Лес секретов, стр. 18

— Прости меня, Коготь. Я не хотел…

— Не хотел он! Неужели тебя до сих пор не научили чему-нибудь более полезному, чем постоянно ввязываться во всякие неприятности?

— Он еще совсем малыш, — ласково возразила Чернобурка, укоризненно глядя на глашатая своими светлыми зелеными глазами. Коготь ощерил зубы и зашипел. — Малыш! Да от этого малыша больше неприятностей, чем от всех остальных котят, вместе взятых! — заорал он. — Пришло время преподать ему хороший урок! Давно пора приставить его к какому-нибудь полезному делу! Огнегрив открыл рот, чтобы броситься на защиту племянника. Во-первых, Облачко попал в беду случайно, а во-вторых, пережитый ужас стал ему хорошим уроком за непослушание. Не хватит ли с малыша? Но Коготь не дал ему и слова вставить.

— С сегодняшнего дня будешь ухаживать за старейшинами! — приказал он Облачку. — Будешь выносить грязные постели и приносить свежий мох на новые подстилки. Проверяй, довольно ли у них еды, вытаскивай клещей из шерсти…

— Клещей?! — воскликнул Облачко, от отвращения забыв о страхе перед глашатаем. — С какой стати я должен этим заниматься? Почему они сами не могут искать своих клещей!

— Потому что они старейшины, — прошипел Коготь. — Если ты хочешь когда-нибудь стать учеником, тебе придется хорошенько усвоить законы племени. — Он гневно посмотрел на Облачко и закончил: — Отправляйся немедленно. И не смей оставлять работу без моего разрешения!

Облачко дерзко поднял голову, но не посмел второй раз возразить глашатаю. Выдержав грозный взгляд Когтя, он повернулся и кинулся в туннель. Чернобурка с горестным криком бросилась вслед за ним.

— Я всегда был против того, чтобы приносить в племя домашних котят! — фыркнул Коготь. Он обращался к Дыму, но при этом не сводил глаз с Огнегрива, явно вызывая его на спор. Огнегрив отвернулся. — Пошли, Папоротник, — тихо сказал он, подавляя гнев. Сейчас он не мог позволить себе открыто сцепиться с Когтем. — Я помогу тебе дойти до Щербатой.

— А я вернусь и подберу нашу добычу! — предложила Песчаная Буря. — Надеюсь, вы не хотите, чтобы этот барсучище нашел ее и слопал?

С этими словами она кинулась вверх по склону.

— Спасибо! — крикнул ей вслед Огнегрив и повел Папоротника в лагерь. С каждым шагом ученик хромал все сильнее и выглядел очень измученным. Подойдя к туннелю, Огнегрив изумленно попятился. Из лагеря, в сопровождении Щербатой, медленно выходил Хвостолом. Охранявшие его Частокол и Долгохвост бежали сзади, сердито переговариваясь между собой.

— Должно быть, мы спятили, если разрешаем ему такие вольности! — ворчал Долгохвост. — А ну как он сбежит?

— Куда он сбежит?! — прикрикнула на него Щербатая. — Скорее ежи полетят! Что за безмозглый комок шерсти! — проворчала она, осторожно сгребая снег с гладкого камня. Расчистив площадку, она подвела к ней Хвостолома. Тот молча сел, подставив солнцу ослепшую морду, и жадно втянул ноздрями зимний воздух.

— Сегодня хороший денек, — приговаривала старуха, тесно прижимаясь к нему, и голос ее дрожал от нежности: — Скоро снежок-то растает и начнется сезон Юных Листьев. В лесу будет полным-полно жирной и вкусной дичи. Вот тогда-то ты совсем поправишься, верно?

Слушая ее ласковое бормотание, Огнегрив вспомнил о том, о чем не знал ни один кот. Даже сам Хвостолом не догадывался, что старая целительница приходится ему родной матерью. Бывший предводитель неподвижно сидел на камне, безучастный к добрым словам Щербатой. Заглянув в глаза старухи, Огнегрив прочел в них такую боль, что невольно вздрогнул. Закон запрещает целителям иметь детей, поэтому в свое время Щербатой пришлось отказаться от своего сына и отдать его на воспитание другой королеве. А совсем недавно, когда шайка Звездолома напала на лагерь Грозовых котов, Щербатая выцарапала сыну глаза, спасая себя и свое племя.

