Джордж Бернард Шоу. Афоризмы, стр. 6

ОБ ИСКУССТВЕ

Люди, которые сочиняют книги, пишут картины, лепят статуи, создают симфонии, – это люди, свободные от тирании пола, владеющей всем остальным человечеством. Так мы приходим к заключению, удивляющему простаков: в искусстве важнее всего не изображение отношений мужчины и женщины; искусство – это единственная область, в которой секс – сила оттесненная и второстепенная.

Истинный художник скорее допустит, чтобы его жена голодала, дети ходили босыми, семидесятилетняя мать гнула спину ради его пропитания, чем станет заниматься чем-нибудь, кроме своего искусства.

Чистый воздух Парнаса действует на Титанов, как кислород на мышей: сначала возбуждает их, а потом убивает. Хорош тот художник, который дышит этим воздухом как исконный обитатель Парнаса и творит с таким же спокойствием, с каким заурядный человек выполняет свою обычную работу.

Враги великого художника обретаются среди художников, а не среди рядовой публики.

Заниматься «искусством ради искусства» – все равно что забивать гвозди в бумагу.

Как правило, я не отваживаюсь составить мнение о художнике, пока не удостоверюсь сам, что мое мнение верно.

Картина, которую хвалят больше чем десять процентов публики, подлежит сожжению.

Я заметил: едва какой-нибудь тип лица, появившись в живописи, начинает вызывать восхищение как образец прекрасного, он сейчас же распространяется и в жизни. Сегодняшние Беатриче и Франчески картинных галерей, которым поэты посвящают стихи, озаглавленные «Моей возлюбленной», завтра оживают в типе лица горничных и официанток.

О ЛИТЕРАТУРЕ

Когда я беседовал с Анатолем Франсом, он спросил меня, кем я себя считаю.

– Гением, как и вас, – не моргнув глазом ответил я.

Однако ему с его французской благопристойностью мои слова показались столь нескромными, что он поспешил возразить:

– Что ж, и шлюха имеет право говорить, что торгует удовольствиями.

Я не обиделся, ведь все художники зарабатывают себе на жизнь тем, что торгуют удовольствиями, а не философствуют и пророчествуют.

Я стал литератором потому, что автор редко встречается со своими клиентами и не должен прилично одеваться.

Книги много выигрывают, если их не читают. Поглядите хотя бы на наших классиков.

Мир популярных романов – рай для дураков.

Убедительность – вот альфа и омега стиля. Тот, кому не в чем убеждать, не имеет стиля и никогда его не обретет; тот, кому есть что утверждать, достигнет стилистических высот, соответствующих твердости и глубине его убеждений.

В литературе так: новичок стремится любой ценой овладеть литературным языком, а кто поопытнее – освободиться от этих пут.

Только человек, который пишет о себе и своем времени, может писать обо всех народах и всех временах.

Бывает, что иной роман слишком хорош, чтобы печатать его.

Чтение сделало Дон Кихота рыцарем, а вера в прочитанное сделала его сумасшедшим.

Я готов простить Альфреду Нобелю изобретение динамита, но только дьявол в людском обличье мог выдумать Нобелевскую премию.

Нобелевская премия – это спасательный круг, который бросают пловцу, когда тот уже благополучно достиг берега.

О ЛЮДЯХ И ЧЕЛОВЕКЕ

Серьезность – это потуги маленького человека на величие.

Берегись человека, не ответившего на твой удар: он никогда не простит тебе и не позволит простить себя.

Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.

Бьется человек, выбивается в люди – и давай другими помыкать.

Не дурными, а благими намерениями вымощен ад.

Намерения всех людей благие.

Единственно разумный человек был мой портной: он каждый раз снимал заново с меня мерку, тогда как все остальные подходили ко мне со старой и воображали, что она все еще отражает мои действительные размеры.

Если человек решил убить тигра, это зовется спортом; а если тигр решил убить человека, это зовется кровожадностью.

Если уж вы решили оскорбить ближнего, то лучше не делать этого наполовину.

Два умирающих с голода человека не могут быть голоднее одного; но два негодяя могут быть в десять раз порочнее одного.

Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения вас повесить.

Глупость, не подкрепленная честолюбием, не дает никаких результатов.

Дурак, сделав глупость, потом оправдывается, что это было его долгом.

Каждый человек имеет право на собственное мнение – при условии, что оно совпадает с нашим.

Когда человек нам не нравится, мы найдем любые поводы отказать ему в помощи, а если он нам нравится, мы всегда убедим себя, что ему необходимо помочь.

Когда человеку в этом мире не терпится что-нибудь сказать, трудность не в том, чтобы заставить его говорить, а в том, чтобы помешать ему повторять это чаще, чем нужно.

Недоверчивость – мудрость дурака.

Люди только тогда сообщают нам интересные сведения, когда мы им противоречим.

Люди устают от всего на свете, и особенно быстро от того, что им больше всего нравится.

Людям льстит уже то, что их считают достойными лести.

Мир любит чудеса и героев.

Мудрость людей измеряется не их опытом, а их способностью к опыту.

Разумный человек приспособляется к миру; неразумный пытается приспособить мир к себе. Поэтому прогресс всегда зависит от неразумных.

Скажи ему, что на небе 978301246569987 звезд, – и он поверит. Но скажи ему, что эта скамейка только что выкрашена, – и он непременно потрогает пальцем.

То, что люди считают себя обязанными думать, уже достаточно скверно; но от того, что они на самом деле думают, у всех волосы стали бы дыбом.

Устраивать чужую судьбу – опасная игра. Обычно она приводит к столь же неожиданным последствиям, как и крупная европейская война.

Человек без адреса подозрителен, человек с двумя адресами – тем более.

Я никогда не был особенно высокого мнения о храбрости укротителя тигров – внутри клетки он, во всяком случае, может не опасаться других людей.