Опасная тропа, стр. 22

Мисс Силвер постукивала спицами.

— Я знала женщину, которая вышла замуж в сорок восемь и родила двойню, — простодушно заметила она.

— Не представляю, как ей это удалось, — сказала Мейбл. — К тому же это было бы очень необычно. В нашей семье ни у кого не было двойни. И вообще, зачем заводить детей? Если бы люди знали, что это такое, они бы не стремились ими обзаводиться. Ночи напролет я лежу без сна, беспокоясь о Морисе. И бесполезно говорить матери «не волнуйся», когда у нее единственный сын. Недавно Эрнест принес из библиотеки книгу о России. Это просто ужас! Какие там экологические условия! Как можно публиковать такое! Но им, видно, все равно. Я хочу сказать, все равно, что писать. Естественно, после того, что я узнала, я совершенно не могла спать. И Эрнест буквально заставил меня принять снотворное. Как правило, я все терплю, но пульс у меня так частил, что муж настоял, чтобы я приняла порошок. Это замечательное средство. Но я его очень берегу, потому что не смогу больше его приобрести. Во время нашего путешествия по Восточной Европе мы познакомились с замечательным врачом — доктором Левитасом. Он мне и дал эти порошки. У меня был ужасный приступ, и он меня лечил. Эрнесту он сказал, что такого интересного случая у него в практике еще не было и что он не встречал среди своих пациентов таких легковозбудимых людей. Он предупредил Эрнеста, что меня нельзя волновать, втягивать в какие-либо споры и вообще как-то нервировать. У нас осталось только три или четыре порошка, а рецепта нет, так что мы очень их экономим. Они очень сильнодействующие, и я принимаю только по четвертинке.

Мейбл Уодлоу все рассказывала и рассказывала о порошках, о своем пульсе, о том, что она чувствует, проснувшись ночью. Когда же речь зашла о Рейчел, которая отказывается избавить своих родных от денежных затруднений, мисс Силвер свернула вязанье и встала.

— Вы знаете, у меня кончилась шерсть. Так любезно было с вашей стороны уделить мне столько времени. Но мне необходимо подняться, чтобы отмотать еще клубок.

Но в свою комнату мисс Силвер не пошла, а постучала в дверь мисс Трихерн. Рейчел открыла. Вид у нее был растерянный.

— Только что звонил Гейл Брэндон, он собирался сегодня зайти, но я отказала ему.

— Почему? — спросила мисс Силвер.

— Он мне нравится и, кажется, очень. Такого со мной никогда не было, и я не хочу все испортить, втягивая его в свои проблемы. Я попросила, чтобы он сегодня не приходил.

— А объяснили почему?

— Нет. — И наивно, как ребенок, добавила: — Он рас сердился.

— Ничего, дорогая, если и рассердился, то ненадолго. — В голосе мисс Силвер звучали уверенность и доброта. — Думаю, вы поступили правильно. Сейчас мистер Брэндон здесь не нужен. А позже мы, наверное, будем ему рады. Мужчины по-своему могут быть полезны. А сейчас я хочу поговорить с вами. Есть вещи, о которых вам следует знать. Давайте присядем.

Рейчел села.

— Когда так говорят — жди неприятностей, — устало произнесла она.

— Боюсь, что да.

Мисс Силвер устремила на Рейчел острый взгляд, смягченный добротой, и сказала:

— Я говорила с Глэдис. Мне не верилось, что она сидела у себя в комнате, штопая чулки, в то время как остальные слуги слушали радио. И поэтому, когда я узнала, что мистер Фрит дал ей письмо, чтобы тот, кто будет выходить из дому, его отправил, у меня появилась уверенность, что это сделала сама Глэдис. Так оно и оказалось.

— Вы очень проницательны.

Мисс Силвер неодобрительно кашлянула.

— Ну что вы, дело совсем не в этом. Боюсь, мне придется сказать то, что может вас огорчить. Возвращаясь домой в шесть часов, Глэдис услышала, как мисс Каролина плачет и что-то бормочет. Мисс Каролина была очень расстроена. Глэдис слышала, как она сказала: «Я не могу, не могу!» А потом: «Она всегда была так добра к нам». И выбежала в калитку, которая ведет на тропу. А Глэдис вернулась в дом.

