Неотразимая, стр. 31

Они снова тронулись в путь на запад, оставив позади Форт-Керни. Караван на Орегон двигался вдоль южного берега Платт-Ривер, в то время как караван мормонов продвигался по ее северному берегу, их разделяла широкая полоса мутной воды. Платт было французское слово, означавшее ровную и мелкую воду, и река действительно была такой, ее описывали как реку «в милю шириной и в дюйм глубиной». Кто-то из первопроходцев сказал про нее, что «она непригодна для перехода „вброд, в ней нет рыбы, она слишком грязная, чтобы купаться и слишком мутная, чтобы пить воду“. По обеим сторонам реки ее безлесые берега были покрыты невысокой травой на расстоянии примерно в три мили. Дальше на земле возвышались утесы и скалы из песчаника, которые становились все выше и круче по мере того, как люди продвигались на запад.

Хотя в Форт-Керни их снова предупредили об индейцах, разбойничавших вдоль недавно проложенных железнодорожных линий, они не увидели ничего более опасного, чем змеи, койоты и степные собачки. Джейд была просто очарована последними. Она даже собиралась поймать одну и приручить ее, хотя не имела ни малейшего представления о том, как это сделать. Это были хитрые маленькие создания, и очень проворные, которые шныряли из одной норы в другую так быстро, что за ними трудно было уследить. Говорили, что индейские юноши совершенствовали свое мастерство в стрельбе из лука, используя в качестве мишени этих пушистых животных. Этот обычай расстроил Джейд.

— Они такие милые! — восхищалась она. — Зачем кому-то надо их убивать?

— Они опасные грызуны с очень крепкими зубами, — пояснил Мэтт. — Это настоящее бедствие для фермеров и ковбоев; ведь если кто-нибудь, человек или животное, случайно наступит на одну из их нор, то наверняка сломает себе ногу.

— Я хочу одну.

— Сломанную ногу? — поинтересовался он, рассмеявшись.

— Да нет же. Степную собачку.

— Людям в аду хочется ледяной воды, но они не могут получить ее.

— Поймай одну для меня, и я буду тебе вечно благодарна.

— Я уже купил тебе лошадь, ты завистливая девчонка.

— И я люблю ее, но она ведь такая большая, ее нельзя обнять и приласкать.

— Попытайся погладить одну из этих степных собачек, которыми ты так восхищаешься, и ты быстро останешься без пальцев. — Его голубые глаза коварно сверкнули. — Впрочем, если тебе действительно кто-то нужен, чтобы прижаться к нему и приласкать, то я в твоем распоряжении.

Верный своему слову, Мэтт начал обучать Джейд чтению и письму. Однажды вечером пораньше он позвал ее в свой лагерь и посадил возле костра с грифельной доской на коленях.

Эмили села рядышком, тщательно выводя буквы своего имени на второй доске.

— Вы с Эмили будете учиться вместе, — сказал ей Мэтт, — в то время как Айк и Бет займутся сложением.

— Да у вас здесь прямо настоящая школа.

Ты уверен, что не пожалеешь, взяв еще одного ученика?

— Нисколько, особенно когда я буду обучать свою будущую невесту.

Джейд нахмурилась.

— Не нужно ставить телегу впереди лошади, Мэтт. Я ведь согласилась только подумать об этом.

— Ты выйдешь за меня замуж. Как только научишься правильно писать свое имя. — Взяв у нее грифельную доску, он мелом написал большие буквы — Д-Ж-Е-Й-Д. — Вот, — сказал он, протягивая ей доску снова и вручая ей кусочек мела. — Теперь постарайся обвести их, и как можно точнее. Не волнуйся, если сначала получится немного неуклюже, у всех так бывает.

Джейд снова нахмурилась, глядя на буквы перед ней, и недоверчиво покачала головой.

— Мне это кажется не совсем правильным.

Ты уверен, что мое имя пишется именно так?

Я помню, что в моей Библии оно написано по-другому.

— В твоей Библии? — повторил Мэтт, изумленно глядя на нее.

— Да. И тебе лучше стереть с твоего лица этот недоверчивый взгляд, пока я не сделала это вместо тебя, — рассерженно предупредила она его. — Это книга моей мамы, а до нее она принадлежала ее матери. Теперь она моя, моя единственная память о моей семье.

