Поруганная честь, стр. 14

— Что вы здесь делаете?

Внезапное появление Опал и резкий тон поразили Джейну, которая в это время стирала пыль с книжных полок. В окна кабинета струилось вечернее солнце, и на долю секунды, прежде чем Опал смогла взять себя в руки, Джейна заметила на лице женщины резкую неприязнь и что-то, похожее на подозрительность.

— О Боже! Вы меня напугали до полусмерти! — воскликнула Джейна, машинально поднося руку к горлу. — Я закончила протирать мебель в гостиной и не предполагала, что вы будете возражать, если сотру пыль и тут. Просто мне нужно чем-то себя занять, понимаете? Чтобы не думать все время о Меган. Иначе невыносимо сидеть и размышлять о том, когда они найдут ее и в каком виде.

Лицо Опал смягчилось, и на нем появилось сочувствие.

— Я понимаю, дорогая. И прошу прощения, если была резковата. Просто здесь никто не имеет права убираться, кроме меня. Кирк очень ревниво относится к тому, как лежат вещи в этой комнате, поскольку использует ее как свой кабинет.

— ах, да я ничего не трогаю, поверьте, — заверила ее Джейна. — Просто я не привыкла бездельничать. Почти каждый день я убираю всю гостиницу, а там полно комнат. Конечно, мне помогает Меган. — Лицо Джейны сморщилось, а из глаз хлынули слезы. — О Боже! Опять я о ней! — зарыдала она, вытирая глаза краем фартука.

Протягивая руку к следующей книге, она случайно взглянула на Опал и удивилась тому, что женщина внезапно побледнела. Понятно, что мать Кирка сочувствует ей, даже сожалеет о похищении будущей снохи, но почему она так внезапно побледнела?

Опал торопливо взмахнула рукой, словно желая остановить Джейну, затем быстро подошла к ней и взяла за локоть:

— Помогите мне с обедом, если вам хочется чем-то заняться. Старая комната слишком угрюма, в вашем состоянии вам тут будет неуютно. — И она потащила ее с табурета, подальше от полок, прежде чем Джейна успела вытереть пыль со следующей книги.

— Я видела комнаты и похуже, — пробормотала Джейна, успев мельком заметить светлые пятна над камином, где обычно висят портреты. — Поразительно, что мы не видим, как портятся стены, пока не снимем портрет или еще что-нибудь, висевшее на них. Лишь тогда бросается в глаза, как потемнело от копоти все вокруг.

— Да, да… верно, — пробормотала Опал. — До недавнего времени тут висели три картины, среди них портрет моего брата. Это был его дом, а потом Кирк унаследовал его после смерти Марка. Мы сняли картины, чтобы протереть их. И когда я увидела, насколько нуждаются в ремонте стены, решила не вешать их на место, пока комната не будет оклеена новыми обоями.

— А имя вашего брата — Марк Монтгомери? Опал заметно вздрогнула, губы на худом лице сложились в тонкую полоску.

— Ну да. Откуда вам известно? Это Кирк сказал об этом?

— Нет, я просто вспомнила, как миссис Хиггинс что-то говорила насчет того, что это дом Монтгомери. И Кирк, казалось, был недоволен, что она до сих пор так его называет.

— Прошло уже два года. Пора бы уж людям привыкнуть, что теперь этот дом принадлежит Кирку.

Джейна кивнула:

— А у вашего брата не было своих детей? Он не был женат?

— Жена Марка умерла за несколько лет до него, и Марк больше не женился. Он попросил меня и Кирка переехать в этот дом и научил его всему, что требуется, чтобы тот мог управлять фермой после его смерти.

— Видимо, он очень ценил вас обоих, — заметила Джейна.

Странное выражение, почти усмешка, промелькнуло на лице Опал.

— Не думаю, что Марк и впрямь сознавал, какие огромные возможности он вручил Кирку, и с какой выгодой мы сможем ими воспользоваться, — заявила она самодовольным тоном. — Ах ладно, довольно о прошлом. Пойдемте готовить обед к возвращению мужчин. Быть может, они привезут с собой вашу дочь. — Опал обняла худой рукой плечи Джейны. — А я ничего не имею против того, чтобы вы помогали мне по дому, если вам от этого лучше. Просто обещайте, что вы больше не станете заходить в этот кабинет. Кирк считает его своим личным владением и расстраивается, если даже я захожу сюда, чтобы убраться.

