Д'Артаньян в Бастилии, стр. 95

В ответ Атос молча поклонился капитану гвардейцев.

— Если бы не благородство графа де Ла Фер, — взволнованно продолжал Дезэссар, — господин д'Артаньян сейчас мог направляться в действующую армию, чтобы присоединиться к своим солдатам. Но вместо этого вы видите его перед собой, ваше величество. Он и граф де Ла Фер держали мою жизнь в своих руках, но они предпочли добровольно явиться сюда…

— Держали вашу жизнь в своих руках?! — вскричал Людовик XIII.

— Да, ваше величество.

— Теперь я начинаю понимать… — Король подошел к Атосу. — Кстати, граф, это не вам ли я обязан военным успехом, который одержан мушкетерами на улице Святого Фомы? Тогда еще сгорел дотла дом герцога де Шеврез…

— Они сами подожгли его, ваше величество. — спокойно возразил Атос.

Людовик покраснел, потом побледнел. Затем потер лоб, словно силясь уразуметь нечто чрезвычайно важное.

— Вы ведь теперь оставили службу, я не ошибаюсь, граф? — спросил он.

— Я выполнил посмертную волю моего отца, ваше величество. После его смерти мне следовало удалиться в родовой замок в Блуа, — ответил Атос.

Король окинул взглядом стоявших перед ним людей: Атоса, д'Артаньяна, Дезэссара.

Внезапно он весело улыбнулся.

— Я счастливый государь! У кого еще есть такие дворяне?! — И король расхохотался. — Господа, я представил себе, как де Кавуа докладывал кардиналу о происшествии с домом герцога де Шеврез. Как я хотел бы видеть эту сцену!

Так, значит, это вы? — спросил король голосом, все еще прерывающимся от смеха. — Это вы по ошибке освободили испанца? Вместо шевалье д'Артаньяна… А теперь взяли в плен господина Дезэссара и отпустили его под честное слово… — Отсмеявшись, король нахмурился. — Однако, что же вы пообещали, господин Дезэссар?

— Ваше величество, я дал слово, что уклонюсь от сопровождения господина д'Артаньяна обратно в Бастилию, в случае неблагоприятного развития событий.

— А что это меняет, господа? — Король повернулся к Атосу и д'Артаньяну, которые за время этой сцены придвинулись друг к другу, безотчетно повинуясь некоему скрытому магнетизму, и теперь стояли плечом к плечу. — Я отправил бы конвой под началом другого офицера, только и всего.

— Тут есть разница, ваше величество, — спокойно произнес Атос. — Другой офицер — не господин Дезэссар, к которому я питаю уважение и приязнь.

— Ваши слова граничат с дерзостью, сударь. Вы хотите сказать, что не уважаете мой приказ и готовы были к одному государственному преступлению прибавить следующее…

— Восстановить справедливость, ваше величество. Вернее, исправить несправедливость, допущенную в отношении господина д'Артаньяна, — с почтительным поклоном отвечал Атос.

Все чувствовали, что настал решающий момент.

Король поморщился:

— А что думает по этому поводу сам господин д'Артаньян?

— Ваше величество, — совершенно искренне заговорил гасконец, — сегодня вы задали мне и другой вопрос.

— Какой?

— Почему лейтенант мушкетеров короля проводит время, лежа на тюремной койке, в то время как его товарищи воюют с войсками мятежников.

— Правда. Ну и что же?

— Я сам все время задаю его себе. И не нахожу ответа.

— Хорошо! Вы хотите отправиться в армию?

— Нет ничего, чего я хотел бы больше, ваше величество.

Я имел в виду…

— Пустяки, господин д'Артаньян. В тюрьме не слишком-то отточишь навыки изящного слога. Зато шпагой и мушкетом вы, надеюсь, владеете так же, как и раньше. Отправляйтесь в армию. Господин де Тревиль, думаю, будет рад такому пополнению. Не надо меня благодарить, я лишь восстанавливаю справедливость, не так ли, граф де Ла Фер?

Что же касается вас, то вы заслуживаете той самой камеры, которую освобождает господин д'Артаньян, но… я прощаю вас за победу на улице Святого Фомы. Кстати, второй ваш спутник — как его имя?

— Ваше величество, вы понимаете…

— Разумеется, я заочно прощаю и его, тем более, что говорят, сражался он как античный герой.

— Его имя — дю Валлон, ваше величество.

— Он тоже служил в мушкетерах вашего величества, — вставил Дезэссар.