— Прости меня, Джейд, — извинился он. — Я не ожидал, что у тебя может быть Библия, и теперь я немного удивлен. Ты никогда раньше не упоминала об этом.

— Ты не спрашивал.

— Ты не можешь принести ее мне? Я бы хотел взглянуть на нее.

Джейд нахохлилась, как разъяренная курица, готовая к сражению.

— Ты мне не веришь, преподобный? Ты просто вежливо называешь меня лгуньей?

— Нет, Джейд. Я просто хотел посмотреть на нее и проверить правильное написание твоего имени.

Она подозрительно посмотрела на него, словно взвешивая честность его ответ а. Потом согласилась и отправилась искать Библию, которую она аккуратно уложила на самое дно рюкзака.

Когда она вернулась, Мэтт взял у нее книгу и раскрыл томик в самой середине, где были записаны даты рождения, смертей и свадеб предков Джейд. В последней записи были указаны даты смерти ее родителей пять лет назад.

В предыдущей записи говорилось о рождении Джейд.

Мэтт напряженно смотрел на эту запись несколько секунд. Потом он тихо засмеялся.

— Господи, чтоб мне лопнуть! Твое имя действительно Джейд, не так ли? Джейдин Эгнис Донован.

— И что же в этом такого смешного, хотела бы я знать? — спросила она, уперев руки в бока.

— Ну, по правде говоря, я думал, что ты сама выбрала себе это имя как своего рода рабочий псевдоним. Я и не представлял, что ты родилась с этим именем.

Джейд кивнула, выразительно признав.

— Ты не единственный, кто так думал, хотя я не вижу ничего странного в этом имени.

— А Эгнис? — продолжал он, засмеявшись еще громче. — Господи, как оно мне нравится! Эгги! — ему действительно было весело, слезы радости сверкали в его блестящих глазах.

Ее глаза тоже сверкали, но скорее от злости, чем от веселья.

— Не называй меня так!

— Почему?

— Потому что оно мне совсем не нравится, хотя, если ты хочешь знать, это было имя моей дорогой бабушки.

— Но оно просто замечательное! — воскликнул он с дьявольской улыбкой. — Оно гораздо больше подходит жене пастора, чем Джейд. — Он попробовал произнести ее имя на разный манер. — Эгнис Донован Ричарде. Эгги Ричарде. Оно прекрасно звучит и очень хорошо сочетается, не так ли?

— Только в твоих мечтах, преподобный, — сказала Джейд, поморщив нос. — И они превратятся в кошмары, если ты снова назовешь меня так.

— А теперь, Эгги, — дразнил он, дотянувшись до нее и взъерошив ей волосы, в то время как сам продолжал кривляться, — не надо показывать свой ирландский темперамент перед детьми.

Она с гукну да его, тяжелый носок ее ботинка крепко задел косточку на лодыжке, несмотря на толстую обувь.

— Оох! — завопил он. Ухватившись рукой за ушибленную ногу, он запрыгал, как пьяный журавль, в то время как дети давились от хохота.

Его жалобные вопли все еще раздавались в ночном воздухе, когда она проговорила:

— Ты еще не видел моего темперамента, пастор, так что это даст тебе возможность заглянуть вперед, не так ли? Может быть, теперь ты дважды подумаешь, прежде чем захочешь жениться на мне. — Выпалив это, она повернулась на каблуках и зашагала к своему фургону, урок чтения был отложен по крайней мере на один вечер.

Глава 13

Син О'Нилл скоро превратился в настоящее проклятие жизни Джейд. Хотя в караване его фургон от фургона Джейд был отделен дюжиной повозок других переселенцев, по несколько раз на день он находил поводы, чтобы появляться возле нее. Он часто наблюдал, с какой радостью Джейд каталась верхом на своей новой лошади или брала с собой на прогулку кого-то из сирот Мэтта.

Иногда Син разговаривал с ней, пуская в ход свой бойкий ирландский язык, как волшебную палочку, чтобы покорить свою жертву, ведь Богу было известно, как легко раньше она попала под влияние и обаяние его лживых речей. Но это никогда не повторится. Теперь сладкая лесть звучала в ее ушах, как предупреждающее шипение гремучей змеи.