Светлым по Темной, стр. 89

Пapy раз я просыпалась, поглядывала на стоящие на каминной полке часы (время летело на удивление быстро, казалось, я только что улеглась, а уже на тебе — десять часов вечера) и вновь роняла голову на подушки. Надо, наверное, завтра в медпункт или на кафедру магического целительства сходить — такая сонливость просто ненормальна для здоровой темной девушки.

ГЛАВА 12

Сквозь сон вдруг послышался вкрадчивый скрип двери и какие-то торопливые, старательно понижаемые, голоса: один негодующе шипел, второй оправдывался, третий начальственно рычал, заглушая и первый и второй. Все они казались смутно знакомыми. Это кто, интересно, здесь расхаживает?

Стоп! Здесь — это где? В моей квартире, что ли?! Да еще в спальне?! В самом святом месте Светлой Школы магических искусств и вообще всей Светлой Империи! Ну, я вас сейчас!

Но поделать с незваными визитерами мне ничего не удалось — они, действуя слаженно и ловко, накинули мне на голову мешок и проворно опутали тело целой верстой веревки из грубого, натирающего кожу волокна. Попробовав несложное заклинание, вернее, простую силовую волну, призванную сбросить этот недостойный меня головной убор, я а не вскрикнула от боли, мгновенной судорогой передернувшей все тело, и беспомощной злости, пришедшей вместе страшным осознанием: кто-то задумал что-то очень нехорошее против бедной темной искусницы-преподавательницы. Иначе с чего бы тогда опутывать меня веревками из льна, конопли и щитолистника? В определенных сочетаниях с пенькой эта смесь может гасить магические способности любого искусника… Да что ж это такое?!

Тем временем кто-то удовлетворенно произнес надо мной:

— Вот и славно. По-прежнему без сознания. Как все-таки слабы эти темные… Надеюсь, ритуал она как-нибудь выдержит, и оставшийся учебный год хотя бы на укрепляющих заклинаниях, настоях и взварах сможет протянуть. Тощая, как не знаю что. Хоть бы кормили ее как следует, что ли, а то ведь и впрямь, того и гляди, раньше времени отдаст душу своим темным богам.

— Там все такие были, я выбрал самую сильную и здоровую, — отозвался другой голос, тоже знакомый. О, Увила, да это же Шерринар! А сокрушался о недостатках моей фигуры (нечего напраслину возводить — я не тощая а стройная и изящная!) не кто иной, как Мастер! И чего им понадобилось в квартире скромной темной девушки? Неужели эти светлые не понимают, что врываться в спальню и связывать какой-то гадостью хозяйку — это просто непристойно?!

— Осмелюсь заметить, уже поздно обсуждать и спорить, придется использовать то, что есть, — вздохнул третий голос, не такой спокойный и гораздо более омерзительный — вкрадчивый, попискивающий, — я буквально услышала, как по густому ворсу ковра прошелестел длинный голый хвост. Даерт! А ты-то что тут забыл, друг крысообразный?

— Ладно. Взяли! — скомандовал Мастер, и я почувствовала, как мое безвольное тело стягивают с кровати. Мелькнула совершенно идиотская мысль, что сейчас светлые искусники во всей красе увидят мою ночную рубашку и вряд ли одобрят ее длину, вернее, почти полное отсутствие оной, а также вышивку по вороту и краю подола. А между прочим, я сама вышивала! Нетопыри как живые получились!

Впрочем, нахалы не слишком интересовались разглядыванием моего неглиже — они с кряхтеньем и тихими комментариями взвалили мое и не пытающееся сопротивляться тело на плечо одному из них и торжественно двинулись к дверям. Судя по волне безотчетного омерзения, прокатившейся от пальцев моих ног до макушки, честь носильщика темной искусницы выпала Даерту.

