Сладостное заблуждение [Сладостное отступление], стр. 8

— Это хорошо. Тогда он не будет возражать, если я попрошу вас уделить мне немного внимания. Мне бы хотелось познакомиться с окрестностями, и было бы прекрасно, если бы вы были моим гидом. Вы не против?

Они как раз дошли до кухни, и Абби была рада, что поиски банки из-под джема могли послужить оправданием ее молчанию. Она не видела серьезных причин для отказа. Почему бы не провести день на природе. И все же…

Абби колебалась. Острое, почти физическое восприятие его присутствия волновало и настораживало ее. Она видела в этом скрытую угрозу своему мирному и спокойному существованию, и все в ней восставало против этого. Однажды она уже пережила подобное, и у нее не было ни малейшего желания пройти через это еще раз. Пусть это глупо, но ей будет легче, если она будет придерживаться своего предубеждения, повторяя себе все время, что он американец. Ей вовсе не хотелось влюбляться в американца еще раз.

— Чувствую, что вам это совсем не по душе, — сказал Ник, с интересом оглядывая ее уютную кухню. — Что-нибудь не так?

Абби достала кофе из кухонного шкафа и повернулась, оказавшись с ним лицом к лицу.

— Почему я? — спросила она несколько резковато. — Вы же знаете, что я не люблю американцев. Да и нельзя сказать, что я была с вами достаточно приветлива. Думаю, что в нашем городке найдется достаточно людей, кто с удовольствием покажет вам окрестности.

— Я с ними еще не знаком, — вполне резонно возразил Ник. — Я знаком только с вами, и вы, скажем так, заинтриговали меня. — Он улыбнулся. — Может быть, мне захотелось изменить ваше мнение об американцах.

В этот момент, встревоженный звуками, доносящимися с кухни, в дверях появился Илайджа. При виде постороннего человека рядом со своей хозяйкой он остановился и стал изучать его своими немигающими желтыми глазами.

— Илайджа, — ответила Абби на вопросительный взгляд Ника, а когда тот присел на корточки, добавила:

— Боюсь, что с незнакомыми людьми он не очень приветлив.

— Как и его хозяйка, а? — В голосе Ника прозвучали дразнящие нотки. И, к ее досаде, кот направился прямо к нему и потерся о его колено. Абби закусила губу, но, когда Ник, все еще сидя на корточках, мельком взглянул на нее, она не смогла сдержать ответной улыбки.

— Он это сделал нарочно, — сказала она.

— Я знаю. Типично для кошек. — Ник почесал коту за ухом последний раз и встал. — Красивые создания, не правда ли? Такие грациозные и независимые. — Его глаза, теплые и тревожащие, смотрели прямо на нее.

— Я отсыплю вам кофе, — торопливо сказала Абби и начала ложкой перекладывать кофе в баночку из-под джема.

— Так вы мне и не сказали, согласны ли вы? — напомнил он ей.

Абби сделала вид, что очень занята крышкой от банки. Лучи солнца, проникавшие в кухню через открытую дверь, падали на ее склоненную голову, придавая ее каштановым волосам восхитительный оттенок.

— Я сейчас занята, — сказала она наконец, так и не придумав лучшей отговорки.

— Ладно. Тогда подождем, когда у вас будет время. — Ника, видимо, веселила эта ситуация. — У меня раньше никогда не было такой проблемы — уговаривать девушку о свидании.

— Вы меня удивляете, — сказала Абби холодно.

— Я уверен, что вы думаете, что я тщеславен и самонадеян, как все американцы. — С притворной миной огорчения на лице он глубоко вздохнул. — Мне, видимо, придется приложить много сил, чтобы произвести на вас впечатление.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. — Она протянула ему баночку с кофе. — Вот ваш кофе. А сейчас, если вы не возражаете…

Ник подбросил баночку в воздух.

— Несомненно, я позволю вам вернуться к работе. Спасибо за кофе. И не забудьте о нашем уговоре. — Насвистывая, он перепрыгнул через калитку.

— Но мы ни о чем не договаривались, — крикнула Абби, но его уже и след простыл.

К большому неудовольствию Абби, хотя она этого ожидала, городок очень доброжелательно отнесся к появлению Ника. Куда бы она ни приходила, ей везде приходилось выслушивать лестные слова в адрес ее знаменитого соседа.

