Пепел и экстаз, стр. 41

Никто из ее родных, за исключением Кейт, не знал о том периоде в ее жизни, когда она жила в обличье Эмералд, хотя все они слышали рассказы об этой пиратке и дивились ее подвигам. Она и сейчас не сказала им об этом, равно как и о своих планах вновь превратиться в эту легендарную пиратку. О Гранд-Тер и Жане с Домиником она тоже никому, кроме Кейт и Изабел, не говорила. Остальные знали этих двух Друзей Рида под другими именами. Она сообщила лишь, что уходит в море на одном из своих кораблей, умоляя родных быть снисходительными к ней и проявить понимание. Мэри она попросила взять на себя заботу о детях, почаще напоминать им, что мама их любит, и постоянно говорить с ними об отце, чтобы они его не забыли.

Только Кейт и Изабел посвятила она в свои истинные планы. Кейт, хорошо знавшая упрямство внучки, не стала спорить, смирившись с неизбежным. Изабел сразу же заявила, что будет сопровождать Кэтлин. Она тоже станет пираткой и будет сражаться бок о бок с Кэтлин.

— Хотела бы я знать, откуда такое рвение — то ли ты хочешь составить мне компанию, то ли стремишься повидать несравненного Доминика, — шутливо заметила Кэтлин.

Изабел вспыхнула, но не клюнула на эту приманку, а лишь молча сложила вещи, приготовившись отбыть вместе с подругой.

В день отплытия Кэтлин долго и придирчиво рассматривала себя в зеркале, висевшем в ее каюте. Исчезли золотисто-рыжие кудри. Их сменила грива длинных черных, как эбеновое дерево, волос, по контрасту с которыми ее изумрудные глаза казались более яркими. Они станут еще ярче, когда бледное сейчас лицо покроется загаром. Вырез жилета, под которым не было рубашки, открывал соблазнительную ложбинку между грудями, короткие штаны едва прикрывали ягодицы. Удобные, по ноге сапоги доходили до колен. Шпага, кинжал и пистолет довершали наряд.

Ничто в ее облике не напоминало ту опостылевшую Кэтлин женщину, на которую каждый день натыкался ее взгляд в зеркалах в Чимере. Ушла Кэтлин, осталась только Эмералд. Добро пожаловать, Эмералд! Берегитесь англичане!

ГЛАВА 12

Все эти месяцы Жан не переставал задаваться вопросом, как там управляется Кэтлин. Он беспокоился за ее душевное состояние и думал о ней постоянно. Он надеялся, что когда-нибудь снова ее увидит, но и мечтать не смел, что это произойдет так скоро. Не ожидал также, что она появится перед ним в облике Эмералд Он очень удивился, когда охрана сообщила, что в бухту входит знаменитый зеленый фрегат «Волшебница Эмералд». А вскоре с ним уже здоровалась черноволосая красавица.

— Здравствуй, Жан, — Эмералд-Кэтлин протянула ему уку.

Он учтиво склонился над рукой, слегка прикоснувшись губами к кончикам пальцев.

— Добро пожаловать, Кэтлин, или мне следует сказать, Эмералд? Что снова привело тебя на Гранд-Тер?

— Если ты позволишь, я бы хотела принять участие в твоей каперской деятельности, если же нет, я займусь этим самостоятельно, как делала раньше, — прямо ответила Кэтлин.

Они направлялись к дому Жана. Изабел с Домиником шли за ними, обмениваясь собственными приветствиями и новостями.

— Могу я спросить, что заставило тебя принять подобное решение, дорогая? Я не думал, что когда-либо увижу «Волшебницу» в этих водах.

Она встретила его взгляд. Ее зеленые глаза горели огнем.

— Месть, Жан. Все просто и однозначно: месть. Я намерена потопить столько английских кораблей, сколько смогу. Англичане виновны в гибели Рида, и я собираюсь отплатить им за это горе, что они причинили мне и моим детям.

Жан оторопел. У него мелькнула мысль, не помутился ли у Кэтлин рассудок от горя.

— Но, Кэтлин, «Кэт-Энн» погибла во время шторма. Англичане тут ни при чем.

Зеленые глаза вспыхнули.

— Они очень даже при чем. Если бы они не начали войну, не было бы никакого обмена пленными, и Рид не оказался бы там, где разразился шторм.