Стороннему наблюдателю и впрямь могло показаться, что насильно транспортируемая в неизвестном направлении девица пребывала без сознания — я висела совершенно инертно, не пытаясь дергаться или как-то по-другому выражать свое негодование. На самом деле я не бездельничала. Я думала. Без устали пыталась сообразить, зачем понадобилась трем мужчинам и куда они меня тянут. Самые неприятные и вульгарные мысли были отброшены в сторону сразу. В самом деле, на такое дело втроем не ходят, во всяком случае, благовоспитанные светлые искусники. Или они сомневались в том, что смогли бы справиться со мной поодиночке? Лестно, конечно, но и Даерт и Шерринар гораздо старше и сильнее меня, а про Мастера я вообще не говорю — на то он и Мастер магических искусств, чтобы любого подчиненного в этих самых искусствах превосходить. Значит, что-то другое. Но что? Ограниченному и бедному моему воображению эта тайна оказалась неподвластна. Можно было бы начать боевой метаморфоз и обрести свободу силой,

а потом душевно потолковать с похитителями, выясняя, на кой я им сдалась. На ум пришел приснопамятный искусник Аррин (а ведь во время учебы в Темной Школе он был для меня рыбьей костью, застрявшей в горле, который в приступах философской меланхолии изрекал порой дельные мысли. В частности, он утверждал, что не следует раскрывать сразу все свои карты. Боевая ипостась — такой козырь, который лучше придержать в рукаве до лучших, то есть худших, времен. А какие у меня еще есть преимущества? М-да, сложный вопрос… Ну, хотя бы то, что я в сознании, а похитители думают, что тянут безвольное тело. Чем не козырь?!

Судя по неспешным движениям Даерта подо мной, он начал спуск по лестнице. От нечего делать я начала считать ступеньки, но вскоре сбилась — их оказалось слишком много. Мешок на голове по-прежнему делал недоступным обзор, так что визуально следить за происходящим я не могла, что причиняло определенные неудобства и наводило на нехорошие подозрения. В самом деле, куда же меня несут, если даже показать это стесняются? Судя по длине лестницы и затхлой сырости, пробивающейся даже сквозь мешковину и неприятно щекочущей мне ноздри и горло, — волокли меня куда-то глубоко под Школу, в подвалы, коих в этом славном учебном заведении, как я уже успела убедиться, хватало. Правда, большая часть их стояла запертой, дабы туда не лезли излишне любопытные и отважные школяры. Но кто помешает Мастеру их открыть?!

Путешествие окончилось неожиданно: Даерт, облегченно крякнув, свалил свою ношу на что-то жесткое и довольно холодное, я едва удержалась от нецензурного комментария этого хамского поступка, а Мастер, судя по звукам, разминающий пальцы, раздраженно прошептал:

— Что ж ты делаешь, идиот?! Не мешок с картошкой тянешь ведь! И не камни швыряешь!

Надо же, какая забота, я сейчас прямо заплачу от умиления! Особенно трогательно она выглядит в свете событий настоящего момента. Ну ладно еще Даерт — от этой крысюки я ничего хорошего и не ждала, никогда он мне не нравился. Ну ладно Мастер — он у меня тоже особо теплых чувств не вызывал. Но Шерринар, тот самый, которого я собой прикрывала во время беспорядков в Лайлэре! Тот, который меня едва ли не в зубах таскал, пока я не оправилась и не смогла ходить самостоятельно, который постоянно приносил мне фрукты и до сих пор при случае подавал руку! Вон оно, твое истинное лицо, светлый искусник, — отнюдь не прекрасный богоподобный лик, в чем ты всех пытаешься убедить, а омерзительная, ожесточенная, сильно смахивающая на вурдалачий оскал, харя!

Злые мысли настолько разбередили мне душу, что я, забывшись, пошевелилась, изогнулась и дернулась вверх, решив, что скрывать уже все равно нечего. Это необдуманное действие неожиданно дало положительные результаты: мешок с моей головы сняли, и эту самую голову услужливо повернули набок, щедро предоставляя возможность ознакомиться с тем помещением, в которое меня притащили. А ничего себе местечко, стильное: стены и потолок обтянуты черной тканью, на полу черные же плиты и… о боги, нет, пусть только я ошибаюсь! Но, к сожалению, глаза меня никогда не подводили, а как бы мне хотелось, чтобы на этот раз они соврали своей хозяйке! Но не узнать или перепутать с чем-либо специальную пентаграмму-проход, высеченную прямо в мраморе полов, увы, просто невозможно. Равно как и жертвенный алтарь, на котором, с некоторым содроганием осознала я, и покоилось мое по-прежнему спеленатое веревками тело. Именно на таких сооружениях искусники, лишенные мозгов, но с избытком наделенные силой и