Жарким кровавым летом, стр. 105

– Арестовал его?

– Своими собственными руками. Да, в этом Фреде, похоже, есть порох. Говорят, что он сражался с Грамли в «Мэри-Джейн», а сегодня сам пошел и арестовал Оуни Мэддокса.

– За что же?

– Вы, сэр, наверно, не включали радио. Все это рассказывали по радио. Они там сказали, что Фред собирается стать следующим губернатором. Он выдвинул против Оуни Мэддокса обвинение в похищении какой-то картины, а потом федералы обыскали квартиру Оуни, нашли какие-то платежные документы «Алкоа» и решили, что Оуни тайно руководил налетом на поезд. Ну вот, все это висит на Оуни Мэддоксе. Он сидит в тюрьме и вряд ли выйдет оттуда, а все эти распроклятые Грамли, которые на него работали, забились по щелям, и их оттуда выкуривают, как енотов.

– Похищение картины? – переспросил Эрл.

– Была у него какая-то старая картина. Она была краденая, а Фред сумел докопаться до этого, вызвал федералов и произвел арест. Ну чем не молодец? Точно так же, как было с Аль Капоне. Все знали, что он плохой человек, но ни у кого не хватало смелости открыто выступить против него, и в конце концов его поймали на уклонении от уплаты налогов. А Оуни подловили на ворованной картине!

– А-а... – протянул Эрл с таким видом, как будто только что узнал что-то новое.

– Вы в порядке, мистер?

– В полном, – ответил он.

– У вас такой вид, будто вы увидели привидение.

– Нет, все хорошо, – отозвался Эрл.

Он повернулся и пошел к своей машине.

Он сел на место, но не мог найти в себе силы повернуть ключ. Всякое желание пить внезапно пропало, словно его и не было.

Фред Беккер – герой? Фред Беккер – следующий губернатор? Фред Беккер – великий человек, как ловко он подловил Оуни Мэддокса!

Эрл сидел за рулем и тяжело дышал.

А как же те мальчики? Как же тот старик? Они верили в свое дело и рисковали ради него своими жизнями, их всех перестреляли ночью, и никто не сказал о них ни единого доброго слова, а через несколько дней можно было подумать, что вообще ничего не случилось, Фред Беккер стал великим героем, и все уже и думать забыли о ночной стрельбе.

Горькие мысли сменяли одна другую. Все было точно так же, как на войне. Всех парней отправили на острова, и они дрались там в ужасных сражениях, о которых даже вспоминать больно. Они полегли там, и к тому времени, когда ты вернулся, эти проклятые мерзавцы о них позабыли и какой-то клоун делает оч-чень неплохую карьеру, выдавая себя за героя, хотя на самом деле не имеет ни к чему никакого отношения.

Эрл потряс головой. Гнев нахлынул на него с такой силой, что он с трудом перенес этот приступ. Ему захотелось подраться, что-нибудь сокрушить, завыть на луну, убить кого-нибудь и смотреть, как этот кто-то будет истекать кровью и дергаться. Это был ранящий гнев, убийственный гнев.

Ему захотелось возвратиться в Хот-Спрингс и начать стрелять. Но в кого стрелять? Не в кого. Оуни заперт в тюрьме, а те, кто расстреливал мальчиков на товарной станции, возможно, этот самый Джонни Испанец, конечно же зарылись в какую-нибудь тайную гангстерскую нору.

Убивать было некого. Этот гнев был сродни тому, какой чувствовал Эрл, когда собирался избить своего отца и обнаружил его умирающим.

Эрл вышел из автомобиля.

– Я вижу, вы так и не выпили коку, мистер.

– Нет, не выпил. Решил, что нынче вечером мне понадобится что-то другое.

– Вы здоровы?

– Абсолютно, сэр.

Он прошел мимо стариков, но на сей раз свернул не в большой магазин, а в находившийся рядом маленький закуток, где торговали спиртным. Там висел в старой рамке первый лист газеты города Блу-Ай с историей смерти великого Чарльза Суэггера, шерифа округа Полк, который погиб, пытаясь воспрепятствовать краже, происходившей в округе Монтгомери, в винном магазине Тернера, на этом самом месте.

– Их так и не поймали, – сказал продавец винного магазина; он оказался тем же самым Айком и вошел сюда через дверь позади прилавка.

– Да, я слышал, – согласился Эрл.