Блейк пребывал в мрачном настроении и не собирался мириться ни с какими дерзкими выходками Меган, когда подошло время ужина.

— По-моему, если мы оба хотим остаться в живых, готовить придется мне. Однако и тебе тоже не мешает поучиться кухонным делам. Встань сюда и смотри.

Он готовил еду, наставляя ее, что и как, а Меган изо всех сил старалась не расхохотаться. Он учил ее, как печь легкие пышные оладьи, как жарить картофель, чтобы он не подгорел, сколько жира класть на сковороду, на каком огне готовить разные блюда. Он даже показал ей, как сделать приличный кофе.

— Завтра я покажу тебе, как приготовить тушеное мясо, — сухо пообещал он. — И как только ты ухитрилась дожить до такого возраста и не научиться готовить, просто уму непостижимо. Неужели мать ничему тебя не учила? А ты еще собралась замуж! Да вы с мужем через месяц умерли бы от голода. Или считаешь, что смогли бы прожить одной любовью? — едко добавил он.

— Нет! — фыркнула в ответ Меган. — Мать Кирка живет с ним и уж конечно умеет готовить! А если нет, то у них наверняка кто-нибудь приставлен для этого. Кирк хочет жениться на мне не из-за моего умения обращаться со сковородками. Блейк презрительно усмехнулся:

— Оно и видно! Что ж, потом он пожалеет об этом. — И более мирным тоном спросил: — А ты знакома с его матерью? Как ты думаешь, тебе понравится жить в одном доме со свекровью?

Меган задумчиво нахмурилась:

— Нет, мы с ней еще не виделись, но я полагаю, мы нормально поладим.

— А если нет, что тогда? Если она настоящая карга и будет весь день гонять тебя по хозяйству?

— Надо надеяться, переберусь через этот мост, когда подойду к нему. Да и нет никаких причин для опасений. Из того, что говорил о ней Кирк, она кажется мне замечательной женщиной.

— Какова мать, таков и сын, а? — На лице Блейка вновь появилось знакомое насмешливое выражение. — Тебе не приходило в голову, дорогая Меган, что Кирк — маменькин сынок и что мама задает тон всему?

Меган пронзила его холодным взглядом:

— Сомневаюсь, чтобы Кирк позволил кому бы то ни было диктовать, как ему жить. Он управляет большой фермой и, судя по тому, что он мне рассказывал, делает это неплохо.

Блейк отодвинул от себя пустую тарелку и стал скручивать сигарету.

— Так он процветающий хозяин, да? Но ведь ты не из-за богатства выходишь за него, верно? — сухо спросил он.

Гнев тут же залил щеки Меган густой краской.

— Да как ты смеешь предполагать такое! Да и вообще, какое твое дело?

Он небрежно пожал широкими плечами:

— Может, я планирую потребовать за тебя выкуп, если он богат. Как ты думаешь, сколько он согласится заплатить за тебя, чтобы получить назад, Меган? Сколько ты стоишь для него, по-твоему? — Блейк поднял глаза и, встретясь с ней взглядом, жестко и холодно отметил про себя внезапно побелевшее лицо. — Согласится ли он обменять свое богатство, отдать ферму за тебя, отдаст ли все, что имеет, ради твоего возвращения? — неумолимо продолжал он. — А ты, Меган? Будешь ли ты любить его если у него за душой не останется ни доллара?

— Конечно буду! Я люблю его! И мне все равно, есть у него деньги или нет. — Голос Меган превратился в хриплый шепот.

— В этом-то мы и расходимся, милая. Мне не все равно, сколько у него денег, чем он владеет. Скажи мне, Меган, твой возлюбленный так же сильно тебя любит, как, кажется, ты его?

— Да!

— Ладно, тогда он без труда согласится на мою цену. — Ядовитая усмешка скривила ему губы, а неровный свет лампы бросил тень на резкие черты и заставил глаза засверкать, как сапфиры. — Я рассчитываю на это, — добавил он.

— Вот почему ты это сделал? Поэтому ты увез меня?

Ничего не ответив, он наблюдал через стол, как она теряется в догадках, что-то с усилием соображая. Лоб у нее нахмурился, а глаза наполнились недоумением.

— Как ты мог знать, богатый Кирк или бедный, когда похищал меня? Он мог оказаться бедным как церковная мышь. Что бы ты тогда делал? — Ужасная мысль прокралась ей в голову. — А если он откажется платить? — добавила она дрожащим шепотом.