— Да, а вас, Дезэссар, я срочно отправляю в Лувр с письмом к… к господину суперинтенданту финансов. Нет, это не годится. Вот, вы возьмете с собой дюжину гвардейцев и отправитесь в Лувр, чтобы сопровождать ее величество в Сен-Жермен. Королева так любит здешний воздух… Да позаботьтесь, чтобы в число эскорта вошли те двое, что сопровождали вас на Бастилии. Надеюсь, им не придет в голову сочинять какие-нибудь небылицы… Кстати, они не пострадали по пути сюда?

— Нет, ваше величество. Оба живы и здоровы.

Король благосклонно кивнул.

— Отлично. Итак, господин Дезэссар, исполняйте приказ.

Проводив капитана мушкетеров взглядом, Людовик XIII снова повернулся к д'Артаньяну:

— А теперь, господин д'Артаньян, я должен предупредить вас, что намерен отправить вас обратно в Бастилию.

Д'Артаньян чуть не подпрыгнул на месте от изумления.

Атос же горько усмехнулся.

— Но не раньше, чем граф покинет этот кабинет и удалится на достаточное расстояние… достаточное для того, чтобы присоединиться к господину дю Баллону, который несомненно дожидается его где-нибудь под сенью буков и вязов.

Д'Артаньян почувствовал, что снова обретает почву под ногами. Атос перестал кривить губы в горькой усмешке и одобрительно качнул головой.

— Да, кстати, граф. Правда ли, что этот дю Валлон такой силач, что способен ударом кулака повалить наземь быка?

— Правда, ваше величество. В ту пору, когда нам довелось вместе служить в рядах мушкетеров вашего величества, он демонстрировал мне свое искусство на ярмарке в Сен-Жермене, — подтвердил Атос.

— Ну так передайте ему, чтобы он не слишком усердствовал, когда увидит карету с зарешеченными окнами и двоих швейцарцев конвоя. В карету с господином д'Артаньяном сядет господин дю Гайлье. Я надеюсь, что он будет в состоянии оправиться после встречи в вами. Помните, господа, швейцарцы — не гвардейцы его высокопреосвященства.

И после того как… словом, сразу же отправляйтесь в путь.

Маршал де Ла Форс готовит генеральное сражение. Вы должны успеть к нему.

Пожелание короля было передано Портосу. Тот пришел в восторг оттого, что король оказался столь хорошо осведомлен о его способностях.

— Ради его величества я буду осторожен, как никогда! — пообещал гигант.

Портос сдержал слово. Швейцарцы уже через четыре недели смогли снова приступить к несению караульной службы в Лувре.

Глава шестьдесят первая

Мушкетеры, вперед!

Теперь они скакали по дорогам Франции вчетвером.

Друзья позаботились о лошади для д'Артаньяна — гнедой кобыле четырехлетке. Когда мушкетер со вздохом принялся вспоминать о своем сером жеребце и сетовать на его отсутствие перед дальним походом, Арамис хитро улыбнулся и проронил:

— Арабы говорят: «Никогда не покупай рыжей лошади, продай вороную, заботься о белой, а сам езди на гнедой».

Пусть это вас утешит, дорогой Д'Артаньян.

— Откуда вам так хорошо известны вкусы арабов относительно лошадей? удивился гасконец, но ответа на свой вопрос не получил.

Они снова вчетвером пересекали Францию. И кажется, на этот раз судьба подарила им всем немного безоблачного настроения. Они были счастливы.

— Знаете, как я себя сейчас чувствую? — спрашивал Д'Артаньян. Совершенно так же, как в тот первый день у монастыря Дешо, помните?

— Еще бы не помнить! — рокотал Портос. — Вы все уложили своих противников, Д'Артаньян — тот и вовсе справился с двумя, а я только и сумел, что проткнуть ляжку Бикара. Совсем скверно, принимая во внимание, что он тоже проткнул мне плечо.

— Но потом мы шагали по парижским улицам и никому не уступали дороги… — мечтательно повторял Д'Артаньян. — Все четверо. Как сейчас!

Между тем, покрывая милю за милей, они приближались к театру военных действий.

После того как друзья во всех подробностях описали д'Артаньяну свои приключения в Париже, попытки устроить ему побег и горькие разочарования, после того как эмоции утихли, а освобождение было неоднократно отпраздновано во всех придорожных кабачках, разговор перешел на злободневные темы.