Империя Немых, стр. 77

– Успокойся, успокойся. Они занимаются исследованиями в Мечте. Как я уже сказав, они находятся на Рже. А ты там объявлен в розыск.

Седжал шагал взад-вперед, охваченный одновременно и оживлением, и облегчением.

– Я должен их увидеть. Я не могу здесь оставаться. Речь идет о моей матери. И… об отце. И о сестре. Всю жизнь я думал о том, какой у меня отец. Я должен его видеть.

– Единство сделает все, чтобы такую задачу усложнить, – заметил Суфур.

– Нет, не сделает, – ответил Седжал. Он присел позади стула, обхватив спинку руками. – Я могу сделать так, что мы беспрепятственно минуем любой контроль. Вас ведь не разыскивает охрана. О вас они вообще не знают. Или как?

Падрик Суфур пожал своими темными плечами.

– Насколько я знаю, меня в Единстве не разыскивают. Я ничего там не совершал.

– Тогда нас ничто не держит. – Седжал впился пальцами в обивку стула. – Во время таможенного досмотра я сделаю так, что меня никто и не заметит. Если на борту у вас есть аптечка, я могу изменить внешность, как это сделала Харен, и вообще могу свободно разгуливать, где только пожелаю. Что же, мистер Суфур, давайте. Мы должны отправиться на Ржу.

Суфур покачал головой. Копна снежно-белых волос составляла резкий контраст с его кожей цвета ореха и огромными карими глазами.

– Это может быть небезопасно. Ты еще молод.

– Да какая разница? – Седжал почти срывался на крик. – Я должен видеть свою семью. У вас есть семья?

– Нет, – тихо ответил Суфур.

Седжал умерил свой пыл.

– О-о-о… Но я…

– Я, тем не менее, вполне тебя понимаю, – продолжал Суфур. – Действие укола заканчивается, и мне необходимо немедленно покинуть Мечту. Я обдумаю твою просьбу.

И он исчез. Зал в тот же миг исчез вслед за ним, и Седжал опять оказался посреди пустой равнины. Седжал стукнул себя кулаком по ладони. Он уже собирался оставить Мечту, когда равнину потряс ужасный грохот. Шепоты вокруг мгновенно смолкли, и Седжал машинально обернулся в ту сторону, где вздымался черный хаос.

Тьма опять наползала. Вперед вырвалась красная молния, похожая на ужасное алое щупальце гигантского осьминога. Седжал слышал испуганные крики Немых, пытающихся спастись бегством. Некоторые голоса вдруг замолкали, поглощенные надвигавшейся тьмой. Грохотал гром. Седжал смотрел, не в силах отвести взгляд. До черной бездны оставалось около ста метров, потом – пятьдесят, потом – двадцать. Она нависала над ним неизбежным ужасом, поглотившим весь окружающий свет. Крики слышались громче и мучительнее, и это был не только рев самой темной бездны. Седжал различал тысячи, миллионы голосов, мучимых болью, и все новые и новые прибавлялись к хору с каждой секундой. Седжал чувствовал, как под прикосновением надвигающейся тьмы Мечта исчезает. Он повернулся и побежал, но тьма неслась быстрее. Над самой его головой сверкнула молния и ударилась о землю где-то впереди. Гром взревел над его головой, почти сбивая с ног. Седжал сумел бросить взгляд через плечо. Тьма наступала. Он должен немедленно покинуть Мечту, но для этого надо сосредоточиться.

Воздух был как будто наэлектризован. Седжал упал ничком, и алая вспышка молнии сверкнула как раз в том месте, где он только что стоял. Прогремел еще один раскат грома. Голоса звенели последними всплесками агонии. Не в силах подняться с твердой земли, Седжал сжался в комок, закрыв руками уши. Он заставил себя сосредоточиться на мыслях о собственном теле. Его ноги коснулось что-то холодное. Потом резко дернуло.

Седжал открыл глаза. Он лежал на кровати в своей комнате на борту корабля Суфура. Он медленно повернулся и сел, стараясь унять разбушевавшееся сердце. На этот раз ему не казалось, что из темноты его кто-то зовет. Все, что он ощущал, – это чувство неутолимого голода и гневной боли. Что же все это значит?

Спустя какое-то время он услышал настойчивый шум. Дверной колокольчик все звонил и звонил.

– Войдите, – сказал Седжал.

