы». Между тем католическая церковь насчитывает более 200 святых, обладавших способностью к левитации. Пожалуй, самый известный из них — Иосиф Копертинский, живший в XVII веке. Во время молитвы он мог определённое время парить в воздухе, на глазах у прихожан. В биографии этого монаха-францисканца описано шесть десятков подобных случаев (они подтверждены свидетелями, в том числе математиком Лейбницем). Кстати, этот святой считается на Западе покровителем космонавтов. Православная традиция тоже располагает довольно обширным списком людей, являвших феномен левитации. К примеру, Василий Блаженный умел переходить Москву-реку, а Серафим Саровский — «молиться в воздухе».