– Трудно поверить, что этот старикан погиб, пытаясь сохранить для моего дяди несколько долларов.

– Он носил значок, – ответил Эрл. – Он знал, на что подписывался, когда его нацепил. Не тратьте впустую времени на сожаления о нем.

– Какой напиток предпочитаете, сэр?

– У вас есть бурбон «Бун каунти»? Черт-те сколько времени даже не нюхал его.

– Возьмете пинту или большую [58]?

Эрл вынул бумажник. У него оставалось семь долларов, и в ближайшее время иных поступлений ждать не приходилось.

– А сколько стоит большая?

– Она, стало быть, три доллара.

– Тогда дайте мне две большие. И оставьте сдачу себе, сынок.

54

Френчи стрелял так хорошо, что никто не мог в это поверить. Некоторые из тех, кто не верил, были серьезными людьми: бывшие парашютисты, несколько бывших полицейских или агентов ФБР, а также бывшие морские пехотинцы – в общем, у всех имелся изрядный опыт. Но Френчи превзошел их всех, да к тому же стреляя с двух рук.

– Сынок, кто научил тебя так стрелять?

– Один старикан, он был мастаком в этом деле. Сам придумал такой способ.

– Это не по уставу, но, будь я проклят, получается так быстро и точно, что я не вижу смысла заставлять тебя переучиваться. Никогда не подумал бы, что можно так быстро стрелять, когда приходится махать обеими руками.

– Вы привыкнете. Руки держатся твердо, как каменные.

– Хотел бы я, чтобы ты был в моей команде в Маркет-гарден.

– Для тех событий я еще был маловат.

– А тебе когда-нибудь приходилось участвовать в реальных делах?

– Я был копом на Юге. И ходил на несколько реальных операций. Очень серьезных.

– Где?

– На Юге.

– А-а, вот оно что. Ну конечно, малый. У тебя хорошая рука.

– Учитель попался самый лучший, – скромно ответил Френчи.

Но ведь он и впрямь был лучшим из учеников Ди-Эй. Оружие вылетало у него из кобуры так быстро, что никто даже не успевал заметить это движение. Левая рука хлопает по правой, оружие вылетает вперед, а глаза в это время смотрят на мушку, и – бум-бум, две дыры в середине одной мишени, он поворачивается к другой – бум-бум, и к третьей, а седьмой патрон на всякий случай остается. Эти пистолеты сорок пятого калибра работали не так, как те, которые по заказу Ди-Эй усовершенствовала фирма «Гриффин и Хоув»; это было простое штатное оружие, прошедшие через два-три десятка рук «итаки», «сингеры», «ай-би-эм», время от времени попадались даже старые «кольты», но пули из них исправно вылетали, и Френчи очень быстро полностью освоился с ними.

В учебном центре службы контрразведки на горе Катоктин в Мэриленде, в городке под названием Кемп-Ричи, в какой-то полусотне миль от округа Колумбия, где в свое время проходили обучение сотрудники бывшего БСС, шла неделя стрелковой подготовки учебной группы 004 (секретные методы). Здесь еще сохранилось множество примет не так давно окончившейся войны: тут и там попадались пожелтевшие, с обтрепавшимися краями, плакаты вроде «Длинный язык потопит корабль» и «Вкладывайте свои капиталы, покупайте военные боны», деревянные казармы были пропитаны запахом множества тесно набивавшихся туда мужчин. Все это благополучно укрывалось за забором из колючей проволоки и охранялось морскими пехотинцами.

И конечно, Френчи был столь же хорош и во всем остальном: он мог стрелять и из «томпсона», и из автоматической винтовки «браунинг», и из карабина. Это получалось у него как бы само собой, без всяких усилий и наполняло его уверенностью в том, что, если во время полевой работы возникнут какие-нибудь проблемы, он, несомненно, сумеет разрешить их быстрее всех, даже быстрее тех людей, которые прошли через бои во время войны. Вскоре он был назначен старшим в команде, которой руководил, используя методы Эрла, давая прозвища своим мальчикам (то есть придумывая клички мужчинам на десять лет старше его, выпускникам Гарварда и Йеля и боевым ветеранам), поддразнивая их, умасливая их, всегда находясь перед фронтом и, когда доходило до дела, превосходя каждого из них. У него была оригинальная причуда: когда он что-то объяснял своим подчиненным, то выслушивал их мнение, а потом говорил: "А теперь смотрите, как это нужно делать".