100 великих зарубежных фильмов, стр. 74

Прекрасную музыку к фильму написал Жорж Делерю, с которым Трюффо сотрудничал и раньше. Песню Бориса Бассиака «Вихрь» исполнила сама Жанна Моро.

Фильм «Жюль и Джим», являющийся одним из этапных для «Новой волны» и мирового кино 1960-х, повсюду прошёл хорошо. Французские критики с редким единодушием говорили о «чуде Франсуа Трюффо и Жанны Моро».

Ныне «Жюль и Джим» считается вершиной творчества Франсуа Трюффо. Этот сложный фильм о почти неуловимых нюансах любви и дружбы отличается превосходной режиссурой и игрой актёров, а также изысканно-элегической атмосферой — благодаря операторской работе Рауля Кутара и музыке Жоржа Делерю.

«ЛОУРЕНС АРАВИЙСКИЙ»

(Lawrence of Arabia)

Летом 2004 года редакция «Лондон санди телеграф» провела опрос среди ведущих кинематографистов Великобритании с целью определить лучший британский фильм XX века. Первое место по итогам голосования заняла драма Дэвида Лина «Лоуренс Аравийский» с Питером О'Тулом в главной роли.

Фильм посвящён памяти полковника Томаса Эдварда Лоуренса, сотрудника Арабского бюро, филиала «Интеллидженс сервис». Во время Первой мировой войны он поднял в турецкой части Аравии восстание арабов против Турции, союзника Германии, и тем самым оказал большую помощь Великобритании, ослабив одного из её противников.

Лоуренс был незаурядным военным разведчиком. Он прекрасно знал арабский язык и наречия многих бедуинских племён, изучил не только их нравы, но и религию. Лоуренс стал незаменимым человеком при свите саудовского короля Хуссейна, а затем близко сошёлся с одним из его сыновей — Фейсалом. Разведчик превратился в настоящего кочевника, носил одежду бедуинов, прекрасно ездил на верблюдах, был неприхотлив в еде, легко переносил жару и жажду.

Лоуренс рассказал о своей турецкой эпопее в книгах «Восстание в пустыне» и «Семь столпов мудрости». Он погиб в результате несчастного случая — 19 мая 1935 года разбился на мотоцикле на одной из провинциальных английских дорог. Ему было всего 46 лет. Лоуренс был похоронен в лондонском соборе Святого Павла среди британских военных героев и артистических знаменитостей.

Естественно, захватывающие приключения Лоуренса в Аравии привлекли внимание Голливуда. Кинопромышленники неоднократно обращались к самому Лоуренсу с просьбой позволить им рассказать о его жизни с экрана, однако каждый раз он отвечал отказом.

Прошло немало лет, прежде чем кинодраматург Майкл Уилсон убедил брата Лоуренса продать права на экранизацию мемуаров продюсеру Сэму Спигелю. В 1960 году Уилсон представил на рассмотрение свой вариант сценария «Лоуренса Аравийского».

К сожалению, Майкл Уилсон, с которого, собственно, всё и началось, угодил в «чёрные списки» американского кинематографа, и в 1962 году во время демонстрации фильма в США его имя было вырезано из титров.

Постановка «Лоуренса Аравийского» была доверена одному из лучших режиссёров мирового кино англичанину Дэвиду Лину. Имя Дэвида Лина у киноведов ассоциируется с понятием «большой стиль», для которого характерны крупномасштабность постановки, стремление увязать частную историю или авантюрный сюжет с изображением эпохальных исторических событий.

Лин тщательно подыскивал исполнителя на главную роль. Он уже отправил приглашение Марлону Брандо, когда его внимание привлёк Питер О'Тул, театральный актёр, прославившийся в шекспировских ролях. В то время О'Тул только начинал сниматься в кино. Его дебютная роль в картине Николаса Рэя «Белые тени» осталась незамеченной критикой.

К своей первой крупной работе в кино О'Тул готовился очень серьёзно. Прежде всего он досконально изучил мемуары Лоуренса Аравийского и сорок книг, написанных о нём в Англии. Затем актёр поехал на место рождения Томаса Эдварда Лоуренса (как и О'Тул, он был ирландцем по происхождению) и беседовал с людьми, знавшими его лично.