— Такой простой и дружелюбный, — говорили одни.

— Всегда найдет доброе слово для каждого, — говорили другие. И даже Тед Батлер, мясник, человек, которого никто не мог бы заподозрить в любви к ближнему, пробурчал, что, кажется, он разумный парень.

Тоже мне похвала, думала Абби, забирая свою баранью котлету. Никто из них ведь не живет рядом с ним. Его присутствие раздражало ее, но, когда она пыталась объяснить, что же ей так не нравилось в нем, выяснялось, что существует только одна причина — он «всегда там». Из его окон всегда была слышна музыка — от тяжелого рока до классики, но она не могла пожаловаться, что музыка играла слишком громко.

И нельзя было сказать, что он мешал ей. Абби понимала, что нечестно ворчать на человека, который сидит и тихо читает в своем саду. Но у нее создалось впечатление, что в любой момент он готов отбросить все в сторону и что-нибудь предпринять, и это ее очень тревожило. Она хотела избавиться от этого постоянного ощущения его присутствия и даже надеялась, что он что-нибудь сделает — не важно что! — что оправдает ее растущее раздражение. Ее безумно раздражало и его пристрастие к кричащим, по ее мнению, рубашкам, которые, правда, нравились всем остальным.

— Да у тебя все цвета, кроме коричневого и серого, кричащие, — сказала ей Лиз, не согласившись с подругой, когда та стала ее убеждать, что одежда Ника лишена всякой индивидуальности.

О прогулке больше не было произнесено ни слова. Если Ник видел ее в саду, то он улыбался ей приветливой улыбкой, на которую Абби отвечала чопорным кивком головы. Казалось, он решил игнорировать ее, найдя более подходящие знакомства среди местных жителей. Ну и хорошо! Именно этого она и хотела!

Глава 3

Калитка в дальнем конце сада выходила на пыльную дорогу, которая, петляя между чахлыми кустами живой изгороди, вела к небольшому ручью, превратившемуся за несколько засушливых недель в маленький вялый ручеек. Абби давно уже завела привычку по вечерам после полива цветов прогуливаться вдоль этой дороги босиком, и Илайджа каждый вечер степенно вышагивал рядом с ней.

Этот ежедневный ритуал омрачал глубокий ров с перекинутой когда-то через него деревянной решеткой для скота. Ров этот служил как бы границей луга, но Абби казалось, что он был вырыт здесь специально, чтобы стать преградой между ней и ручьем. Ребенком она очень боялась этого места, в ее воспоминаниях оно было связано с какой-то давно забытой историей, где говорилось о том, что там, на дне, притаилось нечто скользкое и ужасное и ждет, когда маленькая ножка поскользнется на бревне. Она вспоминала, что, гуляя здесь с отцом, очень нервничала, подходя к этому месту, и всегда настаивала на том, чтобы отец переносил ее через ров на руках. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, воспоминание об этих сильных и ласковых руках было живо в ее памяти.

Конечно, уговаривала себя Абби, я уже взрослая женщина и твердо знаю, что там, внизу под бревнами, ничего нет. Несмотря на смутное ощущение стыда за свой нелепый, какой-то детский страх, она, подходя ко рву, все равно заглядывала под бревна, как бы проверяя, не притаился ли кто там, хотя и делала это с наигранно беспечным видом.

В этот вечер, прежде чем отправиться на прогулку, Абби удостоила Ника обычным приветствием — сдержанно кивнула ему. Пыль на дороге была мягкая и теплая и сразу забилась между пальцам» босых ног. Это ощущение напоминало ей о бесчисленных детских прогулках. Как всегда, она остановилась перед рвом в нерешительности и осторожно заглянула вниз, содрогнувшись от мысли, что однажды там действительно что-нибудь окажется.

Во рву копошилась масса маленьких коричневых лягушек. Абби скорчила гримасу от чувства гадливости, охватившего ее, и уже собралась перейти ров, как что-то вдруг остановило ее и заставило заглянуть вниз еще раз. Присмотревшись получше, она увидела, что лягушки громоздятся друг на друге. Большинство лежало неподвижно, а наиболее решительные экземпляры предпринимали отчаянные, но безнадежные попытки преодолеть стену рва и выбраться наружу.