Рейчел улыбнулась помертвевшими губами.

— Вы хотите, чтобы я поверила, что со скалы меня столкнула Каролина? Каролина!

— Я не прошу вас верить этому. Я просто сообщаю факты, которые вам следует знать.

— Продолжайте.

— Я беседовала также с миссис Уодлоу. Она много рассказывала о своей дочери. Сказала, что ради денег Черри способна на все. У меня сложился образ крайне бессердечной молодой женщины, которая не задумываясь завладеет чужим добром. Я права?

Рейчел протестующе подняла было руку, но тут же ее уронила.

— Да… Черри такая.

— Миссис Уодлоу рассказывала также о своем сыне. Похоже, она обижена, что вы не склонны выделить определенную сумму, чтобы удержать его в Англии. Морис тоже обижен?

В глазах Рейчел блеснул горестный, но насмешливый огонек.

— Не сомневаюсь. Я ведь для него — проклятый капиталист, и освободить меня хотя бы от части проклятого капитала считалось бы высоконравственной акцией. «Ликвидировать его» — так он, кажется, выражается. Напрашивается логичный вывод: меня тоже следует ликвидировать. — Она прерывисто вздохнула и медленно поднесла руку к горлу.

— Не будем заострять на этом внимание, — сказала мисс Силвер. — Но помнить об этом надо. А теперь поговорим о мисс Компертон. У меня есть очень неприятные для вас сведения. Мне удалось узнать о судьбе тех денег, которые вы давали мисс Компертон для передачи некоторым благотворительным организациям. Так вот, ни одна из этих организаций не получила от мисс Компертон более полушиллинга.

— Элла?

— Боюсь, да. На меня произвела неприятное впечатление поспешность, с какой она подлетела ко мне с подписным листом. Жадность — это черта, которую очень трудно скрыть. Я легко ее разглядела и решила, что неплохо было бы провести расследование.

— Что-нибудь еще? — спросила Рейчел.

— Нет, нет, больше, пожалуй, ничего. Но я бы хотела посоветовать вам вот что. Пора сообщить вашим родственникам, что вчера вечером на вас было совершено покушение. Соберите всех и расскажите, как это произошло. А я хотела бы при этом присутствовать.

Рейчел побледнела.

— Тогда почему, когда я собиралась сказать об этом Ричарду, вы меня остановили?

— Все правильно, мисс Трихерн. Это дало бы ему преимущество перед остальными. По сути, вы допускали его невиновность. Я хочу предупредить вас со всей серьезностью: в этом деле вы должны со всеми держаться осторожно. Это не значит, что надо кого-то обвинять, но подозревать…

— Но это ужасно!

— Ужасно убийство! — отрезала мисс Силвер.

Глава 24

Под каким-то предлогом Рейчел все-таки удалось собрать всю семью в гостиной. День выдался пасмурный и мрачный. Несмотря на яркий огонь в камине, в комнате было холодно.

Все ждали Ричарда Трихерна. Космоу возился с каминными часами, сказав, что их надо отрегулировать.

— Космоу ни одни часы не может оставить в покое, — пожаловалась Мейбл. — А свои, наверное, заводит каждый раз, когда они попадаются ему на глаза.

На что мисс Силвер заметила, что часы следует заводить раз в неделю и больше не трогать.

Мейбл Уодлоу встретила возвращение мисс Силвер с радостью. Но та, прежде чем сесть на свое старое место, передвинула кресло так, чтобы видеть мисс Компертон справа от камина, мистера Фрита, стоявшего возле часов, и Рейчел Трихерн, сидевшую в кресле слева.

Каролина Понсобай придвинула низкую скамеечку поближе к Рейчел и села, подперев подбородок рукой. Она была невероятно бледна, казалось, что она находится на грани срыва.

Ричард Трихерн уселся на ручку кресла Рейчел. Он наклонился и что-то сказал ей на ухо, а та в ответ покачала головой.

Эрнест Уодлоу принес стул и поставил его рядом с кушеткой, на которой расположилась его жена. Склонившись к ней, он заботливо поинтересовался, не забыла ли она принять капли.

Мисс Силвер кашлянула, и Рейчел, будто по сигналу, заговорила.

— Сядь, пожалуйста, на стул, — сказала она, обращаясь к Ричарду. — Предстоит серьезный разговор.