Дверь чуть отодвинулась, за ней оказался инопланетянин-паук. Его звали Чипк. Он начал шевелить своими коленчатыми ножками и махать усиками. Включился компьютер.

– Перевожу, – сказал он. – Мы изменили курс. Мистер Суфур приказал нам направляться к планете Ржа. Мы прибудем на место через два дня.

Седжала охватила бурная радость, и он забыл свои недавние страхи.

– Спасибо, Чипк, – сказал он.

Чипк удалился, а Седжал долго сидел, улыбаясь во весь рот.

ГЛАВА 23

ПЛАНЕТА БЕЛЛЕРОФОН

Благословенный и наипрекраснейший монастырь ордена Детей Ирфан

У Кенди открылся рот, и широко распахнулись глаза. И он закричал.

Бен выронил вилку. Такие же громкие крики раздались вдруг со всех сторон, заполнив ресторан, где они сидели с Кенди. Несколько человек упали на пол и лежали, скорчившись, как эмбрионы. У всех них были золотые медальоны и перстни, какие носили Дети Ирфан. И все они продолжали пронзительно кричать. Остальные же, их было около половины, смотрели на происходящее в немом изумлении.

Бен заставил себя сдвинуться с места. Он вскочил на ноги, опрокинув при этом стул, и бросился вокруг стола. Кенди кричал не переставая. Бен схватил его за плечи.

– Кенди! – позвал он, стараясь перекричать всеобщий шум. – Кенди, что с тобой?

Но Кенди, казалось, его совсем не слышал. Бен метался из стороны в сторону, не зная, что предпринять. Те посетители ресторана, которых не задела вспышка непонятного безумия, находились в таком же замешательстве. Как и Бен, некоторые из них пытались оказать помощь. Некоторые просто сидели, глядя вокруг в изумленном оцепенении. Кое-кто бросился к выходу.

Какая-то женщина вскочила на ноги и кинулась к стеклянным дверям, выходившим на ресторанный балкон. На груди у нее висел золотой медальон. Стеклянные двери были закрыты, но женщину это не остановило. Продолжая кричать, она разбила стекло и, вся в крови, перелезла через край и упала вниз. Ее крики затихли далеко внизу.

Бен хлопал Кенди по щекам и громко звал его по имени, но Кенди не реагировал. Какой-то молодой человек схватил столовый нож. Он резанул себе по запястьям, и кровь хлынула на стол. Официант выхватил нож у него из рук. Крики и стоны болью отдавались во всем существе Бена.

И вдруг и сам Бен ощутил нечто… Легкий, едва заметный щелчок в сознании. Внезапно он почувствовал безграничное одиночество, горькое, болезненное, ужасающее одиночество. Ему показалось, что людей вокруг не существует. Усталость навалилась на него тяжелым черным одеялом. Огромные усилия требовались даже для того, чтобы просто стоять рядом с Кенди. Прошло какое-то время, и он вдруг заметил, что крики прекратились. Официант выронил окровавленный столовый нож. Наступившая тишина оглушала, но Бену было уже все равно. Кенди положил голову на стол. Он плакал, как ребенок. Подобным образом вели себя все остальные Немые. He-Немые сидели или стояли поодаль, вид у них был усталый и безразличный. Алая кровь ровной струйкой стекала со стола молодого человека. Бен попытался встряхнуться. Так не должно быть. Надо что-то делать.

Взяв со стола салфетку, он пошел к столу молодого человека, истекающего кровью. Со всей аккуратностью, на какую был способен, он перевязал ему вялые, безжизненные запястья. Каждое движение давалось Бену с большим трудом. Ему казалось, что одежда на нем сделана из железа. Потом он вернулся к Кенди, который все так же тихо плакал.

– Пошли, – сказал ему Бен. – Нам пора.

Он помог Кенди подняться и вывел его из ресторана. В свежем воздухе стелился плотный туман. Скоро наступит лето, придут теплые дожди, температура поднимется. Пока же на улице было прохладно и сыро. Сквозь туман звуки слышались приглушенно, искажалось расстояние. До слуха Бена доносились рыдания. Вдруг раздался резкий вскрик – и сразу же оборвался. Мимо проплыла пустая гондола. Чувство одиночества опять охватило Бена с такой силой, что слезы навернулись ему на глаза. Кенди, казалось, был невозможно далек от него, хотя на самом деле вот он, совсем рядом.