Сэм Спигель и Дэвид Лин долго выбирали натуру для съёмок фильма, пока не отыскали в Иордании уголок пустыни с фантастическим пейзажем, с песчаными дюнами, простирающимися до самого горизонта и постоянно меняющими свои краски.

В январе 1961 года Питер О'Тул прибыл в Иорданию, где через несколько месяцев должны были начаться съёмки. Там актёр учился арабскому языку и искусству верховой езды на верблюде.

Когда в мае съёмочная группа приехала в Иорданию, О'Тул уже вполне освоился с обстановкой. Он ходил в костюме бедуина, и арабы называли его тем именем, которым некогда их отцы звали настоящего Лоуренса: Эль-Оренс.

О'Тул не играл Лоуренса — а воистину был им. Питер внёс в сценарий целый ряд собственных эпизодов — и Лин не протестовал: они были продиктованы точной интуицией и полной «жизнью в образе». Сам режиссёр стремился к абсолютному совершенству. Ему не понравился нос О'Тула — и была сделана пластическая операция. Затем актёру изменили цвет волос.

Съёмки проходили в раскалённой пустыне, в 150 милях от ближайшего оазиса. Галлон воды стоил здесь три доллара. Вокруг кишели змеи и скорпионы. Условия жизни в пустыне были невыносимо трудными, а съёмки оказались весьма опасными. Участвуя в батальных сценах (дублёров он не признавал), О'Тул не раз падал с верблюда и расшибался. Кроме того, тридцатилетний актёр переболел лихорадкой.

Питер О'Тул научился часами не слезать с верблюда. Для того чтобы избежать ушибов, он клал на седло коврик из губчатой резины. Новшество тут же оценили и стали применять настоящие бедуины, участники массовых сцен в пустыне.

«Мы снимали в тех местах, где всё происходило на самом деле, — говорил Питер О'Тул. — Вначале нам сказали, что съёмки в пустыне займут пять месяцев. Мы с Омаром Шарифом проторчали там девять месяцев. Собралась целая группа очень талантливых актёров: Клод Рэйнс, Джо Феррер, Энтони Куин, Патрик Кеннеди, Джек Хокинс. Все жили в палатках и работали с удивительным энтузиазмом. Я очень сдружился с Джеком Хокинсом. Все мы чувствовали, что снимаем что-то необычное. Парень, учивший меня ездить на верблюде, был внуком того героя, которого играл Энтони Куин».

Актёрский ансамбль был великолепен: англичанин Алек Гиннес исполнил роль лукавого, проницательного, невозмутимого принца Фейсала; американец Энтони Куин в присущей ему энергичной манере сыграл отважного шейха Кувейта Ауда, одного из «самых великих воинов Северной Аравии»; египтянин Омар Шариф, которому на Западе после «Лоуренса» стали прочить славу «нового Рудольфо Валентино», прекрасно справился с ролью молодого, необузданного шейха Али ибн Эль-Хариша.

Омар Шариф (настоящее имя — Мишель Шальхуб) попал в фильм благодаря счастливому случаю. Дэвид Лин попросил ассистента собрать побольше фотографий арабских исполнителей и типажей. Тот принёс ему две тысячи снимков. Режиссёр выбрал Омара Шарифа, но поставил условие: «Этот парень сыграет у меня, если говорит по-английски». Актёру повезло: он учил язык в колледже в Лондоне.

Шариф великолепно выглядел в красочной арабской одежде, был экзотически красив как верхом на скакуне, так и на фоне походного шатра.

Дэвид Лин во время работы в пустыне не жалел ни себя, ни других. Лишь однажды он прервал работу, когда среди съёмочной группы оказалось очень много больных.

Конечно, надо отметить самоотверженный труд оператора Фредди Янга. Цветовое решение картины просто великолепно.

Больше года шли съёмки. Наконец участники этого трудного фильма, исхудавшие, изъеденные насекомыми, ослабевшие от дизентерии, прибыли в Англию. Больше всех пострадал Питер О'Тул. В октябре 1962 года американский журнал «Тайм» поместил такую заметку: «Один киноактёр попал в Англии в больницу на прошлой неделе. Он нуждался в госпитализации, так как физически был совершенно изношен. В течение прошлого года он получил страшные ожоги, растянул связки ног, сломал коленную чашечку и большой палец руки, вывихнул шею и перенёс два сотрясения мозга. Всё это произошло с Питером О'Тулом на съёмках фильма „Лоуренс Аравийский“».