Понятно, — Жан кивнул, показывая, что принимает эту странную женскую логику. — Но вот чего я не понимаю — зачем ты снова перевоплотилась в Эмералд, зачем превратила «Старбрайт» в «Волшебницу»? Фрегат зарегистрирован как каперское судно под названием «Старбрайт», но как «Волшебница» он нигде не значится. — А ты не можешь достать мне каперское свидетельство, как делаешь это для своих кораблей? — ответила она вопросом на вопрос.

— Могу, конечно, но ты ушла от ответа. Зачем ты снова спряталась под личиной Эмералд? — Он был полон решимости добиться от нее правды.

Упрямо вздернув подбородок, Кэтлин честно призналась:

— Мне опостылела та жизнь, какую ведет Кэтлин Тейлор, вдова Рида. — На мгновение она прикрыла глаза, загоняя вглубь свое страдание. — Знаешь, Жан, я едва выносила присутствие собственного сына из-за того, что он так похож на Рида. Я должна была убежать — от дома, от всего, что напоминало мне о Риде, и от себя самой — той жалкой, вечно унылой женщины, какой я стала.

Она расправила плечи с нарочитой бравадой, от которой у Жана защемило сердце, и, выдавив улыбку, продолжала:

— Я почувствовала, что единственный для меня выход — сменить и внешность, и личность. Кроме того, мыслимое ли это дело, чтобы благонравная вдова Тейлор бороздила моря, сея хаос среди английского флота? Это явно никуда не годится. — Округлив глаза, она возвела их к небу. — Только Эмералд способна обнажить шпагу, бросая вызов любому противнику. Только она осмелится прибегнуть к тем жестоким способам, какими я собираюсь отомстить за смерть Рида. От меня они не дождутся жалости, Жан, — взгляд ее был полон ненависти. — Море станет могилой для многих англичан, прежде чем я удовлетворю мою жажду мести. Англичане отняли у меня самое дорогое, и я заставлю их дорого заплатить за это.

— Что ж, это можно понять, — согласился Жан. — Добро пожаловать в наш круг, cherie [4]. Мы рады принять тебя в наше береговое братство, которое пользуется, хотя и не всегда заслуженно, такой дурной славой. — И словно желая официально скрепить принятие Кэтлин в ряды пиратов, Жан обхватил ее лицо ладонями и торжественно поцеловал в обе щеки.

— Спасибо, Жан, — голос у Кэтлин сел от наплыва чувств. — Спасибо, что не осуждаешь меня, как сделали бы многие на твоем месте.

Он улыбнулся, подумав про себя: «Никогда, моя любовь, я не смогу судить тебя строго».

Однако некоторые, в отличие от Жана и Доминика, были недовольны тем, что Кэтлин и Изабел примкнули к ним. Хотя большинство слышали об Эмералд, многие предпочитали думать, что ее слава преувеличена. Кроме того, мужчины определенного сорта ни за что не хотели признать, что женщина может превзойти их в той сфере деятельности, которая традиционно считалась мужской.

И был, по крайней мере, один человек которому присутствие среди них Кэтлин было неприятно в силу причин чисто личного свойства. Это был Пьер Лафит. Много лет назад он поклялся отомстить Кэтлин за то, что она ранила его в правую руку. Он тогда чуть было вообще не лишился руки. Дважды он пытался изнасиловать Кэтлин. Во второй раз ее спасли Жан с Домиником. Они не только помогли Кэтлин скрыться, но и пригрозили Пьеру, что переломают ему все кости, если он повторит попытку.

Теперь обстоятельства сложились так, что Пьеру приходилось постоянно иметь с ней дело. Пьер знал, с какой заботой относится к Кэтлин Доминик, считавший ее своей названой сестрой. К тому же он взял под свою опеку и вторую девчонку — малышку Изабел. Пьер был уверен, что Доминик расправится с ним, если он причинит вред той или другой.

К тому же Пьер заметил взгляды, которые бросал на Кэтлин Жан, когда думал, что она этого не видит, и это злило его более всего. Жан вел себя как влюбленный сосунок, но вместе с тем в его глазах вспыхивал иногда и собственнический огонек, а никто и никогда не осмеливался претендовать на то, что Жан решил сделать своим. Пьер знал, что, несмотря на их дружбу и добрые отношения, в этом деле брат не потерпит никакого вмешательства. Каждый раз, когда ненависть к Кэтлин поднималась в нем и подступала к горлу, как комок желчи, Пьер напоминал себе, что никому еще не удавалось остаться невредимым после поединка с Жаном.