И все же она продолжала любить Хвостолома, хотя понимала, что значит для него не больше, чем любая другая кошка из Грозового племени! Поняв это, Огнегрив едва не расплакался от жалости к старухе.

— Я все расскажу Когтю! — возбужденно крикнул Частокол, взбираясь на камень, на котором сидел слепой кот. — Он не велел разрешать пленнику покидать лагерь! Огнегрив одним прыжком очутился возле вопящего кота, так, что его морда почти коснулась усов Частокола, и зашипел:

— Насколько я помню, нашу предводительницу до сегодняшнего дня звали Синей Звездой! Как ты думаешь, чье слово для нее будет значить больше — твое или целительницы племени?! Частокол сел на задние лапы, губы его раздвинулись, обнажив десны. Огнегрив услышал за спиной предостерегающее шипение Папоротника и напрягся, ожидая нападения Долгохвоста. Однако Щербатая не позволила им устроить драку.

— Это что вы тут затеяли? Что стряслось с Папоротником? — встревоженно спросила она, свешивая с края скалы свою плоскую полосатую морду.

— Его барсук поцарапал! — объяснил Огнегрив, бросив последний злобный взгляд на Частокола. Старая кошка тяжело спрыгнула со скалы и принялась тщательно осматривать и обнюхивать раненую лапу.

— Жить будешь! — выдохнула она наконец. — Отправляйся к моей пещере. Найдешь там свою сестру, она даст тебе трав, чтобы сделать примочку. — Спасибо, Щербатая, — мяукнул Папоротник и захромал прочь.

Огнегрив пошел за ним, но перед самым входом в туннель что-то заставило его оглянуться. Щербатая снова вскарабкалась на скалу, уселась возле Хвостолома и принялась нежно вылизывать ему шерсть. Огнегрив даже расслышал тихое бормотание, с каким кошка мурлычет над своими котятами.

Но Хвостолом оставался по-прежнему безучастен. Он даже не повернулся к старухе и не попытался лизнуть ее в ответ.

Грустно вздохнув, Огнегрив нырнул в туннель. Он знал, что на свете не много найдется уз, прочнее тех, что связывают мать с ее детьми. Щербатая до сих пор чувствует связь с сыном, несмотря на все страдания, которые принес ей Хвостолом. Он убил своего отца, он был кровавым кошмаром для собственного племени, он возглавил шайку бродяг и напал на Грозовое племя — и тем не менее в каком-то уголке души он до сих пор остается для матери маленьким любимым котенком. Так каким же образом Камень и Невидимка оказались отлучены от матери? Что заставило Желудя принести их в Речное племя? И, самое главное, почему в Грозовом племени не пытались разыскать их?

Глава IX

В пещере Щербатой Пепелюшка принялась колдовать над раной Папоротника, а Огнегриву пришлось вновь повторить историю с барсуком. Наконец Пепелюшка ушла и вернулась с травами для припарок.

— Тебе лучше переночевать здесь, — сказала она брату. — Но ты не волнуйся, через пару деньков твоя лапка будет как новенькая!

Она говорила это от чистого сердца, без тени сожаления о собственной лапе, которой уже никогда не суждено стать «новенькой». Повернувшись к Огнегриву, Пепелюшка сообщила:

— Только что сюда забегал Облачко. Сказал, что ему велели вытаскивать клещей у стариков. Я дала ему немного мышиной желчи.

— Это еще для чего? — поразился Огнегрив.

— Капнешь на клеща, он и отвалится! — пояснила Пепелюшка, и в ее голубых глазах заплясали веселые искорки. — Только потом не советую облизывать лапки! Жуткая гадость! — Надеюсь, Облачко будет в восторге, — сморщился Огнегрив. — Мне так неприятно, что Коготь наказал его! Разве он виноват в том, что барсук напал на него?

— Ты же знаешь, что с Когтем спорить бесполезно! — повела плечиками Пепелюшка.

— Это точно, — кивнул Огнегрив. — Ладно, пойду погляжу, как он там.

Едва он сунул голову в пещеру старейшин, как в нос ему ударил едкий запах мышиной желчи. Старый Безух лежал на боку, а Облачко копался в его шкуре, выискивая клещей. Когда котенок случайно пролил несколько капель желчи на внутреннюю поверхность стариковского бедра, тот недовольно дернулся и заворчал:

— Полегче, малыш! Когти-то подбирай!

— Убрал, убрал! — буркнул котенок, перекосившись от отвращения. — Сейчас, потерпи чуть-чуть. Все, Безух. Больше нет.